Через некоторое время заметил какие-то огни, как мне показалось, на высоком берегу. По моим расчетам - прохожу мимо деревни Уртам. Прошло еще несколько десятков минут снова поворачиваю голову. Огни по-прежнему светятся, но чувствую, что-то не так. Не могу понять. Присматриваюсь. Вот мутный контур берега. Вот огни, - наверное, фонари на улице. И во всей этой невнятной картине передо мной черный квадрат. Сознание срабатывает. Прямо на меня движется баржа! То, что я принял за огни на берегу - это сигнальные огни на буксире, а черный квадрат - это тупой нос баржи! Срочно поворачиваю яхту и мощными гребками ухожу от столкновения. Хорошо еще, что расстояние между нами достаточное, и мы благополучно расходимся. Отдышался. Смотрю на черную громаду проходящей совсем близко баржи. Буксир работает тихо, и его слабый звук слышно только тогда, когда он рядом. Баржа толкает перед собой буруны, и вид проходящего рядом железного исполина внушает животный трепет. С буксира меня не видно и уж, тем более, не слышно. Остался неприятный осадок. Хотя, с другой стороны, я не заходил на судовой ход. Страшновато. Надо быть повнимательнее, особенно при пересечение реки. Даже днем - это только кажется, что баржа далеко, - не успел оглянуться - вот она.
На востоке начинает светлеть. Раннее утро. Чувствую, устал. Мысли не ясные. Боюсь пройти мимо Кожевниково, - тогда придется грести еще сотню километров, чтобы удобно вернуться домой. Появляются мысли о том, что делать с яхтой. Решаю снять всё самое ценное, а яхту сжечь. Красиво завершить поход. Про себя я уже подумал, что хватит изображать из себя кругосветного путешественника. Я обозначил начало похода - этого достаточно. Кажется, на "большой земле" есть еще не начатые дела. Яхта тяжелая. Да, к берегу могу причалить без труда, но вытащить на берег яхту хотя бы на полкорпуса просто не хватит сил. И как сжигать её. Я думаю уничтожить свое творение полностью, чтобы не осталось ни каких следов. Вот тебе и проблема. Оказывается все не так просто.
Почти совсем рассвело. Река воспринимается совсем по-другому. Где-то далеко, насколько хватает взора, теряется очередной поворот. Сколько их было за прошедшую ночь! Русло реки отклоняется к левому берегу. Остров, заканчивается длинной песчаной косой. Вижу рыбаков. Ага, значит недалеко деревня. За поворотом вижу высокий берег. На нем строения. Судоходное русло реки, обозначенное бакенами, совсем близко проходит у высокого левого берега. Деревни часто уходят вглубь берега далеко от воды. Решаю причалить и разведать обстановку. Боюсь, что пока буду с воды высматривать подходящее место, меня снесет вниз по течению, а выгребать потом обратно будет очень тяжело. К деревьям пришвартован какой-то катер, а по берегу идет мужчина. Прекрасно! Огибаю катер, пристаю к берегу. Мужчина как раз подходит к моей яхте и протягивает руку. Я подаю конец. Яхту привязывают к кустам на берегу. Спрашиваю который час. Восемь. А что за деревня? Кожевниково. Всё прибыл. Я сделал это!
P.S. Потом оказалось, что я высадился очень удачно. Мой знакомый, Александр, категорически возражал против сжигания яхты и предложил оставить яхту у себя. Помог вытащить яхту на берег, для чего пригласил товарища, которого звали Юрий Михайлович, на "Ниве". Я снял весь такелаж и рангоут. Пообедал у моего нового знакомого, попарился в бане, выспался в постели, а утром на рейсовом автобусе вернулся в Новосибирск. Поход завершился на одном дыхании. Были решены все мои проблемы. Через день, я вернулся в Кожевниково на машине, забрал свои вещи и... пообещал вернуться в следующем году!
Да, господа! Я переквалифицировал свой поход из "Одиночного кругосветного путешествия на парусной яхте" в "Пожизненное кругосветное путешествие с парусно-гребной яхтой". Но это совсем другая история и она еще не произошла...
17 год.
Другая история
или
первые 550 километров.
(Новосибирск-Колпашево)
Глава 1
Кризис жанра
Всё будет не так
Последняя фраза дневника похода 2016 года: "Так закончилось мое кругосветное путешествие".
Осень прошла как-то вяло: завершил садово-огородные работы, помог друзьям из яхт-клуба закрыть навигацию, нарезал немного ивовых прутьев и сплел несколько корзин.
Наступила зима. Это время года, когда короткий световой день и медведи спят. Моя физическая и творческая активность заметно снизилась. А все мои устремления терпели фиаско.
Хотел устроиться на работу, чтобы улучшить финансовое положение, - не получилось. На предыдущее место работы, куда я уже устраивался два раза, третий раз меня не взяли. На мое заявление просто ответили: "умерла, так умерла". На заводе, где я лет двадцать назад сделал неплохую карьеру конструктора, пообещали подумать. Еще на одном заводе хорошо поговорили с начальником отдела кадров и договорились, что на следующий день составим разговор с директором. Но в тот же день кадровик мне позвонил и сообщил, что не прохожу по возрасту. Кульминацией стала попытка устроиться на единственный в стране завод, который выпускал специфическую продукцию. Душевно поговорили в отделе кадров, по-существу пообщались с техническим директором, пришел на встречу с Генеральным директором. И тут что-то пошло не так. Сначала опять услышал, что перед заводом стоят грандиозные планы, что на меня может быть возложена задача чуть ли не по возрождению целого направления в машиностроении, влияющее, в том числе, на обороноспособность страны! В какой-то момент я зарделся и подумал, что ради такого дела можно отложить кругосветку. "Пусть это станет апофеозом моей трудовой деятельности"!
- Двадцать пять тысяч рублей, - сказал директор.
Я хорошо помню, как зарплату в двадцать пять тысяч предлагали в отделе кадров стропальщику из одной среднеазиатской республики.
- В неделю? - вырвалось у меня.
- В месяц, - это уже слова директора.
Мое лицо приняло кислое выражение. Продолжать разговор не имело смысла. Директор это понял, но попытался убедить меня в том, что такова в среднем зарплата главного конструктора в городе. Это он убеждал меня, человека, который полгода назад решал куда менее ответственные задачи за 40, и который имеет достаточно знакомых в конструкторских кругах города! Некоторое время я еще сидел, пытаясь найти корреляцию между возрождением отрасли и размером зарплаты.
- Всё равно в Вашем возрасте больше не дадут! - это уже директор забивает последний гвоздь в крышку гроба.
- ... и ключи от квартиры, где деньги лежат! - сказал я, встал и ушел.
Отсутствие работы порождало финансовые затруднения в реализации моих планов. Не смог поехать на очередной симпозиум Общества Джека Лондона в США. А симпозиум был посвящен 100-летию со дня смерти Лондона. Послал приветственное письмо моим американским друзьям.
С Америкой связана еще одна моя неудача. Я написал книгу "Джек Лондон. Истина. Я" - этакая монография, при написании которой я руководствовался словами Лондона: "главное - искренность". На книгу ушло десять лет. Без пафоса - в этой книге весь я.
Так вот, получаю письмо с такими словами: "... Он, разумеется, помнит Вас по предыдущему Симпозиуму - все помнят русского, который выступал с переводчиком. В обсуждении я сказал о Вашей книге, а он очень заинтересовался возможностью ее перевода на английский. Будете ли Вы заинтересованы в этом? Дайте мне знать, согласны ли Вы на возможный (еще нужен и переводчик) перевод и каковы Ваши авторские условия". Согласитесь, интересный вариант. Отвечаю: "... Конечно, я заинтересован в переводе книги на английский язык. Согласие даю. А вот об условиях говорить затрудняюсь. Для меня это дело новое, да еще в другой стране. Согласен на общепринятые условия в США. Мне интересно поделится своими мыслями с англоязычной аудиторией. А получится коммерческий интерес - возражать не буду".
