Саске вдруг опустил голову, утыкаясь лбом ему в ключицы, и Наруто, не успев даже удивиться происходящему, зафыркал – черные колючие волосы полезли ему в нос и рот. Для Саске это фырканье оказалось той самой отрезвляющей ноткой, после которой ему вдруг полегчало.

Быстро поднявшись на ноги, он молча протянул Наруто руку и помог ему подняться.

Саске не знал, что быстро восстанавливающийся организм оборотня в этот момент как раз заканчивал залечивать разбитый его стараниями нос.

Пока потный и потому раздраженный Наруто отмокал в душе, Саске ушел к себе. Сбросив слегка влажную после такой, казалось бы, незначительной нагрузки футболку, он озабоченно осмотрел царапины – но, почти заросшие, они и не думали открываться, к его огромнейшему облегчению. Впрочем, благодарить за это стоило все же предусмотрительного Наруто, который старался не бить его по пока больным местам.

К тому же раны не были его основной проблемой – Саске гораздо больше беспокоило то, что творилось с ним (да и с Наруто тоже) в последние недели. Он мог пытаться отрицать или вовсе не обращать внимания, но… Если бы Саске был семейным психологом, он бы четко сказал – отношения налаживаются, проявляется форма близости (пока, к счастью, только психологической). Вот только Саске не слишком жаждал всего этого, но, к сожалению, мозг работал явно медленнее инстинктивных порывов. И если Наруто жил с этими тянущими в разные стороны инстинктами постоянно… то он определенно псих, потому что рациональному Саске хватало и того, что было сейчас. Сложить два и два было несложно – природа, задумавшая спаривать альф с омегами, устроила все так, что эти двое существ изначально относились друг к другу с… интересом. Другое дело, что мир развивался по своим законам и раскидал альф и омег по разные стороны баррикад, но изначально…

Черт подери, Наруто слишком долго маячил у него перед глазами, и неудивительно, что они начинали общаться и даже уже обрастали общими привычками – как ни крути, а люди (да и оборотни в человеческом виде тоже) были существами социальными.

Ну что ж, в конце концов, это всего лишь общение. Разговоры не приносят неожиданностей в виде связи, равно как не приносит этого совместное проживание.

Телефон глухо пискнул, отвлекая от неприятных размышлений. Саске почти с облегчением сунул руку в карман и вытащил мобильник. Смс-ка от Суйгецу – предлагал прошвырнуться, раз уж он практически здоров. Саске, поразмыслив, ответил ему согласием и, завалившись на кровать, закинул руки за голову.

Возможно, он просто себя накручивает.

Проходя мимо комнаты Саске, Наруто на секунду притормозил, привычно «проглядывая» эмоциональный фон. В стаях омеги заботились друг о друге и, как следствие, старались всегда знать, что происходит у соплеменника. Сам Наруто всегда был своеобразным изгоем в своей собственной стае – просто из-за того, кем он был. Точнее, кем он стал. Достаточно близко он общался лишь с Орочимару, да и то потому, что был его бессменным телохранителем и воспитанником. Орочимару был вожаком, без вожака стаи не бывает, а выборы нового могут занять слишком много времени. Стаю без лидера легко уничтожить. Лидер держит оборотней вместе, лидер создает ощущение уюта и защищенности, ощущение сплоченности. И Наруто защищал своего вожака, заботясь тем самым о благополучии всей стаи. Он сам держался особняком, потому что чувствовал, что не слишком подходит сородичам. Наруто не чувствовал угрызений совести за тех, кого убивал в полнолуние, за тех, кто нападал на его стаю, но он не признавал убийство как таковое нормой. А Орочимару, все эти пятнадцать лет планировавший месть, искавший возможность уничтожить Гильдию, считал, что проще вырезать всех – охотников, их семьи, женщин, детей, стариков, лишь бы добиться своего. В конце концов, если в Гильдии не будет людей, не будет и Гильдии. Логика была простая и даже в чем-то правильная, но Наруто не хотел принимать в этом участие.

Мать всегда говорила ему, что они – животные лишь наполовину, и лучший способ жить в гармонии с самим собой – слушать себя как человека. И пусть в полнолуние человеческое сознание отступало на второй план, но эта бешеная для оборотня пора длилась всего три дня, а в месяце дней было еще как минимум двадцать семь. Тот, кто не соблюдает баланс, чудовище, а Наруто не хотел им становиться. И месть Орочимару – не его месть.

Мотнув головой, Наруто понял, что надолго завис под дверью Саске в своих размышлениях. Саске был в порядке, хотя и на что-то злился. Впрочем, в безработные последние недели он вечно злился, чувствуя себя замурованным в четырех стенах. То, что в таком же положении находился и Наруто, его не слишком волновало, потому что о нем в моменты своих терзаний он думал меньше всего.

Пожав плечами, Наруто спустился вниз, чтобы привычно провести вечер или перед компьютером, или перед телевизором. Никакой тебе свободы, никакого леса, ничего. Знай сиди себе, как послушная домохозяйка.

Последние месяцы Наруто пытался поднять старые связи с омегами, знавшими когда-то его мать. Он знал, что некоторые из ее друзей перебрались в другие стаи, но пока его поиски не увенчались успехом. Некоторые омеги давно уже оказались повязанными с охотниками, другие просто залегли на дно так плотно, что их не удавалось найти. Наруто, помнивший некоторые номера телефонов (оборотни практически никогда их не меняли, чтобы не терять связи) наизусть, постоянно таскал у Саске мобильный и звонил, звонил, звонил. Но пока не получил никаких результатов, все больше чувствуя себя одиноким. Оборотни ненавидели это чувство, им нужны были сородичи или хотя бы альфа, становившийся для них вожаком маленькой семейной стаи. Но у него не было ничего. Если завтра Саске скажет, чтобы он валил – Наруто придется уйти в пустоту или вернуться к Орочимару.

Вытащив из кухонного шкафа пару пакетиков с солеными орешками, Наруто высыпал их содержимое в небольшую миску и вернулся в гостиную. Он улегся на середину дивана, свесив ноги с подлокотника, и оперся на локоть, рассеянно хрустя орешками. Пощелкав пультом, он нашел какой-то фильм ужасов и бездумно наблюдал за тем, как жутковатый тип с топором в руках гоняется за тупой не догадавшейся вылезти из дома через окно грузной девчонкой, попутно прорубая новые дыры в дверных проемах и косяках.

Сверху спустился Саске и, озадаченно послушав вопли убиваемой маньяком жертвы, плюхнулся на свободное место на диване, без раздумий запуская пальцы в миску с орешками. Наруто, привыкший, что Саске неукоснительно соблюдает дистанцию и старается не приближаться к нему ближе, чем на полметра, напрягся и осторожно поднял голову, глядя на него снизу вверх.

- Что? – не отрывая взгляда от экрана, спросил Саске, разгрызая орешки.

Наруто неловко поерзал, но присутствие Саске действовало на него успокаивающе, и он только промямлил, уже жалея, что вообще дернулся:

- Просто ты обычно не садишься рядом.

Саске, которого иррационально потянуло к нему ближе, попытался выбросить из головы то, что это в принципе ненормально. Они не повязаны, они просто… живут вместе, пусть во время течек это понятие и несколько расплывалось. Но факта это не отменяло – они с Наруто в лучшем случае неплохие приятели, но не более того. И все же присутствие Наруто успокаивало, умиротворяло. Но об этом можно подумать потом. Когда-нибудь.

- Могу пересесть, если хочешь, - пожал он плечами, против воли надеясь, что Наруто откажется.

Ему будет неприятно, если Наруто погонит его в кресло. Почему-то неприятно. Иррационально неприятно, но об этом тоже лучше сейчас не думать.

- Да нет, я не имел в виду ничего такого, - открестился тут же Наруто, расслабляясь.

Пока у него еще была возможность ощущать этот непонятно откуда взявшийся уют, нужно ею пользоваться. Кто знает, что будет завтра.

Саске снова стащил у него орешки и хмыкнул, глядя на то, как маньяка разделывают его же топором. Наруто, поражаясь тупому сюжету фильма, удивленно пялился в экран телевизора, где маньяком теперь стала та толстая девчонка. Вирус «маньячизма» расползался по жителям вымышленного города, а Наруто, заскучавший уже через десять минут расчлененки, опустил голову на бедро грызущего орехи Саске и благополучно уснул. Впервые за долгое время тревога и подсознательный страх одиночества отступили – тепло чужого тела всегда действовало на оборотней так. Да и что могло быть лучше сна в компании своего?