— Что же сделали ваши друзья?

— Они сказали, что попытались поговорить со мной. Они сказали, что я говорил им что-то на странном языке, который они не понимали. Они сказали, будто я глядел на них так, словно они были грязью под ногами, и заставил их остаться со мной на всю ночь, чтобы защитить меня, хотя ни они, ни я понятия не имели, от чего меня нужно защищать.

— И что ваши друзья сделали потом?

— Больше они не заходили. — Голос посетителя стал печальным. — Не могу винить их за это. Мои старые друзья больше не заезжают на Бэкон-стрит. Но с тех пор у меня появились новые друзья, — ив голосе Эллера печаль сменилась гневом.

— Угу, — хмыкнул доктор Рикер.

— Хотел бы я никогда не видеть этих друзей! — воскликнул Эллер.

— А что с ними не так?

— Все с ними не так! — завопил Эллер. — Один — карлик, похоже, сбежавший из какого-то цирка. У него разные глаза, но оба глаза ненавидят меня. Только он боится меня больше, чем ненавидит, так что исполняет все, что я говорю. Другой — тощий, длинный, и в одном рукаве у него всегда нож. То в одном рукаве, то в другом, так что никогда не угадаешь, в каком именно. Я зову его Слим. Так вот, этот Слим — торчок!

— Наркоман? — уточнил доктор Рикер.

— Да. Ширяется прямо в вену.

— Это плохо, — покачал головой доктор Рикер.

— И не говорите! — выкрикнул Эллер. — А еще один из новых друзей — человек по имени Кэл, такой толстый, что ковыляет, как утка. Кэл не употребляет наркотики, но всегда держит при себе оружие. И это не все. Есть еще две женщины!

— Вот как? — поднял брови доктор Рикер.

— Одна зовет себя Ширлой. Глаза у нее черные, как дым. Другую зовут Джарла. Клянусь вам, доктор, у нее зеленые глаза.

— И откуда приходят эти женщины?

— Я чуть позже вам расскажу, откуда они приходят. А сейчас я хочу рассказать вам о них кое-что. Они утверждают, что принадлежат мне душой и телом. Утверждают, что они — мои служанки и любовницы.

— Любовницы?

— Так они говорят, — ответил Эллер. — То одна пытается забраться ко мне в постель, то другая. И все это время проклятый карлик настаивает, что должен спать у моей кровати, поскольку он — мой евнух! — В голосе говорившего нарастала растерянность и тревога. — Доктор, я не хочу жить с проститутками, пусть даже они называют себя моими любовницами, и не хочу, чтобы у моей кровати спал карлик!

— Я прекрасно вас понимаю, — успокаивающе сказал доктор Рикер. — Ну а теперь расскажите, откуда появились все эти люди?

— Когда я не являюсь собой… Ну, когда я не похож на себя настоящего, то я шарюсь по городу, слушаю их и привожу к себе домой, — ответил Эллер. — Не думаю, что кто-то из них может сам прийти ко мне. Их преследуют так же, как и меня. И они тоже не могут себе помочь.

— Гм-м… — В голосе доктора Рикера послушалось удивление, словно он не ожидал такого поворота. — Я… ну… Как же вы покрываете расходы на то, чтобы кормить их, одевать?..

— Они совершенно разорили меня в первый месяц. Но потом решили проблемы с деньгами, хотя, боюсь, при этом впутали меня в плохую историю. Я имею в виду, действительно в плохую!

— Да, да, — покивал доктор Рикер.

— Теперь, когда у нас кончаются деньги, — а нам нужно много денег, чтобы покупать дорогие детали машины, которую мы строим, — тощий Слим идет и грабит какой-нибудь винный магазинчик, или жирдяй Кэл играет на бирже, или Ширла с Джарлой идут и проворачивают какое-нибудь мошенничество. Я уже сказал вам, что эти женщины — профессиональные проститутки, и они всегда приносят мне деньги! — В его голосе зазвучали нотки оскорбленной невинности. — Док, я не скупщик краденного и не сутенер, и не желаю, чтобы эта банда воров приносила добычу в мой дом! Но что, черт побери, я могу поделать? Когда я не являюсь собой… то есть, не таким собой, как сейчас, я приказываю им делать все это. И они повинуются так, словно они мои рабы!

— Боже! — протянул доктор Рикер. — Да у вас действительно есть проблемы!

От этой крохи понимания и сочувствия Эллер разразился рыданиями.

Киз и Гаэль в кабинете озадаченно переглянулись. Они не знали, что и сказать. Киз подошел к окну и осторожно выглянул из-за шторы. Коричневый грузовик по-прежнему стоял в переулке.

— Вы упомянули о какой-то машине, которую строите, — услышали они голос доктора Рикера.

— Совершенно верно, — ответил Эллер. — Мы установили ее в фургоне коричневого грузовика. Когда я такой, как сейчас, то понятия не имею, что это за штука, но когда я — это не я, то я не просто разбираюсь в ней, именно я говорю Кэлу и Слиму, как ее строить. Док, может ли человек быть одновременно глупым торговцем сувениров и электронным гением? Эта машина — создание гения, если я вообще что-то понимаю в ней!

— Такое возможно, но происходит редко, — ответил доктор Рикер. — Был один случай, когда швея в Шотландии, которая понятия не имела о музыке и не обладала никаким голосом, под гипнозом пела как великая оперная певица.

— Так меня гипнотизируют, доктор? Что со мной происходит? Кто-то гипнотизирует меня и велит забывать об этом?

В голосе Эллера зазвучала надежда. Это было что-то новенькое. До сих пор в нем были отчаяние, страх и гнев — но вот надежды не было и следа.

— В вашем случае я не думаю, что это просто гипноз — хотя я не знаю, что такое гипноз, — сказал доктор Рикер. — Но я сомневаюсь, можно ли объяснить ваши проблемы одним лишь гипнозом. Я думаю, ответ кроется в такой очень сложной области, известной как раздвоение личности.

Доктор Рикер был клиническим врачом, причем очень хорошим, и если пока еще он был не совсем уверен в своем предположении, то становился все увереннее, пока нащупывал возможные ответы.

— Что такое раздвоение личности, док? — спросил Эллер.

— Давайте не углубляться в это прямо сейчас, — остановил его доктор Рикер. — Это общепризнанный диагноз. У меня… гм-м… есть к вам еще несколько вопросов. Как случилось, что вы обратились за помощью именно ко мне?

— Ваше имя и адрес были у меня в голове нынче утром, когда я проснулся. А раз я помнил ваше имя, то оставалось лишь поискать его в телефонной книге, чтобы убедиться, существуете ли вы на самом деле. И там я нашел ваш адрес.

— А где этим утром были ваши… гм-м… новые друзья?

— Работали в магазине, — ответил Эллер. — Когда я проснулся утром, то я был самим собой. Но они-то этого не знали. Видите ли, нельзя определить, просто глядя на меня, я это или не я. Я не стал им говорить, что я — это опять я, а просто пнул Ширлу… ну, ту, с черными глазами… я имею в виду, прогнал ее на кухню. Потом пнул карлика в задницу, так что у него глаза собрались в кучу, и сказал Кэлу со Слимом, что иду прогуляться, а они пусть остаются и заботятся о магазине… И вот я здесь.

— Угу, — хмыкнул доктор Рикер. — А как ваши друзья называют вас, когда вы — это не вы?

— Кутху, — ответил Эллер. — Или как-то похоже не это.

— Ага, — сказал доктор Рикер. — Я так понимаю, что вы, Эллер, который сейчас настоящий вы, начинаете запоминать кое-что из того, что делаете, когда не являетесь вами. Например, это ваше второе имя — Кутху?

— Да, кое-что. Воспоминания, что я делал, когда был Кутху, похоже на память о сне.

— Понятно, — вздохнул доктор Рикер.

— Так вы можете помочь мне или нет, доктор Рикер? — в голосе Эллера снова появилась жалобная мольба. — Я только хочу все время быть собой, владельцем магазинчика сувениров, который, возможно, получает пару дополнительных долларов время от времени, торгуя с черного хода порнографией, но не делает ничего плохого. Я не знаю, что может натворить этот Кутху. — Тревога в его голосе усилилась. — У меня такое впечатление, что Кутху мог бы убить человека, совершенно не задумавшись. — Теперь уже тревога переросла в отчаяние.

— Ага, — протянул доктор Рикер.

— Вы же поможете мне, не так ли?

В смотровой наступила тишина.

— Я приложу все усилия, — сказал доктор Рикер.

— Боже, как я благодарен вам за это! Я боялся, что у меня нет надежды, вообще никакой надежды! Не могу вам сказать, что значит для меня ваша помощь, доктор Рикер! — В его голосе теперь слышалось страстное желание выразить свою громадную благодарность.