— Папа рассказал мне, что так делают мужчина и женщина, когда они любят друг друга, — пришла на выручку Ячиру, украдкой косясь на отца. Кеншин незаметно показал ей большой палец.

— Но… это аморально! Кеншин, как ты смел? Им всего одиннадцать!

— Во-первых, им почти двенадцать, — отрезал мужчина.— В наше время дети узнают о половой жизни в этом возрасте, потому что должны знать, с чем могут столкнуться. А во вторых…

— Аморально— это визжать, как сучка, когда тебя дерут в задницу! — вставила Йоруичи, подхватила обед и быстренько смылась. Ячиру цапнула свою собойку и тихонечко сбежала в окошко, не забыв сфотографировать на телефон незабываемые лица папы и мамы.

Кеншин стоял с выражением крайнего изумления: выпученными глазами и неприлично отвисшей челюстью. Что до Шаолинь— на нее было жалко смотреть. Казалось, что его девочку вот-вот хватит удар. Спустя секунду изумленно-обиженное выражение уступило месту неукротимому гневу.

«Вот это Ичи сказанула, — подумал мужчина.— Перегибает палку. Выпорю».

— Ах ты маленькая сучка! — взвыла малышка Фонг и сорвалась в сюмпо. Кеншин взглянул на часы и начал отсчитывать движения секундной стрелки.

Ровно восемнадцать секунд спустя во дворе раздался торжествующий крик Шаолинь и жалобный писк Йоруичи.

«Восемнадцать секунд, — оценил Кеншин.— На этот раз Йоруичи удирала на шесть секунд дольше. Растет малышка! Но все равно выпорю… после Шаолинь».

— Не надо! — жалобный писк за окном примерно в стороне беседки.

— Надо.

— КЬЯ-А-А-А-А-А-А!!!!!!!

Кеншин прислушался к тому, как Шаолинь награждает дочку несильными, но болезненными шлепками пониже спины, и расслышал клацанье клавиш телефона.

Мгновение— и вот он рядом с источником звука. Тихонько хихикающая Ячи готовилась выложить офигевшие лица папы и мамы на фейсбуке. И лишь когда на нее упала тень отца, Ячи испуганно пискнула и подняла голову.

— П-привет, — выдавила девочка. Кеншин неуловимым движением отобрал у нее мобильник и бегло прочитал описание.

— «Ох.вшие рожи предков»… где ты набралась таких слов? — обманчиво спокойно спросил отец. Ячи сорвалась в сюмпо, пытаясь удрать, выпрыгнула в окно и обречено обвисла, пойманная за шкирку. Отец слишком быстр, и оказался за окном, выйдя через входную дверь, даже быстрее, чем она преодолела шесть метров в сюмпо до открытого окна.

— В следующий раз подумай над тем, как меня задержать, — посоветовал Кеншин, проводя ревизию странички дочери.— Ну там, ослепи с помощью кидо или в пах пни… Та-а-ак, что тут у нас? Ах ты маленькая паршивка, — сказано ровным, абсолютно, совершенно спокойным тоном, сорвавшим с губ девочки обреченный стон. Когда папа начинает так говорить… попа девочки заныла в предчувствии порки.

— Ладно, бери, — Кеншин выпустил Ячиру и бросил ей мобильник. Не веря в свое счастье, девочка тут же смылась в неизвестном направлении.

Шаолинь подняла всхлипывающую Йоруичи за шкирку и грозно посмотрела ей в красные заплаканные глаза. На нее смотрело непоколебимое упрямство Кеншина.

— Ладони мало, да? Может, тебя розгой выпороть? — самым угрожающим тоном вопрошала малышка Фонг.

Молчание в ответ. Шаолинь покачала головой и потащила дочь в дом, намереваясь приступить к настоящей порке.

— Оставь ее, — тихо произнес Кеншин.

— Почему это? — возмутилась девушка.

— Она права, — пожал плечами мужчина. Шаолинь задохнулась от возмущения. Пальцы разжались, и Йоруичи на четвереньках удрала в неизвестном направлении.

— Да как… да ты…— задыхалась от возмущения девушка и вдруг пискнула от неожиданности, уткнувшись лицом в грудь мужчины.

— В конце концов, они еще дети, — тихо проговорил Кеншин, мягко прижимая Шаолинь к себе. Малышка Фонг прильнула к нему и прикрыла глазки, а на ее губах помимо воли проступила умиротворенная улыбка.

— К тому же, ты действительно визжишь, как сучка, — а вот это уже совсем шепотом и с изрядной долей насмешки. Шаолинь удивленно пискнула, почувствовав ладонь Кеншина, скользнувшую между ягодиц и надавившую на ее попу прямо через юбку и белье.

— П-прекрати…— жалобный взгляд. В ответ Кеншин надавил пальцем сильнее, заставляя Шаолинь издать тихий сладкий стон и прижаться к нему, вздрагивая.

— Чтобы победить тебя, достаточно вставить палец в твою попу, — с ухмылкой шептал Кеншин.— И вот, непобедимый, грозный и невозмутимый командир карательного отряда сладко вздрагивает, не в силах даже пошевелиться.

— Пожалуйста, отпусти, — взмолилась Шаолинь. Ей было некуда сбежать из кольца рук, она итак прижалась к груди любимого всем телом и знает, что полностью находится в его власти. Девушка только и могла, что сладко вздрагивать, отдавшись во власть его рук. Бесполезно сопротивляться, он знает все ее слабые места и беззастенчиво использует их во всех спорах.

Неожиданно Кеншин прекратил ее терзать и отстранился, убирая руку. Красная не то от смущения, не то от возбуждения Шаолинь поправила юбку, бросая на мужчину злые обиженные взгляды.

— На что ты обижаешься? — хитрый взгляд.— Уж не на то ли, что я тебя отпустил без продолжения банкета?

— Иди ты…— зло буркнула Шаолинь и отправилась в дом— приходить в себя в холодном душе. Возбуждение и неудовлетворенное желание не спешили покидать ее.

Йоруичи тихонько вышла из-за угла и подошла к отцу, опустив глаза.

— Папа…

— Не смей так говорить со своей матерью, поняла? — жесткий взгляд синих глаз. Йоруичи вздрогнула: как всегда, отец видит ее насквозь.

— Поняла…— еле слышно прошептала девочка, усилием воли загоняя свое упрямство поглубже. Если мама накричит и, максимум, побьет ладонью по попе, то отец… отец терпеливый, но может прибегнуть и к жестокой порке, не дать спуску и оставить приходить в себя без лечения, позаботившись лишь о том, чтобы впоследствии на ее коже не осталось никаких следов. Но больнее всего было не от порки. А от того взгляда, которым награждал ее отец. Разочарование.

— Прости, папочка, — Йоруичи нерешительно взяла отца за руку.— Я… я…

Неуловимое движение— и пальцы девочки стиснули воздух. Йору послушно отступила, сжигаемая чувством стыда.

— И можешь забыть о кен-до, — Кеншин развернулся и ушел, даже не взглянув на дочь. На душе мужчины было гадко, но сдавленный всхлип не сбил его с шага, хотя от него и стало еще гаже. Теперь ему нужно ехать на работу и заняться делами. А заодно навестить Ичиго Куросаки. После— во внутренний мир или в Уэко Мундо.

====== Глава 13 ======

Частная школа Масиба, кабинет директора

– Вызывали?– хмуро спросил рыжий подросток, закрывая за собой дверь.

– Да,– Кеншин кивнул на катану в черных ножнах, с простой рукоятью и прямоугольной гардой без какого-либо узора.– Этот меч– твой.

– Что?– Ичиго изумленно взглянул на директора.– Меч? Но зачем?

– Бери,– сказано вроде бы спокойно, но Куросаки вмиг смекнул, что лучше взять. Мальчик подошел к столу, взял в руки меч и охнул от удивления: меч окутался белым свечением и пропал.

– Что это…

Мгновение– и вот директор рядом с ним, вытягивает раскрытую ладонь к лицу.

– Что…– карие глаза удивленно расширились.

– Инэмури.

Последнее– что увидел Ичиго– кружащиеся темно-фиолетовые лепестки, после чего он потерял сознание.

Частная школа Масиба, медпункт

Первое, что почувствовал Куросаки– он лежит и у него ужасно болит голова. Со стоном мальчик предпринял попытку сесть и повалился на кровать.

– Очнулся,– голос медсестры. Ичиго с трудом приподнял веки и увидел директора, стоящего недалеко от его кровати. Короткий взгляд синих глаз– и Кеншин обратился к медсестре:

– Оставляю его на вас.

– Как скажете,– мило улыбнулась девушка и занялась им.

– Что случилось?– голос, против ожиданий, слушался неплохо.

– Вы пришли в кабинет к директору и потеряли сознание,– пояснила медсестра.– Должно быть, вы не покушали утром, Куросаки-сан, вот у вас и закружилась голова… ты себя хорошо чувствуешь?