Стояла «гробовая» тишина. Настроение у всех поубавилось.

–Даже не представляю, как я буду жить, если тебя не будет, – нарушил тишину Доцент.

–Да нормально все будет! Сейчас мы реже встречаемся. Ничего же не происходит, что могло бы вызвать встряску у вас.

–Мы знаем, что ты рядом, – добавил Лорд.

–Давайте ужинать. – Приглашаю я всех за стол.

–Можешь ты нам сказать, что натолкнуло тебя на такое решение? – спрашивает Доцент.

–Я устала. Я не успеваю перестроиться после перемещений. У меня «крышу» сносит и мне мешает работа. Боюсь, что у меня нервы не выдержат. Они уже не выдерживают.

–А может проще все то, другое, в стороне оставить? – очень осторожно внес предложение Миша.

–Не проще, – ответила за меня Марина.

–Почему? – задал встречный вопрос Миша.

–Потому, что работу любой может сделать, а то, что делает она, может только она, – продолжила за меня Марина.

–Твой подарок напрочь отбил желание пить, есть и здраво мыслить, – сказал Доцент.

–По вашему мнению, будет лучше, если я психически не нормальной буду, – говорю я.

–Нет, не лучше. Нам с тобой расставаться не хочется, – ответил за всех Лорд.

–Можно письма писать, звонить, в гости приезжать, наконец, – говорю я.

–Можно, только тогда мы тебя видеть будем совсем редко, – делает вывод Хенг.

–А что меняется? Реже видеться будем, а мы и сейчас видимся редко. Ничего ребята, как говориться «с глаз долой, из сердца вон», – ответила я.

–Ребята, мы все варианты передумали с Ольгой. После отпуска видно будет. У нас целый месяц на поправку вещей есть, – успокоила всех Марина.

–Давайте проведем это вечер настолько классно, насколько позволит наше воображение и умение.

–А давайте под окнами катафалк поставим, – предлагает Доцент.

–Зачем? – задаю я недоуменно вопрос.

–Сразу будет понятно, что у нас похороны.

–Вы что, меня хороните? – выпучив свои глаза, спрашиваю я.

–Это у нас траур о прошлой веселой и задорной жизни, – за всех ответил Лорд.

–Понятно, что ничего не понятно, – говорит Марина.

Хенг налил всем стопки медицинского спирта и приготовил воду, чтобы его развести.

–С Новым Годом, дамы и господа! – произнес тост Миша.

Мы выпили, закусили. Напряжение стало спадать. Атмосфера грусти и сожаления постепенно стали исчезать.

–У меня идея! – говорю я с полным ртом еды.

Я ушла в ванную комнату и добела напудрила себе лицо. На голову надела белое покрывало. Губы накрасила яркой красной помадой. Вышла на всеобщее обозрение собравшимся.

–Я готова! Смахиваю в таком виде на покойницу?

–Ну, шуточки у тебя, Графиня, просто отпад! – со смехом говорит Миша.

–А что? Если есть катафалк, то и покойник должен быть!

Самое смешное было то, что Хенг пригласил всех посмотреть в окно. Под окнами стоял катафалк. Никто не знал, откуда он взялся, только Хенг посмеивался по-тихому.

–Вот как все чудненько устроилось! А гроб внутри есть? – интересуюсь я.

–Гроба нет. Будем покойника в ковре везти, – отвечает Хенг.

–А кто покойник? – задает вопрос Марина.

Все посмотрели на меня, указав глазами, чтобы не возникало сомнений кто из нас «жертва».

–А! А то я как-то засомневалась, – пролепетала я.

Наступила тишина. Лорд наполним стопки и произнес:

–За то, чтобы всем было весело.

–Я предлагаю всем сесть, что все стоите как на партийном собрании! – предлагаю я.

–Интересно, а кто катафалк заказал? – интересуется Марина.

–Я, – ответил Хенг.

–Как у вас все быстро, получается, – сказала Марина. – Зачем? Почему катафалк?

–Потому, что все не так. Ольга последнее время «чужая». Она не тут и непонятно, что с ней происходит. Молчит, словно тайну военную хранит. Вот хотел на Новый Год похоронить страшное, престрашное, – ответил Хенг.

–Интересные мысли у тебя в голове Олег, – говорю я. – А просто спросить не пробовал? Может, я не говорю, потому что не спрашиваешь? Ладно, все равно перемены происходят. Считайте, что похороны состоялись.

–У меня тост, – предлагает Миша. – Лежит мужик пьяный в луже. Все снаружи. Ворон клюет, а он «кыш» не может сказать. Так выпьем за то, чтобы мы не теряли устойчивое положение тела. Никогда чтобы не пропадали трезвость рассудка и ума, а так же дар речи.

–Золотые слова, – похвалил Доцент.

Я захмелела. После психических моментов нервы немного отпустило. Мне стало хорошо вот так сидеть пить и есть в теплой компании среди друзей. Мысли «потекли» в более позитивном направлении. Праздник есть праздник.

–Сейчас будут танцы! Доцент включай музыку, – радую друзей таким предложением.

–Графиня, я с радостью, только что нам сегодня понадобиться?

–Латиноамериканские мелодии.

Доцент нашел нужную мелодию и на всю громкость врубил магнитофон. Танцевали все. Был азарт и настоящее праздничное веселье. Стук в дверь. На пороге командор. Хочу заметить, что мы встали как «вкопанные» и приглушили музыку.

–Отставить! – дает он команду.

Ребята встали «вольно». Некоторые сели, я и Марина вообще уселись на пол.

–Скажите мне, почему под окнами стоит машина черных дней?

–У нас сегодня такой день. Графиня, простите, Ольга проводы устроила по случаю отбывания в длительный отпуск с последующим переселением и увольнением из части, – доложил Доцент, как старший по званию.

–Машину вернуть на место. И чтобы я таких шуток больше никогда, слышите, никогда не видел! Вы мне все нервы вымотали за этот вечер, – строго отчеканил командор.

Он повернулся и вышел, не закрыв дверь. Я побежала за ним на лестничную площадку.

–Роман Сергеевич! – окликаю я его. – Простите нас. Ребята меня из стопора выводят так.

–Пусть выводят, только каждая шутка имеет свои границы, – сказал он сурово.

–Машину уберем, – и, понизив голос до шепота сказала. – Пойдемте, с нами посидите.

–Вот успокоюсь, потом может быть и приду. Нервы у меня сегодня нервные. Вы еще добавляете, словно с ума сошли.

–Роман Сергеевич, не сердитесь на нас дураков, – смотрю я ему в глаза и продолжаю. – Когда больно, то лучше углубиться в боль, пройти через нее и выйти, если получится. Ребята меня выводят из боли, из тяжелого состояния.

Он посмотрел на меня с пониманием и, похлопав меня по плечу, ушел. Я вернулась в квартиру. Ребята веселились, словно ничего не произошло. Мое настроение заметно улучшалось.

–Графиня, смой грим. Похороны не состоялись, пациент обещал долго жить, – сказал Доцент.

–И вправду, надо привести себя в порядок.

Я направилась в ванную комнату и посмотрела в зеркало. На меня смотрели чужие грустные глаза. Как не испугался моего вида командор? Я была жутко страшная с ярко накрашенными губами и белым лицом.

«Фантомас и то краше был». – Подумала я.

Стук в дверь. На пороге стоит сосед. Рядом стоят соседи братья-близнецы с гитарой в руках.

–Нам как раз песен не хватает! Проходите ребята, будьте как дома! – встречаю я гостей.

Не успев закрыть дверь вижу, как по лестнице ко мне поднимаются Валерий Тихомиров, Федор Ернемин и Николай Тривокин.

–Вот молодцы, что пришли. Я – то думала, что все по гостям разъехались. Я рада видеть всех вас. Проходите!

Все зашли в комнату. Уселись, как могли, как говорится «яблоку упасть негде». Стук в дверь.

–Заходите, открыто! – кричит Доцент. На пороге Роман Сергеевич и Розанов Георгий.

–Вот гостя привел, а вы тут вон как устроились.

На самом деле настолько тесно, что ходить нет возможности. Ребята сели на пол, а командору и гостю зенитчиков места на диване уступили. Далеко за полночь, а мы только в кураж вошли. Песни пели не переставая. Тосты произносились с частотой пулеметного выстрела. Анекдоты текли рекой. Так и прошла ночь, и наступило утро. Сна ни в одном глазу.

–Кто к телефону ближе всех? – смотрит на нас командор. -Максим, позвони в столовую, пусть принесут еды, да побольше, скажи.