- Ну... Так сколько же туда лететь?

- Примерно десять лет в один конец. Но колонистов погрузят в анабиоз, так что они даже не заметят. Лёг спать в Солнечной системе, проснулся уже на поверхности Саргона.

- Понятно, - Илья раздумывал над словами сына. Костя мог не спрашивать его разрешения на участие в колониальной программе, формально оно ему не требовалось. Но то, что он спросил, значило для Ильи очень многое. Эта просьба содержала в себе огромную любовь и уважение к отцу. Намного больше, чем способны вместить слова "люблю и уважаю". - Я так понимаю, если ты запишешься, то у тебя уже не будет свободного времени?

- Да, - осторожно произнёс сын. - Там очень плотная программа обучения и подготовки. В том числе год стажировки на Марсе. Ну а когда экспедиция отправится, то сам понимаешь. С Саргона в отпуск уже не приедешь.

- Но ты этого хочешь?

- Конечно, отец. Участвовать в такой исторической миссии, перенести зерно цивилизации в другой уголок галактики и вырастить его там. Стоять у истоков второй колыбели человечества. О чём ещё можно мечтать, если не об этом? Я очень хочу записаться туда.

- Тогда записывайся, не раздумывай, - уверенно произнёс Илья, всеми силами стараясь унять волнение в голосе. - Если ты этого хочешь, то я буду рад. Мать бы тоже одобрила твоё решение.

- Спасибо, отец... - в голосе сына послышалась едва заметная дрожь.

- Ну... Только расскажи, для чего тебе это?

- Я же говорю: такая миссия! Впервые в истории человечества. Мне хочется участвовать в чём-то значительном, оставить свой след в истории.

- О, ну это вроде как, чтобы в учебнике про тебя написали?

- Хах, - засмеялся Костя. - Можно и так сказать. Понимаешь, вот закончу я обучение. И что тогда? Буду сидеть на базе вроде нашего Логова. Да, зарплата, работа интересная, поездки. Или вообще на Основные территории выберусь. Но мне хочется чего-то другого. Чего-то более значительного.

- Ну... Это хорошо, сын. Я рад, что ты такой вырос. Когда цель есть, хорошо. И мать бы радовалась. Так там уже и корабль ваш готов? Как он называется? Что-нибудь вроде "Орёл" или "Дракон"?

- Корабль будет называться "Элисса". Его постройка начнётся в следующем году на орбите Земли.

- Больно причудливое название, я думал проще будет.

- Элисса это была такая... А, ладно, не важно, - Костя подумал было объяснить, но решил не тратить времени. Отец всё равно не усвоил бы эту информацию, она была за рамками его привычного уклада вещей.

- Ну да, хрен с ней, - подтвердил догадку сына Илья. - А командир-то назначен уже?

- Ещё нет. Обсуждают. Там пять претендентов. Но больше всего шансов у полковника Уильяма Хэйза и у лейтенанта Сандры Льюис.

- Ну... Ясно. Лейтенант против полковника? Хех... А тебе кто больше нравится?

- Полковник Хэйз, конечно же. Он очень заслуженный человек. Правда, у Льюис, как говорят, связи очень хорошие. Она моложе Хэйза, ей двадцать три года. Но очень упорная. Мне бы хотелось, чтобы Хэйз командовал. Он лучше.

- Двадцать три? Сопливая совсем ещё. Ну да, деваху в командиры это не очень... Приехали.

***

На вертолётной площадке толпилось много людей. Были ребята помоложе Кости, которые тоже возвращались с каникул. Четверо юнцов, одетых в чёрную форму курсантов Службы Безопасности держались чуть поодаль, с презрением поглядывая на своих менее физически развитых сверстников. Это были те, кто по своим физическим и психологическим качествам подходил для службы в частных военных компаниях. В будущем они станут бойцами спецназа на одной из баз.

Отец и сын разговаривали на отвлечённые темы, хотя каждый чувствовал, что в эти последние минуты надо сказать что-нибудь серьёзное, важное. Такое, что каждый потом будет вспоминать и воспоминание это будет опорой в трудную минуту. Но на ум ничего не шло. Когда прибыл вертолёт и все стали занимать свои места, Илья передал сыну его рюкзак и заговорил:

- Ну, слушай, я даже не знаю, что тебе сказать на прощание.

- Я тоже... - смущённо улыбнулся Костя, уже в который раз за это утро.

- В общем, будь всегда уверен в себе. Если что-нибудь задумал, то доводи это до конца. Будь твёрд в своих убеждениях. Но если видишь, что ошибся, найди в себе силы признать свою неправоту. Всегда оставайся человеком. В общем, как-то так. И не забывай меня с матерью.

- Конечно, папа... Спасибо тебе огромное!

Илья пожал руку сына, а потом они крепко обнялись. Он нащупал в кармане автоматный патрон и протянул сыну: "Возьми... На память". Костя взял его и скрылся в чреве транспортного вертолёта. Илья смотрел как металлический аппарат тяжело поднялся в небо, развернулся в сторону Логова и, набрав скорость, быстро исчез в небе. Немногочисленные провожавшие разошлись, а он ещё долго стоял и глядел в опустевшее небо, украшенное редкими облаками. Солнце и ветерок подсушили выступившие на глазах слёзы, но не могли разметать туман печали, заполнявший душу. Младший инспектор достал сигарету и, затейливо покрутив в пальцах зажигалку, прикурил. "Ну вот и всё, остался ты совсем один", - думал Илья, вдыхая горький с привкусом дым. Облака меняли свои очертания и лениво ползли дальше, не обращая никакого внимания на стоявшего внизу человека. Конечно, сын будет писать на электронный адрес и звонить, но это совсем не то. Что же, видимо, именно так устроена жизнь. Семечко улетает от породившего его дерева и, укоренившись где-то, прорастает уже своей собственной судьбой. Своими собственными корнями, стволом и листьями. Эта мысль понравилась младшему инспектору. Костя запишется в свою колониальную программу и отправится осваивать совсем другой мир. "А я останусь в этом мире, - думал Илья, - в унылом поселении, рядом с могилой Вики и воспоминаниями о ней и сыне. Взял, какой-то дурацкий патрон ему подарил на память... Вот идиот! Что он, маленький совсем? Надо было что-нибудь из своих вещей отдать, а я патрон... Придурок у тебя отец, Костя! Что ты про меня теперь будешь думать?" Чувствуя себя совершенно глупо и подавленно, Илья сел во внедорожник.

***

Вернувшись в Георгиевку, Илья поставил машину на подзарядку, а сам уселся на крыльце, уставившись в одну точку. Настроение было совершенно подавленным. Можно было отвлечься на какую-нибудь пустую работу, но он не стал, полностью отдавшись течению мрачных мыслей. Просто сидел и курил. Вместо дешёвого синтетического курева, он заказывал себе сигареты с настоящим табаком. Это было дорого, приходилось отдавать до трети всех начисляемых ему за работу баллов. Но Илья отдавал. На что ему ещё было тратиться?

В это время в поселении почти никого не было, всё взрослое население занималось делами в сельскохозяйственных башнях, а дети сидели на уроках в школе. После выселения из города, Илья Коробов работал в башне совсем недолго. Очень скоро ему, как человеку имевшему полицейский опыт, предложили должность младшего инспектора Службы Безопасности в Георгиевке. Он согласился. Младшему инспектору начислялись хорошие баллы, плюс он и его семья были на полном обеспечении Логова. Работа его заключалась в контроле за порядком и законностью. Сложного ничего не было, однако доброжелателей такая работа ему не прибавила. Для местных он навсегда остался чужим. Однажды Илью подкараулили в леске четверо местных парней. Стали задираться, намекая на то, что у него оружие, возможность пожаловаться наверх, привлечь подмогу. Вот если бы обстоятельства были иными, они бы задали такому бездельнику трёпку. Ребята играли с огнём. Младший инспектор мог застрелить любого из них или всех сразу. Кроме возни с объяснительными, иных проблем у него бы не возникло. Но в тот день он почему-то принял другое решение. "Ну вы и сами-то не особо делами нагружены, - ответил Илья, складывая автомат, планшет, пистолет и прочую амуницию в сторонке под деревом. - Много сил не требуется, чтобы в башне на кнопки нажимать. Вот в Диком поле люди вообще на лошадях пашут. Так что мы все здесь бездельники ещё те. Вот это, - он показал на сложенные предметы, - собственность Службы Безопасности, она пострадать не должна. А с вами я готов поговорить по душам. Наше общение в отчёт не попадёт". В последовавшей драке он смог кое-кому врезать, но ввиду численного преимущества "собеседников", был жестоко избит. Но как и пообещал, ничего не сообщил в Службу Безопасности. Этот случай не прибавил Илье любви, но определённого уважения он добился. А с годами все привыкли к своему мрачному младшему инспектору.