Под ноги Саске метнулся мальчишка, сбив его с ног. Не вовремя задумавшийся Саске благополучно проворонил несущегося на него ребенка и в итоге успел только сгруппироваться, чтобы не придавить собой пискнувшего от неожиданности мальчишку. Едва не сломавший ему лбом нос мальчишка вскочил было, но вдруг замер, с любопытством вглядываясь в лицо поморщившегося от боли Саске.

- А ты кто? – неожиданно спросил мальчишка, придвигаясь к нему поближе.

Саске, севший на асфальте, настороженно покосился на него. Ну, да, Зверь, видимо, не отреагировал на мальчишку, потому что он был омегой. Проигнорировав ребенка, Саске поднялся на ноги, отряхнулся и, заметив поблизости встревоженную женщину – похоже, мать – ретировался. Обиженный невниманием мальчишка попытался за ним погнаться, чтобы все-таки выяснить, кто он такой, но его, к облегчению Саске, выловила наконец мать.

Стараясь выбросить из головы внезапный вопрос мальчишки, Саске быстро свернул с аллеи на соседнюю улицу, чуть менее оживленную. Интересно все же, что такого учуял в нем мелкий оборотень? Альф волчата всегда справедливо опасались – в конце концов, чужие детеныши в древности интересовали альф чуть ли не в исключительно гастрономическом смысле слова. До появления Гильдии жили закрытыми общинами: омеги приводили в свои стаи своих альф. А учитывая постоянную конкуренцию за территорию, периодически бывало, что одна стая уничтожала другую. В нынешнее время таких случаев не было, но волчата обычно побаивались чужих альф. А этот мальчишка едва ли не на колени к Саске вскарабкался, пытаясь понять, что его так заинтересовало. Возможно, он просто учуял на нем Зверя…

Саске мотнул головой, пытаясь забыть об этом неприятном инциденте, и перешел через дорогу, лавируя между людьми. Он был уже на полдороге к дому, когда будто враз обострившаяся интуиция тревожно и ябеднически запищала – Саске отчетливо ощутил на себе чей-то недобрый и явно недружелюбный взгляд. Не подавая виду, Саске прошел до конца улицы и, свернув на следующую, быстро оглянулся, бегло оглядывая прохожих.

На первый взгляд все было в порядке, но говорило это только о том, что на этот раз за ним послали не профанов, а чуть более опытных людей. Впрочем, как минимум троих Саске успел зацепить взглядом, заворачивая за угол.

Прибавив шагу, Саске нырнул в узкий проулок, заходя за фасады зданий. Переступив через лужу, полную чего-то неопределенного и явно мерзкого, Саске в который раз подумал, что Коноха – город двуличный. Он был красивым и хорошим снаружи, но в глубине скрывалась гниль и вонь. Главные улицы были чистыми и аккуратными, а за фасадами зданий скрывалась грязь и кучи мусора. Благо, бродяг в Конохе практически не было.

Осторожно переступая через все скрипящее, шуршащее и трещащее, Саске лавировал по проулкам, стараясь по старой охотничьей привычке путать следы, но уже сейчас благодаря обострившемуся до предела слуху понимал, что это бесполезно. Чужие шаги – ищущие и торопливые – он слышал со всех сторон, будто его брали в кольцо, как какого-нибудь оленя на охоте. Встречаться со всей этой оравой Саске не хотелось совершенно.

Более того, Саске вдруг сообразил, что стремясь запутать следы он зашел в такие дебри, что сейчас с трудом мог понять, в какой части города вообще находится. Он плутал по закоулкам почти полчаса, стараясь оторваться от преследователей, которых оказалось как минимум шестеро, судя по шагам.

Саске запоздало подумал о том, что можно было вызвонить Наруто, но сейчас в этом не было смысла, да и численный перевес все равно оставался не на их стороне. Если принимать бой, то до конца – если хоть кто-нибудь из преследователей сумеет улизнуть, увидев, что творится с Саске… Нужно было или абсолютно точно убить всех преследователей, или вообще не ввязываться в драку. У Саске не было уверенности, что он сможет справиться со всеми сразу и никого не упустить.

Он свернул в очередную улочку, напряженно вслушиваясь в чужие шаги, отошел к стене одного из домов (судя по груде когда-то съедобного мусора, в котором увлеченно копошились крысы, это было кафе) и едва не полетел лицом в асфальт, провалившись куда-то ногой.

Упав на колено, Саске выругался сквозь зубы и посмотрел на свою вторую ногу – провалился он аккурат в чуть приоткрытый люк канализации. Чужие шаги раздавались уже совсем рядом, и времени думать не оставалось.

Саске сдвинул сползшую в сторону крышку люка окончательно и заглянул вниз, но не увидел ничего. Быстро подтянув к себе валяющуюся рядом в груде мусора алюминиевую банку, Саске скинул ее в люк. Негромкий стук раздался через несколько секунд, и Саске решился.

Он осторожно свесил ноги вниз и соскользнул, ухватившись за края люка. Повиснув на одной руке, Саске вцепился в крышку люка и подтянул его к себе, закрывая люк почти полностью.

Разжав наконец пальцы, Саске спрыгнул вниз, понадеявшись, что он не переломает себе ноги. Спустя несколько секунд он приземлился в отвратительно пахнущую воду, погрузившись в нее почти до колен.

Алюминиевая банка, подхваченная сквозняком, ехидно задребезжала в десятке сантиметров от него на асфальтовой дорожке. Саске философски вспомнил, что телефон у него был в кармане теперь насквозь мокрых джинсов, и выбрался на дорожку, прижимаясь к стене. К счастью, одежда на нем была темная, и сверху увидеть его было невозможно – особенно если спрятать лицо и руки. Именно этим он и занялся – присел на корточки у стены, уткнулся лицом в колени и засунул руки в рукава черной ветровки.

Снаружи послышались недоуменные голоса, кто-то горячился и спорил, а потом наконец кому-то пришло в голову заглянуть в люк, отодвинув крышку. Желающих прыгать вниз и проверять, как Саске и предполагал, не нашлось.

Люк оставили в покое, голоса удалялись, а Саске, выпрямившись, пытался придумать, как ему теперь выбраться наружу. Этот канализационный проход, по всей видимости, не использовался уже очень и очень давно. Под городом вообще было достаточно много подземных «ходов», которые забывались за ненадобностью. Лестница к люку была оборвана почти под самым люком, и забраться наверх было проблематично.

Подумав, Саске решил не изображать из себя ящерицу и пройтись дальше по ходу. Он понятия не имел, куда ведет этот проход и где он закончится, но смутно надеялся, что выйдет к нормальному люку, через который можно будет вернуться в город.

Канализационный проход походил на самый что ни на есть обычный канализационный проход из какого-нибудь ужастика. Саске шел и испытывал смутное ощущение, что сейчас из каждой тени полезет по чудовищу или хотя бы по щупальцу. Под ногами со встревоженным писком бегали крысы, ползали какие-то мутантские гусеницы огромных размеров. После всего увиденного Саске окончательно расхотелось жить в Конохе, под которой обитает столько монстров. Пусть он и был привычен к таким «походным» условиям, но любить их он не был обязан.

Проход то расширялся, то сужался – в некоторых местах Саске приходилось сгибаться в три погибели. За некоторыми поворотами дорога и вовсе раздваивалась, и Саске иной раз по десять минут торчал на перепутье, прислушиваясь к своим ощущениям. И каждый раз, что было удивительно, интуиция с упорством тарана толкала его в какую-либо сторону, будто к Саске была привязана веревка, за которую его волокли. Это Саске немного беспокоило, но он привык полагаться на Зверя, который обычно знал, что делал. Ну или, во всяком случае, интуиция у Зверя была намного более развитой.

Телефон, насквозь промокший в вонючей луже, изредка панически мерцал экраном, делал героические усилия и пытался заработать, но в итоге сдавался и отключался. Наруто, наверное, сожрет его, Саске, с потрохами после возвращения домой.

Саске блуждал по коридорам битых три часа, смутно чувствуя, что за это время он мог обежать Коноху вдоль, поперек, по диагонали и по кругу раз десять. Но что-то тянуло его дальше, и после очередного поворота Саске понял, что именно.

Коридор вывел его к наполовину сломанной решетке. Саске протиснулся через проржавевшие и отогнутые прутья и оказался в небольшом и почти затопленном овраге в подлеске. На парк в Конохе это место похоже не было, и Саске озадаченно огляделся, пытаясь понять, где находится. Оскальзываясь на влажных стенках оврага, Саске выбрался наверх и, уцепившись за толстую ветку ближайшего дерева, осмотрел местность вокруг.