— Так мы с вами сегодня же едем в Майами. Поедем на «альфе». Если вы сядете за руль, есть шанс, что меня не заметят.

— Почему в Майами, Дон?

— Я буду звонить в Вашингтон, а они могут узнать откуда звонили, — сказал Эллиот. — Когда имеешь дело с ЦРУ, не повредит никакая предосторожность. Я буду звонить из отеля.

Все это беспокоило Джо, но он промолчал. По крайней мере, сказал он себе, Эллиот знает, кажется, что делает.

В одиннадцатом часу они вышли из бунгало. Джо было ведено не говорить Бину, куда они отправились. Бин появился из своей комнаты лишь в половине одиннадцатого.

Большую часть ночи он провел в размышлениях. Если Эллиот прав, он, Бин, теперь знал, кто покупатель и где его найти. Кроме того, он знал, что марки находятся в безопасности в сейфе. Бин не сомневался, что Синди и Джо известно, в каком именно банке.

Войдя в гостиную, он застал там одного Джо, собравшегося уходить. Он остановился, подозрительно глядя на него.

— Куда ты собрался?

— За продуктами. — Джо немного побаивался Бина. Прошли те дни, когда он чувствовал себя непринужденно в его компании. — Тебе что-нибудь принести?

— Где остальные?

— Вышли. Хочешь жаркое к ленчу?

— Вышли? — Бин сузил глаза. — Куда они пошли?

— На пляж. Решили отдохнуть денек, — ответил Джо и шагнул к двери.

Бин поймал его за руку и повернул к себе. Злобное выражение его лица напугало Джо.

— Не пудри мне мозги! — прорычал он. — Куда они пошли?

— Сказали, что на пляж и к ленчу не вернутся, — отозвался Джо слабым голосом. Его ложь не убедила бы и ребенка. Бин указал на кресло.

— Сядь!

— Потом, Бин, мне надо идти, — с отчаянием сказал Джо. — Я и так уже запоздал.

— Сядь! — повторил Бин, и в его глазах появилось выражение, от которого у Джо ослабли ноги. Он сел.

— Где марки?

Джо облизал пересохшие губы.

— Я не знаю. Этим занимается Дон, и он мне не сказал.

— Будет лучше, если ты скажешь, Джо, — злобно прошипел Бин. — Где они?

— Я только знаю, что они в банке, — сказал Джо, вздрагивая.

— В каком банке?

— Он не говорил.

— Слушай, ты, старый осел. Эллиот не ходил за марками в банк. Он боится показываться в городе. Их отнес либо ты, либо Синди, — прорычал Бин — Думаешь, я дурак? Так вот, слушай, мне нужны эти марки, и я их получу. Сейчас я тебе кое-что покажу. — Он достал из кармана маленький пузырек с резиновой пробкой. — Знаешь, что это?

Джо смотрел на пузырек, как змея на лангусту.

— Нет…

— Я тебе скажу. Это серная кислота. — Джо не мог знать, что там безобидные глазные капли. Он уставился на пузырек округлившимися глазами. — Ты отдашь мне марки. Ты сейчас же пойдешь в банк и принесешь их сюда. Либо я получаю марки, либо Синди теряет свою красоту. Не надейся попусту, Джо. Вам ее не спасти. Может несколько дней, но вы не сможете быть с ней все время. Рано или поздно, но я до нее доберусь. Ты видел когда-нибудь ожоги от кислоты?

Джо почувствовал, как его охватывает слабость. Он уставился на Бина.

— Я не блефую, Джо. Неси марки, больше повторять не стану.

— Ты, ты не сделаешь этого с Синди, — хрипло сказал Джо.

— Неси марки, я подожду здесь. Даю тебе два часа. Если через два часа ты не вернешься, я ухожу, но недалеко. Обещаю тебе одно: если ты не принесешь марки, Синди получит свое не позже, чем через неделю. Можешь быть в этом уверен! А теперь отправляйся.

Неожиданно Джо почувствовал облегчение. Когда Бин получит деньги, он уйдет и они от него навсегда избавятся. Он не хотел этих денег. Он с самого начала был против такого риска. Он объяснит Синди, что заставило его расстаться с марками и она поймет. При удаче они избавятся и от Эллиота и смогут вернуться к своему образу жизни. Это была хорошая жизнь, — сказал себе Джо. — Может быть через несколько лет Синди найдет порядочного человека и выйдет за него. Правда, она сказала, что любит Дона, но когда тот исчезнет со сцены, она его забудет.

— Я иду, — сказал Джо. — Я принесу марки. Ты только подожди здесь.

Стоя у окна, Бин смотрел, как Джо пошел по дороге. Внезапная смена настроения Джо поставила его в тупик.

«Старый козел рехнулся, — подумал он. — Черт побери, вид у него прямо-таки счастливый».

Пожав плечами, он пересек комнату и, взяв телефонную книгу, нашел номер телефона отеля и набрал его.

— Соедините меня с мистером Радницем, — сказал он, когда портье взял трубку.

Последовало ожидание, потом Хольц ответил:

— Секретарь мистера Радница.

— Позовите мистера Радница, — сказал Бин.

— Кто говорит?

— Неважно. У меня к нему дело.

— Пожалуйста, изложите дело в письменном виде, — сказал Хольц и дал отбой.

Некоторое время Бин с красным от ярости лицом смотрел на телефон, потом снова набрал номер отеля. Снова отозвался Хольц.

— Мне нужно поговорить с Радницем! — зарычал Бин. — Скажите ему, что это насчет марок.

Хольц моментально насторожился.

— Ваше имя?

— Пошел ты, балда проклятая! — заорал он. — Скажи ему!

— Подождите, — сказал Хольц и вышел на террасу. Радниц пил кофе. — Звонит человек, который хочет говорить с вами, сэр, — сказал Хольц. — Он отказался назвать свое имя, но сказал, что речь идет о марках.

Радниц поставил чашку.

— Соедините меня с ним и узнайте, откуда звонят. Через секунду Бин услышал гортанный голос.

— Радниц у телефона. Кто вы такой?

— Неважно. — Бин вспотел от возбуждения. Такой человек как Радниц не стал бы с ним говорить, если бы он не был тем человеком, которому нужны марки. — Вас интересуют восемь русских марок?

Наступила пауза, потом Радниц ответил:

— Да, интересуют.

Бин замялся. Он не знал, как действовать дальше.

— Я сказал, что заинтересован, — резко повторил Радниц, слыша в трубке лишь гудение. — Они у вас?

— Они у меня. — Бин вытер пот с лица. — Сколько вы за них дадите?

— Мы говорим по открытой линии, — вкрадчиво произнес Радниц. — Я предлагаю вам встретиться. Приезжайте сейчас же.

Напряжение, владевшее Бином, вдруг спало. Выходит, этому могущественному человеку здорово невтерпеж, — подумал он.

— Я перезвоню. Сейчас я занят. Может быть у меня найдется для вас время где-нибудь вечером, — сказал он и положил трубку.

— Звонили из бунгало, сэр.

— Это Пинка, надо полагать?

— Да.

— Вы получили утренний доклад Лессинга?

— Да, сэр. Эллиот и мисс Лак покинули бунгало в 10.00. Их сопровождают. Лак вышел в 10.45. Его также сопровождают. Радниц кивнул.

— Держите меня в курсе, — сказал он и жестом отпустил Хольца.

В отеле «Эксельсиор» Эллиот закрылся в кабине телефона-автомата и ждал, когда его соединят со штаб-квартирой ЦРУ в Вашингтоне.

Он видел Синди, сидящую у противоположной стены холла, не сводящую с него тревожного взгляда. Когда его соединили, он помахал ей. Он попросил мистера Ли Хемфри. Ему пришлось говорить сначала с помощником секретаря, наконец, трубку взял сам Хемфри.

— Мистер Хемфри, я хочу остаться неизвестным, — сказал Эллиот. — Как я понимаю, ваша организация интересуется восемью русскими марками.

В голосе Хемфри не было ни малейшего колебания, когда он ответил:

— Правильно. Если у вас есть какая-нибудь информация относительно этих марок, ваш долг перед государством немедленно сообщить ее.

Эллиот скорчил гримасу.

— Мой долг перед государством? Нельзя ли поточнее?

— Государство нуждается в этих марках. Об этом извещены все филателисты в стране. Трехлетнее тюремное заключение и штраф в тридцать тысяч долларов грозит каждому, кто утаит марки и не отошлет их немедленно.

— Вы можете сказать, мистер Хемфри, почему эти марки так важны для государства?

— Не могу. Марки у вас?

— Если бы я знал причину, это существенно изменило бы дело, — сказал Эллиот. — Будьте со мной откровенны, скажите, почему эти марки имеют такое значение, и я отвечу на ваш вопрос.

— Я не могу сказать этого по телефону. Если вы купили марки, или знаете, где они, или располагаете какой-нибудь информацией, ваш долг пойти в ближайший офис ЦРУ и либо поделиться информацией, либо отдать марки.