Никто не заметил отсутствия одного из преподавателей, а до пропажи нескольких учеников не было дела и подавно.

Мадам Помфри была, мягко скажем, обескуражена тем, что к ней занесли глыбу льда с Гарри Поттером внутри и сказали, что мальчик схлопотал клыки василиска в задницу.

Медсестру привели в чувство, мальчика быстро разморозили и начались попытки что-то сделать. Мадам Помфри положила Гарри на живот и убрала лишнюю одежду, открывая раны от клыков, и в этот момент в больничное крыло влетел Дамблдор.

— Его покусали? — тут же спросил директор.

— Почти, — последовал ответ Габриэль. Фоукс тут же спорхнул с плеча Альбуса и склонил голову над задницей лорда Поттера.

— Как-то… неприлично выглядит, — пробормотал Айсберг, глядя на то, как прозрачные слезы падают на раны и порождают небольшой дымок, а от ран не остается ни следа.

— Хорошо, что шрамов нет, — прокомментировал Вильгельм. — Вот представляю, кувыркается он со своей Лиз в постели, а та удивленно спрашивает: кто покусал вас за задницу, хозяин?

Айсберг и Габриэль рассмеялись — очень уж удачно Вильгельм изобразил голос девочки и все ее интонации.

— Гарри! — из воронки портала, открывшейся прямо посреди больничного крыла, вылетела Сара. Она увидела птицу, сидящую на ягодицах своего кровного сына, гогочущих вампиров и директора Дамблдора с до невозможности серьезным лицом.

— Слезы Феникса — единственный надежный антидот от яда василиска, — произнес директор. — Однако, эта особь была очень стара. Мальчику нужен покой…

— Я знаю, — раздраженно огрызнулась женщина. — Как я понимаю, это вы втроем дрались с василиском. Тогда какого… какого черта мой сын оказался отравлен, ну?

Трое Старших стушевались и притворились мебелью. Им крупно повезло, что Сара с полной самоотдачей начала восстанавливать ауру Гарри. Становиться объектами испытаний ее проклятий не хотелось никому. Совсем не хотелось.

Пара минут — и мальчик открыл глаза.

— Мама?

Сара улыбнулась и обняла сына за шею. Гарри покраснел и быстро создал на себе штаны, после чего обнял женщину в ответ:

— Он сдох?

— Ага, — отозвался Вильгельм.

— И условно укусил тебя за задницу, — добавил Айсберг.

— Ясно… где Гермиона?

Встревоженный мальчик тут же вскочил, прислушиваясь к себе. Он не чувствовал свою сестру, и это внушало тревогу.

— Вот дерьмо… Мам, моих Птенцов сильно помяли, помоги им!

— Не выражайся… куда это ты собрался? Лежи!

Не слушая кровную мать, Гарри растворился в Тенях прежде, чем Сара предприняла меры по его удержанию.

— Вот же…

— Я его верну, не беспокойся, — произнес Вильгельм.

— Ты…

Вильгельм, как и Гарри, исчез в Тенях, и в этот волшебный момент в больничное крыло занесли усыпленных Фрейю и мадам Пинс. Все внимание переключилось на них, Сара осталась помогать снимать мощное сонное проклятие из арсенала магии крови, а Айсберг и Габриэль, переглянувшись, смылись от греха подальше.

Тем временем Гарри осматривал умывальник в туалете Плаксы Миртл, после чего достал палочку и одной мощной бомбардой свел на нет все попытки Слизерина замаскировать проход. Мгновение — и вот, он уже летит по длинной трубе куда-то глубоко под замок, ориентируясь на скопление мощной защитной и охранной магии.

Ноги хрустнули, раздавив полдесятка крысиных черепов, мальчик осмотрелся и уверенно двинулся вперед. Сотня шагов, пара поворотов — и вот, перед ним гигантская шкура василиска. Раньше Гарри остановился бы и не успокоился, пока не упаковал бы столь ценный материал в пространственный карман — сброшенная шкура, конечно, не обладала такой магической защитой, как снятая с трупа, но гораздо лучше подходила для пошива обуви и перчаток.

Вскоре мальчик оказался перед люком с интересным дизайном запоров и мощнейшей защитой из встреченных им. Действуя скорее интуитивно, чем обдуманно, Гарри сосредоточился на парселтанге и произнес:

— Откройтесь!

Змеи ожили и отползли назад, открывая люк, и Гарри наконец-то оказался в том месте, которое столько лет тщетно искали маги всех времен.

Тайная Комната представляла собой огромный зал, соединенный напрямую с канализационными трубами. Высокий потолок подпирали колонны, обвитые змеями, напротив люка — единственного заметного сразу входа — высилась статуя Салазара Слизерина, пол покрыт плитами из незнакомого Гарри темно-зеленого камня.

У подножия статуи мальчик увидел нескольких детей и среди них сразу разглядел свою сестру. Шаг — и Поттер остановился, глядя на фигуру, которая вышла из тени, отбрасываемой статуей. Еще одна странность этого места — свет лился сверху, но мальчик не видел ни одного источника освещения. Впрочем, ему скоро стало не до того.

Наследник Слизерина сделал несколько шагов вперед. Гарри смотрел на фигуру, закутанную в балахон, и думал о том, как же нелепо она выглядела.

— Похоже, вы пересмотрели Звездные Войны и взяли пример с ситхов, мисс Гринграсс, — ровный голос мальчика не выдавал бури ярости, бушевавшей у него внутри.

— Когда ты узнал? — Линда отбросила капюшон и улыбнулась совершенно обычной улыбкой. С такой же улыбкой она хвалила мальчика за отличную трансфигурацию на своих уроках, но сейчас ее необычные бордовые глаза горели маниакальным огнем.

— Когда вы меня подставили. Не стоило собирать мою ауру на уроке.

— Как ты это понял? Следовая аура не меняется в течение двенадцати часов, а заметить сбор ауры — все равно что заметить растворение в воздухе собственного выдоха.

— Для такой, как ты это невозможно увидеть. Ты знаешь, кто я. Мое восприятие куда острее человеческого.

— И ты станешь идеальным сосудом.

Гарри чуть улыбнулся и словно отделился от тела, разглядывая комнату из-под потолка. Выяснилось, что студенты Хогвартса лежали в определенном порядке — каждый в своем луче додекаграммы, а в центре с дневником на груди лежала Гермиона. Самих студентов Гарри знал только в лицо, кроме одной ярко-рыжей девушки — ловца сборной Рейвенкло, которая на прошлом матче получила серьезную травму левого плеча. Собственно, поэтому он ее и знал.

— Понятно. Ты задумала переселить кого-то в мою сестру, но почему-то не запустила ритуал.

— Я почувствовала тебя, — девушка сорвала балахон и оказалась в удобном облегающем комбинезоне аврората Франции. — Теперь я вырублю тебя и отправлю на место Гермионы.

— Раз ты знаешь, что я — вампир, ты должна знать и о том, сколько нас в Хогвартсе.

— Вас одиннадцать. И мне плевать, в кого вселить отца.

Мальчик покачал головой:

— Ты сочла Гермиону вампиром. Глупо. Она — человек.

— Что? — Линда оглянулась на девочку и прыгнула в сторону, а мимо нее в ногу статуи Слизерина врезался бордовый луч. Кусок камня полметра в диаметре почернел и осыпался мелкой крошкой.

Следующая атака Гарри встретилась с Отпором — одним из сильнейших щитов в магии крови, действовавшего по принципу «лучшая защита — это нападение». Отпор усиливал каждое направленное заклинание втрое и отправлял по обратному адресу.

Поттер не владел этой мощной магией и не был готов увидеть ее у Линды, однако, вместо него под Кислотный Туман попала колонна и оказалась растворена почти полностью.

— Может, ты и мнишь себя мастером, но ты всего лишь сопляк, — бордовые глаза блеснули, и в Гарри отправился тройной Огненный Шторм, сметая все на своем пути.

Шаг навстречу пламени, провал в Тени — и Гарри, абсолютно невредимый, вышел в полуметре за волной пламени, расплавившей колонны и обуглившей стену. Прорыв Хаоса столкнулся с Поцелуем Ночи, породив взрыв, образовавшееся облако черного дыма тут же пронизали десятки разноцветных лучей, огненных и ледяных копий и сгустков черноты.

Пользуясь преимуществом в скорости, Гарри предпочитал уклоняться, но Линда тоже оказалась не промах. Девчонка, которую он счел лабораторной крысой, имела отличную боевую подготовку, только вот реального боевого опыта у нее было маловато — Гарри в прежней форме третью использованного на нем арсенала уже размазал бы себя в нынешнем состоянии. Слишком много энергии Линда тратила в никуда.