Литмир - Электронная Библиотека

О себе…

Нет, я не стадное животное. Совершено не стадное. Таких, как я, невозможно наказать одиночной камерой. Для меня – это кайф, это счастье, почти наслаждение. Все равно как для верблюда колючка или для жабы болото. Вот камера СИЗо с населенностью шесть рыл на один квадратный метр – это точно смерть. В Шанхае я чужой человек. Московские тротуары ненавижу с детства. А в метро в час пик торцовая стенка вагона для меня роднее любого из двуногих. Она – источник спокойствия и уверенности. Не орет, не скандалит, на ноги не наступает, потом не пахнет, мясной отрыжкой атмосферу не портит, локтем в ребра не упирается. Поддерживает вертикаль моего позвоночного столба и мягко покачивается в такт перестуку колес. Поэтому всегда стараюсь сесть в первый или последний вагон и прижаться спиной к переборке, отделяющей пассажирскую давку от кабины машиниста.

Я настолько не стадное животное, что иногда сомневаюсь: животное ли я вообще? Может быть я кусок камня, некое его четвертое состояние. Не твердый и неподвижный, не расплавленный и жидкий, не превращенный в газ, а новая неизученная субстанция. Дух камня? Его будущее? Или наоборот прошлое?

Впрочем, если подойти к этому вопросу с философских позиций, то я, скорее, промежуточная фаза между камнем в прошлом и камнем в будущем. Землей был и землей стану. Банально, но факт.

При этом мне не грозит превратиться в претенциозный и солидный гранит. Не был и не буду пафосным и высокомерным мрамором. Я явно не алмаз: девушки-поклонницы бриллиантов меня обходят стороной, а если и согревают своим жарким телом, то потом долго и недоуменно разглядывают, пытаясь понять: что они во мне нашли? Чем соблазнились?

И, действительно, понять сложно. Если я дух, то наверняка обычного придорожного булыжника. Искру из меня высечь можно, но состояние на мне сделать нельзя. Обидно, но бесспорно. Я и капитал – понятия несовместимые.

О доме…

Мой дом – квартира в четыре комнаты на пятом этаже кирпичной «хрущевки», доставшаяся мне с братом от родителей. Точнее, так я считал раньше. Теперь все изменилось. Мой Дом сжался до двух комнат, в которых живу я, и в которых формально являюсь хозяином. Но в Доме есть люди, которые уверены, что даже на формальное владение я не имею права. Что, у таких, как я, не должно быть дома. А если дом и может быть, то наверняка не тот, в котором я живу. Хотя, если честно, мнение этих людей меня занимает очень мало. Тем более, что и сам Дом думает иначе.

А Дом думает. И не только думает, но помнит и даже общается. Не со всеми. Только с теми, кто готов его слышать. И с тех пор, как я это понял, Мой Дом вышел за границы комнат, квартиры, этажа, подъезда. Он стал моим от фундамента до крыши. Потому, что элемент не может не зависеть от целого, в котором он существует. Жизнь и смерть целого определяет жизнь и сметь его элементов. Те, кто не понимают этой простой истины, обречены на участие в бесконечном шоу неприятных сюрпризов.

О существе…

Это маленькое странное Существо поселилось в Моём Доме шесть лет назад.

Странное Существо – жена брата. Она умеет обаятельно чирикать, демонстрировать дружеское расположение, чуть картавя рассуждать о философии и педагогике – науках, которые заочно изучает в педагогическом колледже, и о которых имеет самое приблизительное представление.

Периодически жена брата перестает чирикать и картавить. Это означает, что наступает эпоха очередной квартирной катастрофы. Она мечется по общим территориям – кухне, ванной, коридору. Мечется без особого смысла, но с целью. Она ищет. Ищет бикфордов шнур, запал, дистанционный детонатор – словом то маленькое приспособление, с помощью которого можно запустить механизм глобального скандала. И здесь уже не важно: найдется ли повод или компоненты взрывного устройства будут иметь сугубо виртуальный характер, но теракт – подрыв грузовика немотивированной, сварливой злобы – состоится, как футбольный матч, при любой погоде.

Сценарий всегда один.

Увертюра: тихое бурчание себе под нос, пока еще не ясно к чему прицепиться.

Первое звучание лейтмотива: предмет недовольства обнаружен и обрел конкретные формы.

Разработка главной темы: Существо многократным повторением оттачивает формулировку. Бурчание постепенно переходит в заклинание, схожее по интонациям и эффекту с заклинаниями шаманов, главным образом тем, что от него существо впадает в состояние транса. Она (или уже оно) в этом состоянии не способна воспринимать доводы разума, факты, внятно сформулированные аргументы.

Побочная тема. Побочная тема – это мой Брат. По природе он носитель знаний и логики. По обязанностям добытчик и защитник. К природе шаман не вызывает. Природа шаману по барабану. Шаман апеллирует к обязанностям. Некоторое время в Брате природная логика борется с абсурдом шаманского заклинания, но вскоре выкидывает белый флаг. Логика – слабое оружие в схватке с тем, что логики не приемлет.

Выслушав в сто тридцать первый раз текст раздраженного монолога, Брат начинает его повторять вслед за злобным Существом. Сначала с некоторым сопротивлением, не особо веря в магию произносимых слов. Затем четко, но отстраненно, как у вымуштрованный солдат, печатающий на плаце шаг, но продумывающий план лихой самоволки. И, наконец, эта смесь из внушения и самовнушения вскипает искренними эмоциями. Побочная тема раздавлена, растоптана, побеждена и сможет обрести свои первоначальные черты только дни спустя. Тогда, когда Существо снова вернется в состояние мило картавящей птички.

Интересно, что в мгновенья попрания логики и смысла, на лице Брата проявляются те же черты, что и у супруги: кожа обвисает, становится рыхлой и исколотой точками пор, губы расплываются, теряют форму и превращаются в метательный снаряд для запуска в эфир абсурдных обвинений. Иногда мне кажется, что и вывернутая к кончику носа слезная железа – дефект, по семейным легендам, подаренный Существу конъюнктивитом, начинает во время скандала проявляться и у моего кровного родственника.

Таков причудливый юмор эволюции: мужчина – в теории символ силы и генератор идей – на самом деле только клочок фотобумаги, матрица, на которой отпечатываются черты, находящейся рядом женщины.

Что еще добавить к портрету Существа? До момента регистрации брака, птичка, занимаясь с Братом сексом, умела страстно стонать. Совершенно так, как стонут профессиональные актрисы в немецких порнофильмах. Но печать в паспорте отключила этот навык раз и навсегда.

Оно и правильно: зачем замужней женщине порно? Несолидно. Аморально. Бессмысленно.

Справедливости ради нужно сказать: странное Существо обладает и достоинствами. Оно неплохо рисует, любит что-то делать своими руками. И когда это «что-то» делается не в купе со множеством других дел, результат бывает весьма недурен. Беда в том, что сосредоточиться на чем-то одном, даже очень полезном и интересном, Существо категорически не желает. Поэтому в разных концах квартиры постоянно натыкаешься: то на брошенное ведро с грязной водой и понимаешь – здесь начинали мыть пол; то на мокрое белье, которое достали из стиральной машины, но развесить не успели; то на совок с горкой пыли, что означает, что где-то пол подметают. И он наверняка подметается, потому, что с кухни сочится черный дымок – признак еды, оставленной на включенной плите. А, значит, Существа рядом с кастрюлями нет, и оно, вполне вероятно, где-то честно воюет с пылью и мусором. Если, конечно, не болтает по телефону. Что тоже не исключено. Но самое неприятное, что черный дымок с кухни может быть отнесен на собственный склероз Существа, а может быть предъявлен обществу как акт злонамеренной диверсии, как поджег, организованный мной с целью погубить семью брата голодно смертью.

Супруга брата демонстративно религиозна. Вслед за ней в квартире поселились иконы, церковные календари и тихое бормотание молитвы. Но я вполне допускаю, что она просто хочет казаться набожной. Здесь разобрать очень не просто: когда Существо вживается в образ, отличить игру от жизни уже не может и оно само.

1
{"b":"601027","o":1}