- Да, Санчо! Это страшно! Уметь предвидеть будущее и носить при этом вечное проклятие - слыть среди людей глупцом! Вот высший взлёт трагедии! Ты видишь беду, хочешь спасти людей - но тебе никто не верит! Каждый живёт только нынешним днём, не думая, что будет завтра...
Скрипнула дверь, и в комнату вошла служанка.
- Дон Кихано, прибилась к нашему стаду овец какая-то кляча - кожа да кости. Я её гоню - она уходить не хочет. И всё на ваше окно смотрит. Так жалостливо, прямо сердце разрывается. Что с ней делать, ума не приложу.
- Пойдём. Санчо, посмотрим на эту странную гостью.
- Ах, сеньор, простите мою дерзость, на коней на своём веку я нагляделся вдоволь. Дозвольте, я над книгой посижу, покуда ваша милость с животиной разбираться будет.
- Что ж, это твоё право, - усмехнулся Кихано.
По каменным ступеням он спустился во двор. В углу у охапки сена стоял старый, худой жеребец. Грива клочьями свисала с его головы.
- Ну что. приятель, - с улыбкой спросил дон Кихано и потрепал коня по холке, - ты хотел меня видеть?
И вдруг услышал голос:
- Добрый вечер, ласковый сеньор! Извините, что потревожил. Вы, наверно, как всегда, отдавали свой досуг чтению.
Дон Кихано отпрянул, перекрестился.
- Не бойтесь, ласковый сеньор. Перед вами убогий потомок славного рода кентавров. Игра Природы забросила меня в ваш жестокий век, когда пылают костры инквизиции, когда монахам всюду чудятся ведьмы и нечистая сила... Я специально довёл себя до такого состояния, чтобы ни в одних жадных глазах не вспыхнуло желание обладать мною.
- Господи, неужели это правда? Неужели передо мной настоящий кентавр?
- Увы, сеньор... К сожалению, это так. Недавно услышал я, как простой пастух с восхищением рассказывал о вас. О том, что вы читаете мудрёные книги, о том, как вы добры в великодушны. И понял - только вы достойны быть моим хозяином, только вам могу доверить свою старость.
Дон Кихано обнял коня за шею, слеза заблестела на его ресницах.
- Спасибо тебе за этот выбор! Это самый счастливый день в моей жизни. Как звать тебя?
- Росинант...
Дождь, желанный дождь прошёл над Ламанчей. Бурая земля впитывала в себя желанную влагу. Упругие струи смыли серую пыль с листьев и травы. Над холмами повисла пёстрая радуга.
Дон Кихано я Росинант стояли под навесом.
- Помнишь, прошлый раз ты говорил: человек - плод своих деяний?
- Да. Память о людях остается только в их делах, - ответил кентавр.
- Я принял решение! - решительно сказал идальго. - Жизнь проходит, а я остаюсь наедине со своими мыслями. Нет больше сил терпеть! Нужно совершить Поступок! Ведь кто-то должен в наше лживое время, когда с именем господа на устах продаётся и покупается всё: женская нежность, сыновняя привязанность, товарищество - кто-то должен показать людям пример бескорыстия и благородства! Это будет своего рода паломничество... Я пойду по Испании и во имя любви - только любви! - стану защищать страждущих и обиженных. И проповедовать, неустанно говорить людям о том, что человек это удивительное, прекрасное и свободное существо. Природа дала ему замечательные качества - силу ума, воображение, чуткое сердце. Дала умелые руки, способные осуществить самый дерзновенный замысел! И только от самого человека зависит, куда направит он свой дар: пойдёт ли по тропе жадной, прожорливой твари или по широкой дороге, на которой его ждут бесконечные подвиги духа!
- Ах, сеньор, как славно вы сказали! - воскликнул Росинант. - Я пойду с вами! И буду до конца, что бы ни случилось! Тяжкие испытания ждут нас на этом пути. Но кто-то должен начать... Сквозь смех и слезы, сквозь грязь и кровь - вперёд, к новому Человеку!
В окно, закрытое тяжёлой решёткой, заглянула багровая усатая рожа стражника.
- Давай его сюда! - крикнул он. - Здесь сидит этот, сухорукий! Как раз до пары - не тюрьма, а лазарет! - И оглушительно захохотал.
Дона Кихано, избитого, оборванного, втолкнули в камеру.
Седой, уставший человек поднялся с лавки и шагнул к нему навстречу. Левая рука, словно плеть, висела у него вдоль тела.
- Разрешите представиться - рыцарь печального образа Алонсо Кихано.
Человек криво усмехнулся, учтиво раскланялся.
- Мигель Сервантес - рыцарь несчастного образа и по совместительству сборщик налогов, посаженный по ложному обвинению в недостаче. А вас, позвольте узнать, за что поместили в этот старинный замок?
- Ах, сеньор, это долгая история!
- Расскажите, нам торопиться некуда.
- Ну ладно... Слушайте... Какое счастье, что они не схватили Росинанта. Верный Санчо не даст ему пропасть! Нет, рано мы пришли в этот мир! Никто нас не поймёт! Уж лучше действительно прослыть сумасшедшим, чем попасть в лапы к церковникам!
- Успокойтесь, дон Кихано. Давайте с самого начала.
Идальго грустно улыбнулся и чуть нараспев произнёс:
- Едва светлокудрый Феб распустил по лицу красавицы Земли золотые нити своих волос, как знаменитый рыцарь дон Кихано Ламанчский, встав с изнеживающих перин, вскочил на своего верного коня Росинанта и пустился в путь...
- Глупая история! - возмущённо сказал Треверс. - И книга дурацкая! Нельзя смеяться над больным человеком. Тем более им восхищаться...
- Почему ты считаешь его больным? - удивился Никита.
- Потому что только слабоумный может испытывать добрые чувства ко всем подряд. Люди разные! Есть чёрные и белые, христиане и мусульмане, коммунисты и капиталисты, работящие и ленивые, плуты и простаки... Могу ещё назвать миллион различий! И что же, прикажешь всех любить?
- Да, мир разобщён... - задумчиво произнёс Патрик. - Но на краю бездны жизнь заставит вас протянуть друг другу руки.
- Какой бездны? - теперь уже изумился Тренере.
Кентавр чутко повёл ушами. Он услышал чьи-то торопливые шаги.
- Сэр! Сэр! - В конюшню вбежал взволнованный дворецкий, за ним стражники, повара, прислуга, садовники. Лица у всех были искажены от страха. - Сэр! Только что передали по радио! На атолле Корундо проводили подземный ядерный взрыв...
- Ну и что? Это бог знает где.
- Что-то там... у них... пошло вразнос! Образовалась огромная волна. Она идёт через океан. Уже смыла на своём пути несколько островов. Через пятнадцать минут будет у нас!
