К примеру, купцам веры нет, они только своей прибыли верны. Эту истину Владимир на себе проверил. Бояре тоже сами себе на уме. Вон их сколько, гордых да чванливых по Киеву шляется, а разве помогли они Ярополку, поддержали его в трудную минуту? Нет. Предали, при первой же возможности. Людская любовь? Это явление, как погода переменчива. Сегодня купаешься в лучах их любви, а завтра нож в бок сунут. Что, правда, то, правда.

Если заглянуть чуть вперед, то, не смотря на то божественное помазанье, со временем, многих королей повыводили, мало их теперь на земле обитается. Ну, да это дела будущие, тогда еще ни кому не известные. Из своих раздумий, Владимир понял, что вера, обладает колоссальной силой, и ей вполне по плечу облегчить ему управление всеми попавшими ему под руку землями. А единственная сила, на которую он может опереться, это его дружина. Которая должна ему стать родней, по примеру отца. Ну и оставалось только придумать, как еще богам угодить, чтобы и они в стороне не остались. Да поддержали его, в благих намерениях.

Тут, ответ прост. Нужно создать столп веры, по примеру, как в Риме, или Царьграде. Один, Германские племена объединяет, другой, ромеев возвеличивает. А он, создаст свой центр, славянский. Постаравшись объединить, все разрозненные племена. Но, перво-наперво, дружина. С уходом варяг, у него почитай, только Новгородцы и остались, а при таком то грандиозном плане, этого, ой как мало.

Итак, первым делом с Варяжко, и его дружиной замириться. Таких верных своему долгу людей не изводить, а привечать надо. Пусть даже к нему на службу не пойдет, зато земли разорять перестанет, а это уже многое значит. Потом, поход на Червонную Русь. Нечего им под Ляхами, да Чехами маяться, а там, и до Черной доберемся. Заодно, границу от Киева отодвину, и пути торговые, что на Запад ведут, приобрету. Как ни крути, а торговля, дело важное. Чем больше торговых путей, тем богаче, сильней и независимей его государство будет.

Переговоры с Варяжко, оказались трудными. Не верил он, в обещания Владимира, зла не помнить и жить в любви да мире. Но и по чужим землям всю жизнь скитаться, на родную землю врагов приводя, хорошего мало. В конечном итоге, от мести он отказался, но и служить князю тоже не стал. Правда, некоторая часть людей, что за ним шла, все же влилась в дружину Владимира, чему тот был только рад.

Усилившись воинами Варяжко, да поднабрав охотников из Киевлян, недолго думая, князь направился в Червонную Русь. Поход оказался очень удачным, и Владимир без особого труда занял Перемышль, Червень и другие города, присоединив их к своим владениям. Вернувшись с победой обратно, он тут же, возле своего княжьего терема, в благодарность богам за помощь, повелел поставить огромный идол Перуна, и украсить его серебряной головой, и золотыми усами. Вот, во время любования своим творением, к нему и явился гонец с неприятной новостью.

–Вятичи взбунтовались. Посадника твоего, на куски порезали, да велели передать, что никогда более дань Киеву платить не будут. Потому как, они люди свободные, и не под кем жить не собираются.

–Ну, это мы еще посмотрим. – Передернул Владимир плечами. – Они моему отцу, то же самое говорили. Надо бы им показать, что и со мной такие шутки, плохо на здоровье сказываются. – Он повернулся к своему дяде. – Добрыня, пора тебе в Новгород возвращаться. Все – таки, как – никак, ты наместник, а за купцами там глаз да глаз нужен. И еще, чтобы они не подумали, что их опять принижают, поставь там такого же Перуна. – Глянул он любовно, на своего божественного покровителя. – Как и здесь, в Киеве. Вот где – где, а в Новгороде нам смуты не нужно.

–Не волнуйся племяш. – Отозвался, будущий богатырь земли Русской. – Если у кого, завихрения в мозгу случаться, я тут же вылечу. Есть у меня на этот случай отличное лекарство. – Похлопал он по своему мечу.

–Да – а, – протянул Владимир. – С таким лекарством, враз болеть не захотят. Ну, раз все понятно, пора за дело приниматься, а то, небось, Вятичи заскучали, нас в гости дожидаясь.

Усмирив Вятичей, хорошенько погоняв их по лесам да болотам, князь довольный, возвращался в стольный Киев, предвкушая важные дела в своих покоях, что на время походов приходилось отложить. Только вот мечты эти, грубо прервали бояре, встретившие его на подходе, и тут же заголосившие.

–Бяда княжа, бяда. Некогда тебе, соколику родимому, отдыхать будет. Радимичи, злыдни такие, дебош устроили. Так что нужно поспешать угомонить их, пока они еще чего не удумали.

–Тьфу ты, нелегкая. – Сплюнул в сердцах Владимир, и окинул орлиным взором свою дружину. – Ну, что братья, не суждено нам пока дома отдохнуть. Я бы и сам рад, да дела государственные не пускают.

–Что, даже девок не успеем пожмякать? – Забубнили дружинники. – Их и так, пока уломаешь.

–Понял братья, дальше можете не продолжать. – Поднял руку к верху князь Киевский, и повернулся к боярам. – Слушайте меня, мои щекастые. Чтобы к нашему возвращению, нас уже девы дожидались, и чем больше, тем лучше. Как минимум, чтобы на всю дружину хватило.

За спиной князя одобрительно зашумели дружинники. С такой-то заботой, можно и еще немного мечом помахать.

–Да, где же мы столько дев наберем? – Переглянулись меж собой бояре.

–А то, не моя забота. – Ответил им Владимир. – Нечего, на лавках задницы просто так протирать, пора и вам, не только думами, к службе отечеству приобщаться. Заодно, хоть от бдений своих тяжких отвлечетесь, проветритесь.

Нужно признаться, не любил Владимир бояр, ни сейчас, ни после, но традиции уважал, потому, нелегкой боярской доле и не препятствовал, а только диву давался их упорству, в радении за отечество. Посядут в думной палате, да думы думают, бдят, понимаешь ли. Так надумают, что не только в ту палату, а и терем уже стали люди стороной обходить. Потому, как и на улице от тех дум, глаза резать начинает. Киевляне, тоже большим уважением к думным боярам прониклись, за их такое рвение и заботу, гостям заморским, сразу советуют близко к тем покоям не подходить, чтобы значит, гости эти, ненароком от бдения бояр не отвлекали, да не дай боги сами, от тех дум не задохнулись.

Вот, что нас от других земель отличает, так это приверженность к традициям, которые мы свято сквозь века пронесли. Во всяком случае, думная братия, все традиции старины сохранила, и до сих пор свято те традиции бережет, постоянно находится в бдении, и радении, не жалея живота своего, за отечество.

Ну, а пока, озадачив бояр делом государственной важности, Владимир поворотил своего коня, да направился в земли Радимичей, с дебоширами разбираться. И даже подумать тогда не мог, что спустя время разные злопыхатели, тех дев ему в жены припишут. А бояре, их по миру тогда, аж восемьсот душ насобирали. Хотя, с другой стороны, тоже есть чем гордиться, такому гарему и султан обзавидуется.

Не успел князь, Радимических дебоширов урезонить, опять Вятичи выступать стали. Ох и тяжелое время было, метался бедный Владимир, из одного конца своих владений в другой, и не было ему ни минуты на роздых, да на ласки жен, что в княжьем тереме, его под присмотром дожидались. А ведь, еще нужно было, столп веры укреплять. Не одному же Перуну, своими золотыми усами, людей поражать.

Правда, тут дела шли, куда быстрей. Со всех концов, из самых дальних окраин, свозили идолы самых почитаемых в племенах богов. И вскоре, рядом с Перуном, появились Велес, Симаргл, Макошь, чтобы бабы не трендели, что их опять стороной обошли, и другие, более-менее почитаемые божества.

Единственное, пришлось слегка с волхвами повозиться, пока их в лесах повылавливали. Эти чудики, вместо того, чтобы людей уму разуму учить, да волю богов объявлять, помогая князю в государственных делах и объясняя народу политику правительства. В лесах дремучих, да пущах, со зверьем диким дружбу водили, и на нужды людей, совсем внимания не обращали. Вот, все у нас не по-людски как-то, да с ног на голову, перевернуто.

После, повторного разговора, Вятичи наконец осознали, все выгоды объединения с Киевом, и если бузили, то не особо сильно, а так, по привычке, ради озорства. Владимир, утер пот рукавом, и, повернувшись к дружине сказал.