Зараки довольно оскалился и хохотнул, потом хохотнул отчетливее, потом начал тихо смеяться, и через несколько мгновений запрокинул голову.

– Ха-ха-ха-ха-ха!– бешено расхохотался Зараки, довольно скалясь. Глаза светились от безумной радости и жажды битвы.– Ты мне нравишься! Я тоже встречал слабаков и трусов, никто из них не понимал истинной прелести сражений. Лишь один мой противник заставил мое сердце радостно биться и замирать, лишь она смогла ранить меня. Давай же сразимся, Кеншин Карасу, охотник за головами! Давай же повеселимся как следует!

Чудовищный выброс желтой реацу просто смел все строения в радиусе километра, реацу приняла вид скалящегося черепа над Зараки. Кеншин также выпустил свою реацу, впервые в жизни перестав ее сдерживать. Мощный поток ярко-синей реацу ударил во все стороны и затерялся на фоне чудовищной реацу Зараки, быстро впитываясь в засветившийся изнутри синим светом клинок.

Они смотрели друг другу в глаза. Зараки хохотал и скалился, и в его глазах, пылающих желтым пламенем, горели жажда битвы и безумная радость. Кеншин выглядел довольным, его горящие синим огнем глаза выражали точно такие же чувства, что и глаза Зараки. Секунда встречи двух взглядов– и оба бойца сорвались в бой и столкнулись посередине импровизированной арены, образованной в центре города двумя потоками реацу.

Клинки сталкивались, высекая искры, потоки и завихрения реацу оставляли в земле вмятины и борозды, две пары горящих глаз то и дело встречались. Кенпачи Зараки был опытнее и сильнее своего противника, но проворство и техника Кеншина позволяли ему держаться против чудовищного напора своего противника, постепенно наращивая темп сражения и вкладывая в удары все больше и больше реацу, обостряя ее контроль. Длинный зазубренный клинок оставил на бедре Кеншина глубокую кровоточащую рану, но парень не обратил на нее никакого внимания, а синий клинок прочертил на груди Зараки глубокую борозду, рассекая ребра и мышцы. Снова безумная пляска двух клинков, чудовищные потоки реацу, брызги крови из новых ран, безумный хохот Зараки и радостный оскал Кеншина…

– Да, вот это я понимаю бой!– кричал Кенпачи Зараки, наслаждаясь схваткой.– Эта боль, кровь, эти раны– жалкая плата за это наслаждение! Сражайся в полную силу, Кеншин Карасу, сражайся изо всех сил и не смей умирать быстро, давай же растянем наслаждение от нашей безумной схватки!

Бой не на жизнь, а насмерть. Пьянящее ощущение не сдерживаемой силы и подавляющей мощи врага, никакого страха, лишь безумный азарт и радость схватки на лезвии ножа– все это смешалось в дикий, безумный коктейль удовольствия от боя. Но этот коктейль не опьянил Кеншина, наоборот: сделал его более собранным, сосредоточенным, сильным и быстрым, чем раньше. Кеншин забыл обо всем: времени; своих целях; том, кто его противник – ему было плевать на все, кроме своей сестры. Осознание того, что она ждет его неподалеку, лишь сильнее будоражило кровь, заставляло бить сильнее и точнее, усиливало стремление победить.

– Да, да, да!– расхохотался Зараки, когда колющий выпад Кеншина разрубил его нос и левую скулу.– Вот это бой! Это действительно настоящий бой!

«Ты безумец!– вдруг закричал в голове хорошо знакомый голос.– Он намного, намного сильнее тебя! Ты что, не понимаешь, что Зараки раздавит тебя своей мощью, если пожелает?»

«Здорово, давно не виделись!– мысленно ответил Кеншин, парируя мощные удары, от которых катана в руке начинала дрожать.– Я должен его завалить, или ты этого не понимаешь? Давай же завалим его вместе, друг мой! Вперед, мой занпакто, свалим этого громилу, и плевать, насколько он сильнее и опытнее!»

– Настрой, решимость, сила, скорость, точность и острота клинка!– хохотал Зараки.– Да, ты определенно знаешь толк в сражениях, парень! С каждой минутой нашего боя ты становишься сильнее… ради чего? Ради той девчонки? Ради своей цели? Да мне насрать, ради чего! Сражайся. Сражайся! Сражайся!!! СРАЖАЙСЯ!!!!!

Какими бы сильными ни были воля парня и его решительность, но они не могли убрать усталость. Почти двухчасовое сражение на пределе сил начало истощать его, но и противник его постепенно выдыхался. Вместе с этим удары Зараки стали куда сильнее и точнее, вынуждая парня уйти в оборону.

«Он выдыхается, но у тебя просто не хватит сил,– усталый голос занпакто в голове.– Нужно покончить с ним одним ударом, но для этого тебе придется открыться. Мои силы тоже подходят к концу, я смогу поддерживать тебя еще минуту, максимум, две. Давай же!»

Кеншин начал отступать под натиском противника. Зараки продолжил безумно хохотать, и настал тот момент, когда его меч обошел оборону Кеншина и с хрустом вонзился под левые ребра. Кеншин стиснул зубы, чувствуя, как рот стремительно наполняется кровью.

– И это все?– ухмылка сползла с лица Зараки. Тут стальные пальцы сомкнулись на его запястье, не давая вытащить клинок. Кеншин взметнулся в последнем ударе и, вложив всю силу в клинок, изо всех сил рубанул Зараки, не давая ему вытащить клинок из тела и парировать, не давая ему уйти назад, уклониться.

На лице громилы отразилось удивление. Клинок сверкнул в лучах заходящего солнца и разрубил ребра, легкое, прошел совсем близко с сердцем, рассек живот и левое бедро. Зараки отступил назад, вытащив клинок из живота изрубленного и исколотого Кеншина, получившего в этой чудовищной схватке больше ранений, чем за всю свою жизнь до этого.

«Хорошо!– отозвался в голове занпакто.– Теперь тебе нужна помощь… какого хрена?»

Зараки закашлялся кровью, после чего, не обращая внимания на многочисленные раны, одна из которых гарантированно смертельна, запрокинул голову и расхохотался. Он хохотал и хохотал, кровь пузырилась на его губах, стекала по животу и груди, но казалось, что для Зараки эти раны, смертельные для нормального синигами– ничто.

– Славно, как же славно!– хохотал Зараки.– Ты не раз ранил меня и заставил сражаться в полную силу, я сражался долго и даже устал. Подставиться под удар, чтобы ударить насмерть… ты отличаешься от этих сопливых недосинигами, ссущих за целостность своей шкурки.

– Ты… монстр…– прохрипел Кеншин, едва устояв на подгибающихся коленях. Левая ладонь зажимала дыру в животе, сквозь пальцы обильно текла алая кровь, кровь текла из других, многочисленных и менее опасных ран. Правая рука опиралась на катану, чтобы хоть как-то устоять, в глазах двоилось и их заливали кровь и пот, в ушах звенело, все тело наполнилось чудовищной свинцовой тяжестью, горячка боя исчезла, оставляя после себя эйфорию и страшную боль в ранах.

– Монстр?– Зараки вздернул бровь и искривил угол рта.– Да ты себя-то видел? Э, ты чего?

– Какой… славный… бой…– прохрипел парень и свалился в отключку.

– Эге, ты что, помер?– Зараки подошел к Кеншину.– Не, живой вроде. Ячиру! Иди сюда!

– Кен-тян!– розоволосая девочка в белой юкате с узором из красных цветков спрыгнула неизвестно откуда.– Ой, тебя всего поранили! Я тебя вылечу, не бойся!

– Вылечи сначала его, а мне не впервой,– Зараки кивнул на парня и сел, опираясь спиной на полуразрушенный колодец и тяжело дыша, устало прикрывая глаза. Ячиру тут же подскочила к Кеншину и начала исцелять его многочисленные раны, особое внимание уделяя колотой ране в животе.

Уставший Зараки не сразу обратил внимание на приближающуюся реацу. А когда обратил, некто приблизился слишком близко. Открыв глаза, Кенпачи увидел бегущую к ним взволнованную Юки, взволнованную настолько, что девушка забыла о сюмпо и теперь несется по усеянной рытвинами и обломками земле с риском сломать не только ноги, но и шею. Стоило ей увидеть распростертого на земле брата, усталого израненного громилу и девчонку, колдующую над братом, как Юки сперва на секунду замерла, а потом с криком бросилась вперед.

– Стой!– остановил ее окрик Зараки.– Ячиру сейчас лечит его. А ты, если уж так не терпится кому-то помочь, можешь подлечить меня. Не люблю, когда из меня зазря вытекает кровь.

– Но братик… он…

– Жив твой братик,– скривился Зараки.– Ячиру не раз вытаскивала меня с того света и еще не раз вытащит. Займись моими ранами, потом поговорим.