Рейвенкловцы молчали. Кто-то негодовал, кто-то терпел, кто-то пристыженно опустил взгляд в пол. Все они как-то разом вспомнили и о том, что мама Луны была хорошей исследовательницей и погибла в результате несчастного случая на глазах у дочки, что родителей Поттера убили, когда тому был всего год.

Гарри развернулся на пятках и, не говоря ни слова, покинул гостиную. Рейвенкловцы продолжали молчать. Каждый хотел высказать то, что думал, но никто не решался сделать это первым. Так продолжалось около минуты.

Трейси чувствовала себя на редкость мерзко. Да, она не травила Луну, но и не сделала ничего, чтобы помочь ей. Девочка взяла себя в руки и подошла к Лавгуд:

— Прости меня, Луна, я… я ничего не делала…

— Тебе не за что извиняться.

— Но я…

— Я уже простила вас всех.

*

В гостиной Гриффиндора как всегда было шумно и весело. Однако, стоило Поттеру показаться, как шум мигом стих.

— Ты что здесь забыл? — возмутился Перси Уизли. — Это не твоя гостиная!

Один взгляд изумрудных глаз — и староста самого храброго факультета вспомнил, как был размазан по постаменту чуть меньше года назад.

Лонгботтом раскрыл было рот, чтобы ляпнуть какую-нибудь колкость, но его опередила Лаванда.

— Привет, Гарри, а как ты вошел сюда?

— Через дверь, — мальчик показал большим пальцем за спину.

— Нет, откуда ты узнал пароль? Гермиона рассказала?

— Я и не узнавал пароль, просто Гриффиндор оставил одну, кхм, подсказку, как пройти без пароля.

Поттер подошел к доске объявлений и приклеил там листовку.

— Кому интересно — я открываю клуб практической подготовки, тренировок и помощи в обучении. Членам клуба с хорошей успеваемостью в качестве поощрения будет предложена стипендия. Собрание в субботу в четыре часа, подробности на…

— Гарри! — Гермиона буквально слетела с лестницы точно на шею брата. — Я так соскучилась! Мы уже давно видимся только на завтраке, как ты мог меня забыть, а?

— Я тоже по тебе соскучился.

— А чем это ты тут занимаешься? — девочка заглянула в листовку. — Так… так… ага… и будут ребята со всех факультетов?

— Ага.

— Ура! Тогда я приду, можно?

— Можно всем.

— Спасибо! Пойдем ко мне, посидим, поболтаем…

— Вообще-то я…

Гермиона моментально состроила щенячьи глазки, прошлась этим взглядом по брату, надулась и даже пустила слезу:

— Братик меня забыл…

Лаванда и Парватти тут же хихикнули — забавно было наблюдать такое поведение у обычно серьезной и строгой Гермионы Поттер. Конечно, после того, как эта выскочка захапала себе в братья лорда Поттера, она перестала вести себя, как конченная заучка, повернутая на правилах, но и такого детства за ней не наблюдалось.

— Ладно, ладно, пойдем, только не плачь, — моментально сдался Поттер и добавил совсем другим тоном. — Ни звука, Лонгботтом, иначе я обеспечу тебе увлекательное занятие на всю ночь: сбор зубов сломанными руками.

Невилл, только открывший варежку чтобы ляпнуть какую-то колкость, тут же ее закрыл и тем самым сохранил свой авторитет и свои зубы в целости и сохранности, а лорд Поттер, провожаемый хихиканьем гриффиндорцев, поднялся в спальню Гермионы.

====== Глава 32. “Эспада” ======

17-е октября, нежилое крыло Хогвартса

Гарри удовлетворенно улыбнулся, рассматривая результаты своих трудов. Хотя, если быть честным, он лишь организовал всю работу, сделал проект и наложил некоторые специфические чары, остальное сделали нанятые Арчибальдом гоблины-строители. Конечно, директор не был в восторге от того, что часть восточного крыла была перестроена, но сделка есть сделка.

Мальчик еще раз прошелся по клубным помещениям, проверяя работу наложенных зачарований, особенно тщательно оценивая работу его собственного плетения, разработанного с одной-единственной целью — блокировать магию слежения Хогвартса и при этом сохранить систему экстренного оповещения, срабатывавшую в том случае, если проливалась кровь.

Вспомнив реакцию студентов на его слова и сплетни, собранные Парвати и отфильтрованные Гермионой, мальчик подумал, что четыре перестроенных этажа, пусть и на относительно небольшом протяжении, все-таки многовато, даже если один из них, самый нижний — склад. Наверное, хватило бы и двух.

Вход в клуб располагался на третьем этаже, где находились большая гостиная, по площади не уступающая факультетским, библиотека с уютным читальным залом, конференц-зал и восемь учебных классов. Этажом ниже расположились четыре алхимические лаборатории, два ритуальных зала, зал артефакторики, лаборатория для химерологии, три дуэльных зала — один большой, полностью оснащенный на уровне тех, в которых проводятся международные соревнования, и два поменьше, для тренировок, а так же специально защищенный зал для занятий некромантией. На первом этаже расположились большой склад с оборудованием, ингредиентами и материалами, и морг.

Четвертый и верхний этаж был пока что закрыт для широкого посещения, но там расположились три лаборатории, один читальный зал и несколько комнат для администрации клуба. Лаборатории — алхимии, артефакторики и некромантии — были оснащены на максимально высоком уровне и предназначались для проведения научных исследований. Читальный зал был рассчитан человек на десять максимум в отличие от читального зала этажом ниже и вместимостью пятьдесят человек.

Лорд Поттер улыбнулся, покидая клубные помещения. Дверь за его спиной начала стремительно уменьшаться и, не успел Гарри сделать десяток шагов, как она исчезла совсем.

Мальчик бросил взгляд на часы. Занятие с директором начнется в час дня и затянется до половины четвертого, а собрание «Эспады» запланировано еще часа на полтора, то есть, до ужина. Сейчас без пяти час — он как раз успеет.

Ровно в час дня Гарри стоял перед каменной горгульей. Не дожидаясь пароля, статуя начала двигаться, открывая вход в покои директора Хогвартса.

— Добрый день, Гарри, — поприветствовал Поттера директор. — Присаживайся. Чаю?

— Не откажусь, — Гарри воспользовался безмолвным приглашением и сел в кресло рядом с директором, беря в руки чашку.

Вопреки расхожим слухам, директор Дамблдор не подмешивал в угощение никаких зелий, кроме парочки лекарственных для себя, и не использовал магию разума направо и налево. Нет, конечно, Альбус Дамблдор проводил поверхностное сканирование каждого на уровне подсознания, как и каждый опытный легилимент, но не лез в мысли без повода. У старого волшебника были другие способы разговорить собеседника, ему не нужны зелья и вмешательства в разум, ему хватало умения слушать, как никто другой, умения узнавать, чего хотят его собеседники и использовать это в своих целях.

Гарри отпил чай и расслабился. Чего уж там, раньше и он считал обстановку в кабинете полностью враждебной, подозревал директора в использовании Веритасерума и кучи других неприятных зелий без вкуса, цвета и запаха. Хотя что-что, а заваривать чай директор умел мастерски.

Альбус улыбнулся в бороду и отпил чай. В прошлом году мальчик напоминал ему загнанного волчонка, готового огрызнуться в любой момент, сейчас же Гарри Поттер в известной мере верил ему. О доверии речи идти не могло, но уже тот факт, что мальчик перестал воспринимать директора как однозначного врага, радовал старика. Дамблдор раскаивался в том, как поступил с мальчиком. Может, когда-нибудь он ему все расскажет, но не сейчас. Пусть Гарри и взрослее своих сверстников, в некотором отношении он еще слишком ребенок, он все еще импульсивен и порой недостаточно дальновиден.

Феникс Фоукс, недавно переродившийся заново, с высоким криком слетел с жердочки и опустился на подлокотник кресла мальчика. Директор изо всех сил старался сдержать возросшее напряжение: в прошлом году Фоукс отнесся к Поттеру настороженно, но сейчас…

Феникс посмотрел на Гарри сначала одним глазом, потом вторым, а потом, к великому облегчению старика, спокойно подошел поближе и подставил голову под ладонь, довольно курлыкнув в ответ на поглаживания.