На закате мы расположились на стоянку среди двух лесистых холмов. Погода улучшилась: ветер, разогнав тучи, успокоился, солнышки плавно катились одно за другим к красному, с жёлто-оранжевыми полосами, горизонту. По приметам я уже знала, что завтра будет хорошая погода. Караваны расположились на некотором расстоянии друг от друга. Разожгли большие костры и выпустили собак. Олман распределил дежурства и очерёдность сна. Ужин прошёл почти в полном молчании. Несколько раз подходили северяне и что-то обсуждали с Олманом и Гаем. Я же пряталась в кибитке. Не давали покоя мысли о том, что этим "викингам" от меня могло быть нужно. А некоторые, из сопровождающих ценный груз, действительно, чем-то были похожи на викингов: высокие, широкоплечие, светловолосые, у каждого топор за широким поясом, меч за спиной и по два длинных кинжала.

   Когда совсем стемнело, я зажгла большой масляный фонарь и достала из-под раскладушки мешок со своим "добром". Развернула и погладила радужную раковину: "Дура я, наверно, совсем дура. Надо было прямиком в Латрас двигать, на встречу с Дайком. Со своим "нянем" я бы чувствовала себя гораздо увереннее и спокойнее. Нет, дёрнули же черти, остаться с караванщиками и ехать сейчас совсем в другую сторону. Когда же я в Латрас попаду, хорошо, если к зиме, а если нет? И северяне эти нарисовались... А если начнут расспрашивать, кто я и как сюда попала? Как выкручиваться? Начну врать, так меня быстро раскусят... Мозг, а Мозг, что же делать?"

   Спокойный голос отозвался:

   - Мне эта ситуация тоже не нравиться. Похоже, что один из них, как ты их назвала?

   - Викинги...

   - Ага, один из этих "викингов" - вербовщик.

   - В каком смысле вербовщик?

   - В прямом. Высматривает подходящих людей, а особенно женщин и уговаривает разными способами податься на север.

   - Как он может уговорить, если я, допустим, не хочу?

   - Это его работа, найти способ. Но я так понял, что первых попавшихся они не выбирают. Своего сброда у них и так хватает.

   - То есть, ты хочешь сказать, что на меня положили глаз.

   - Думаю да.

   Я дёрнулась от хлопка по плечу. Рядом стояла Айра.

   - Кари, что с тобой? - миндалевидные глаза смотрели с испугом. - Что случилось?

   - А... не волнуйся, всё в порядке, задумалась просто.

   Девочка глядела с недоверием.

   - Эрдана, у вас было такое лицо... странное...

   - Какое?

   - Ну... как будто, - она несколько раз оглянулась по сторонам, - будто здесь кто-то был и вы разговаривали, только беззвучно, одними губами...

   - Прости, что напугала. Со мной такое иногда бывает, забудь...

   - Вы точно хорошо себя чувствуете?

   - Точно-точно, хорошо.

   - Ой, что это? Какая красивая! Можно?

   Я протянула девочке раковину.

   - Красота... И так переливается! Я таких ракушек никогда не видела.

   - Я тоже.

   - А откуда она?

   - Подарок.

   - А от кого?

   - Да так, от друга...

   Она прищурилась и присела рядышком на раскладушку:

   - Он, наверно, влюблён?

   - Кто?

   - Ну... ваш друг?

   - В кого?

   Айра сначала глянула удивлённо, а потом засмеялась:

   - В вас, конечно!

   - Айра! Я тебя просила, говори мне ты.

   - Ну, в тебя.

   - А с чего ты взяла?

   - Не зна-а-аю... Просто такая необыкновенная и такая красивая ракушка... Если он подарил... Только любимым женщинам дарят или очень красивые или очень дорогие подарки.

   - Значит, влюблён... - я вспомнила про каморту в мешке. Страшно дорогая редкость!

   - А вы? То есть ты?

   - Что я?

   - Тоже его любите?

   Я растерялась. Что сказать?

   - Айра, я не знаю... Любовь - это такая сложная штука...

   - Почему сложная? Ведь всё просто: любишь или нет, хочешь быть вместе или не хочешь...

   - Да, но... - я совсем зашла в тупик.

   Полог открылся и к нам залез Скай:

   - О чём сплетничают девчонки? Я услышал слово любовь. Кто кого любит? Неужели про меня?

   - Ещё чего! - отозвалась Айра, прикрывая ракушку ладонями. - Больно надо о тебе разговаривать!

   - А что? Почему бы и нет? Чем я хуже других? А что это у тебя? - И парень отнял руки сестры от колен. - Ух, ты! Где взяла? Откуда?

   Он схватил мою драгоценность и начал рассматривать в свете фонаря:

   - Какая красивая! Я такие в столице видел, из этих раковин делают очень дорогие чаши. Украшают драгоценными камнями и крепят на ножку из серебра или золота. Откуда, спрашиваю?

   - Скай, это моя ракушка, - я протянула руку и выдернула её у парня.

   - Твоя?! Интересно, откуда? - Скай помрачнел.

   - Не твоё дело... - быстро завернула и засунула обратно в мешок.

   Айра сидела, теребя одеяло, явно расстроенная таким оборотом:

   - Я к маме... - и выскочила из кибитки.

   Скай, нахмурившись, постукивал пальцами по рукоятке меча:

   - Что?! Этим уже продалась?!

   - Не понимаю, о чём ты?

   - Ну-ну, быстро же тебя обработали, не ожидал... - он резко развернулся и последовал за сестрой.

   - Скай! Скай! Подожди! Ты не так понял!

   "Ну, что ты будешь делать! Сейчас напридумывает невесть что, а мне доказывай, что не верблюд!" - и рванула следом. Но парня я не догнала. Кликнув сторожевых псов Скай, держа факел, вскочил на Свиста и унёсся объезжать стоянку.

   Я присела у костра: "Вот дурак, малолетний! Обиделся! Ну пусть подуется, мальчик обидчивый, но быстро остывает..."

   - Кари? Что случилось? Почему не спишь? - Гай плюхнулся на раскладной стульчик.

   - Да вот... Опять я... Ская, ненароком, обидела...

   - Что, снова приставал? - и он улыбнулся своей обворожительно-потрясающей улыбкой.

   - Не совсем... У меня в мешке, там под раскладушкой - и махнула в сторону кибиток, - раковина есть, очень красивая. Она давно у меня. Мы с Айрой рассматривали. Скай увидел, ну и решил, наверно, что я у наших попутчиков взяла, у северян, и вот... Сказал, что я продалась, а объяснить я ничего не успела.

   - Понятно... - Гай задумчиво потёр нос. - Не обижайся на него, такой возраст, когда сначала делают, а потом думают. Ты ему очень нравишься, вот и психует.

   - Гай, да я и не думала обижаться, просто тревожно как-то.

   Мы немного помолчали.

   - Я давно хотел спросить...

   - Спрашивай...

   - Сколько тебе лет?

   Я задумалась. Как ответить? По земному исчислению мне двадцать семь, хотя нет, уже двадцать восемь. Мой день рождения пришёлся как раз на те дни, когда я нашла Натри, а вот по окатанскому, учитывая, что год здесь длится шестнадцать месяцев по тридцать два дня, сутки составляют двадцать четыре часа, как и на Земле, а в часе шестьдесят минут, то получается... мой возраст около двадцати с половиной.

   Глядя на огонь, на пылающие жаром поленья, я понимала, что нести какую-нибудь чушь не смогу, язык не повернётся, да и не придумывалось ничего путного.

   - Гай... Я не знаю точно, как объяснить... У меня вроде как два возраста, хоть он и один. Но я не старушка, это уверенно могу сказать! - и попыталась улыбнуться.

   - Ха! Не старушка! Кари, я не к тому спрашиваю. Ты меня не совсем правильно поняла. Задам вопрос по-другому. Ты совершеннолетняя? Только скажи правду, пожалуйста...

   "Ага, так вот о чём он беспокоиться! Ну, я точно тупица! Мозг всё-таки бывает прав!"

   - Я совершеннолетняя, Гай, однозначно. Это правда!

   - Вот это-то и плохо...

   - Но почему?!

   - Потому, как я, взрослый женатый мужчина, с согласия своей жены, мог бы взять тебя под официальную опеку, до твоего совершеннолетия. И спокойно доставить в Латрас к родственникам. А так, то, что ты просто путешествуешь с нами и якобы под нашей защитой, твоих земляков не остановит. Они могут забрать тебя силой, если не побоятся со мной связываться, хотя прекрасно знают, кто я такой. Но пока, похоже, только присматриваются.