- Мистер Малфой, наверное, слишком поражён и выбит из колеи поступком мисс Паркинсон. – Попыталась объяснить поведение блондина МакГонагалл, но, как мне показалось, больше самой себе, а не нам.
- Скорее всего, – отозвался я. – Думаю и нам пора. До свидания, профессор МакГонагалл!
- Так непривычно слышать это из ваших уст, мистер Поттер. – С лёгким налётом сентиментальности вздохнула директор, но тут же напустила на себя свой обычный суровый вид. – Когда придут результаты ЖАБА, я бы хотела видеть вас у себя в кабинете. Скорее всего, у меня к вам будет один разговор. Это относится и к вам, мисс Грейнджер. Кстати, не могли бы вы остаться на пару минут? Полагаю, ваши вещи уже собраны?
- Да, профессор. Хорошо, – ответила Гермиона, вновь присаживаясь на стул, на котором сидела на протяжении всего этого не лёгкого для меня разговора.
Я уже выходил из кабинета. Последнее, что я слышал, закрывая дверь, был вопрос моей подруги «У вас опять не хватает учителей?» и неясный ответ МакГонагалл, голос которой становился всё тише по мере того, как мы спускались по лестнице. Рон, извинившись, остался ждать Гермиону, а я направился в гостиную факультета, внутренним взором рисуя вытянувшиеся лица однокурсников, которые, наверняка, встретят меня по дороге или в башне Гриффиндора.
Однако мои ожидания не оправдались. Все обитатели Хогвартса словно вымерли. Обычно шумные и забитые до отказа, вечно спешащими куда-то учениками, коридоры были пусты и даже немного пугали своей мрачностью. Даже портреты куда-то исчезли. У меня возникло странное ощущение, будто замок готовился ко сну. Он бодрствовал во время учебного года, а летом засыпал, погружался в, так называемую, летнюю спячку, чтобы набраться сил для следующего года, когда его двери вновь откроются для учеников и новичков-первокурсников.
«Что мне теперь делать? Как реагировать? Что предпринять?» – мысли в моей голове мелькали со скоростью света. Войдя в гостиную, я осмотрелся, но и здесь было пусто и неуютно. И, невзирая на то, что июнь подходил к своему концу, а на дворе стояла неестественная для нашего климата летняя жара, в данный момент я чувствовал холод, тоску и опустошение. Все краски будто поблёкли. В одно мгновение всё потеряло свой смысл. Утраченную репутацию уже не вернуть. Бесполезно даже думать об этом.
«Что же тогда остаётся?», – спросил я самого себя, но ответить было не так просто.
В последний раз поднялся в свою комнату в Хогвартсе. На семь лет старый замок заменил мне мой родной дом. Покидать его было непривычно и грустно. Уже собранный с вечера чемодан стоял на полу у кровати, а наверху рядом с подушкой на странном свёртке сидела сова, и я даже догадывался, что находилось внутри.
– Таки прислала, стерва, – не удержался я от гневного шипения. Всю грусть и отчаяние сняло, как рукой. Единственное, чего мне хотелось сейчас, так это добраться до Паркинсон и расквитаться с ней за всё.
Чуть успокоившись, я сел на кровать и взял свёрток, при этом сова спорхнула с него и, подлетев к окну, уселась на подоконник. Впрочем, мне уже было плевать на посланницу: всё моё внимание занимала лишь мантия-невидимка. К счастью, она была цела и невредима.
«Слава Мерлину, что Паркинсон ничего не прознала про карту Мародёров, сука такая», – отметил я, внутренне содрогаясь от картин на тему «Что Паркинсон сделала бы ещё, будь у неё карта?», которые быстро и красочно рисовало моё разыгравшееся воображение.
Уложив мантию в чемодан, я поднялся с кровати, чтобы раз и навсегда покинуть эту комнату (а возможно и сам Хогвартс), но одна чрезвычайно устрашающая мысль буквально парализовала меня, заставив застыть на месте.
«Как я предстану перед толпой учеников, с которыми непременно столкнусь на станции Хогсмида? Может, сбежать? Оседлать метлу и рвануть подальше? А, может… ? Да, точно! Мантия-невидимка! Тьфу ты, иногда чувствую себя идиотом».
Судорожные размышления прервало свечение, исходившее от кольца на моей руке. Я сразу же понял, что теперь кольцо можно снять и поскорее стянул его с пальца и засунул в карман мантии. Пальцы нащупали в глубине кармана какую-то скомканную бумажку. Недоумённо нахмурив брови, я вытащил на свет обрывок пергамента, на котором было нацарапано: «Мы ей отомстим». Вот проныра, этот Малфой! И когда только успел подсунуть мне эту записку? Ах, да… Вот зачем он обнял меня.
Улыбаясь во весь рот, я натянул на себя мантию-невидимку и быстро спустился в холл. Жаждущей разорвать меня в клочья толпы, как я ожидал, там не было. Всего человек пятнадцать пятикурсников или шестикурскников с Хаффлпаффа. Видимо, основная масса учеников уже уехала в Хогсмид, в надежде встретить меня на станции или в поезде. Но я их разочарую.
Подбежав к одной из пустых карет с фестралами, я запрыгнул внутрь. Как только я закрыл за собой дверь, карета тронулась. Я не мог отказать себе в удовольствии полюбоваться на перекошенные от шока лица студентов, которые видели, как дверца кареты распахнулась, затем захлопнулась, после чего фестрал начал двигаться вперёд, увозя с собой невидимого пассажира. Бьюсь об заклад, что они будут обсуждать этот инцидент всю дорогу до Лондона.
Карета ползла очень медленно. За окнами светило яркое солнце, а я сидел, погруженный в самого себя и совершенно равнодушный ко всему остальному. Я был рад шансу побыть в одиночестве и всю дорогу думал о своём, но, если бы меня спросили, что происходило в моей голове, я, вряд ли, смог бы дать конкретный ответ.
Вскоре я был на месте. Свисток, оповещающий об отбытии поезда, прозвучал раздражающе громко. Выйдя из кареты, я обернулся и внимательно посмотрел на старинный величественный замок, остроконечные, позолоченные лучами заходящего солнца башенки которого можно было увидеть даже отсюда, а потом перевёл взгляд на магическую деревеньку, что чудом уцелела после всех трагических событий.
Я знал, что буду скучать по Хогвартсу, но впереди меня ждала новая жизнь и новые цели, в число которых теперь входила и месть Паркинсон. Не обманывайтесь. Слух о том, что гриффиндорцы, славные всепрощающие ребята не более чем просто слух. Если их довести до ручки, то и они становятся мстительными и опасными. А Паркинсон перешла все границы, так что… Ей конец!
Ещё по пути я решил, что не сяду в поезд. Возможно, Гермиона и Рон будут волноваться, но я свяжусь с ними позже. Сейчас мне нужно было побыть одному, поэтому самым верным решением было тут же аппарировать на Гриммо. Никто не видел, как ушёл знаменитый Гарри Поттер. Запоздавшие ученики спешили к поезду, а хлопок аппарации слился с последним свистом паровоза.
ОН aka Гарри Поттер aka Избранный aka Злобный профессор-педик и т. д.
ПОЧТИ 5 ЛЕТ СПУСТЯ
Голос ученицы действовал мне на нервы. Да как ей только удаётся говорить таким писклявым голосом?! И вообще… Как её только родители переносят? Уф-ф! Слава Мерлину, наконец, заткнулась! Дементор! Вон ещё кто-то на задних рядах поднял руку. Как же я устал возиться с этими маленькими паразитами.
- Профессор, а можно спросить не по занятию?
- Ты уже спросил, – такой ответ всегда ставил в тупик или заставлял учеников лепетать что-то в своё оправдание. Я пристальнее взглянул на мальчика и, как я и думал, он хотел начать оправдываться, но я опередил его, – но разрешаю ещё один вопрос.
- Простите, но нам всем тут интересно, а вы гей?
ВАШУ МАТЬ, МЕЛОЧЬ ПУЗАТАЯ!
Как меня это задолбало! Уже почти 5 лет прошло, а они всё никак не уймутся. Сначала на подготовительных курсах в Аврорате, на которые я пошёл через какое-то время после школы, и, в принципе, закончил их успешно и даже устроился на работу по новой специальности. Правда, аврором поработать мне так и не удалось: не смог больше терпеть эти хихиканья, перешёптывания и издевательские смешки за спиной. Я даже своего босса на лопатки уложил, когда тот посмел отпустить какую-то шуточку по поводу моей ориентации. После чего, в тот же день написал заявление по собственному желанию. Но я недолго ходил без работы. Через пару недель сова принесла мне приглашение Минервы МакГонагалл занять свободную вакансию учителя ЗОТИ и вот я уже третий год подряд (что весьма странно, учитывая, что больше одного года никто на этой должности не продержался) преподаю в Хогвартсе. За это время я успел заработать себе славу самого грозного, неприступного и вредного учителя-иезуита, но эти дети…. Они меня достали!
