И тогда она, руководимая теми же инстинктами, сцепила руки за его шеей и подпрыгнула. Не отрываясь от неё, чувствуя её явно так же, как чувствовала она, Доран подхватил её в этом толчке от крыши и помог сесть на себя, такого жёсткого и одновременно удобного для сидения. Теперь они были наравне, и он дорвался до неё, не только целуя, но и нежно оглаживая дрожащими ладонями её лицо, ероша её короткие волосы, с наслаждением пропуская их сквозь пальцы и сводя с ума этой чувственной лаской Сашку, которая только плакала от наслаждения и лихорадочно прижимала его голову к себе, к своим губам, будто боялась, что, отпрянь на ненужные мгновения ненужной передышки в этом безумии, будто, отпусти его мягкий и тёплый затылок, убери ладони – и он немедленно уйдёт. А он сцеловывал её слёзы с кожи, и от каждого поцелуя она вздрагивала, словно он дотрагивался до обнажённых нервов, и снова льнула к нему, впервые ощущая себя слабой – той слабой женщиной, в которую никогда не верила, но которую так сладостно прочувствовала в себе.
... Опустошённые долгим сумасшедшим поцелуем, они молча сидели на пустой же крыше, по которой бродил солнечный свет, иногда скрываемый облачными тенями, пробегающими среди колонн портиков. Доран, опираясь спиной на подножия столба, сидел в "лотосе", а на его ногах полулежала Сашка, прислонившись головой к его плечу. Как в кресле. Они молчали с того мгновения, как медленно опустили руки и снова заглянули друг другу в глаза. Неизвестно, как Доран, но Сашка до сих пор нервно сжималась, стоило чуть шевельнуться его пальцам, которые он переплёл замком на её животе и которые она держала так крепко, невнятно для себя опасаясь, как бы он не убрал их. Она вообще ощущала себя оголённым нервом, откликаясь даже на самые мелкие движения травника, которых он сам, возможно, и не замечал: на его частое дыхание над ухом, на мягкое шевеление от ветра его вихра по её лицу, отчего кожа пылала огнём, а внутри Сашку сводило чуть не судорогой... И было... блаженно. Именно так, когда по-другому уже не хочется и не надо.
Именно в этой позе застала их Кэйтрия.
Её попытки войти привлекли их истомное, ленивое внимание: в дверь стучали, пытались её раскачивать, благо маленькая. А когда девушка-эльф появилась на пороге крыши, Сашка ещё вяло удивилась: что это она так долго войти не могла?.. Пока воспоминание не подбросило картинку, как Доран идёт к ней, к Сашке, а дверь захлопывается за его спиной. Это он магически закрыл. Чтобы никто не помешал. Так что чудо – что Кэйтрия сумела открыть.
– Я искала вас по всему университету, – несмело объяснила Кэйтрия, подходя к ним и, улыбаясь, рассматривая их. – Где вас найти – подсказал мастер Тайернан. Он вас ждёт.
Сначала они похлопали на неё глазами, не понимая, потому что понимать не хотелось. Не до этого. Потом до них начало доходить сказанное, и Сашка первой пришла в себя и завозилась, стараясь подняться с коленей Дорана, даже испуганная: они старому Каа нужны до такой степени, что он легко вычислил их местонахождение! А потом так вообще ахнула про себя: вот чёрт! А если Каа знает ещё, чем они тут... Кажется, до травника тоже дошла эта нехитрая мысль. Пока Кэйтрия, подав руку Сашке, поднимала её на ноги, он вскочил сам и быстро встряхнул с себя и с неё мелкий мусор.
– Идите вперёд, – растерянно сказала Сашка, не совсем понимая, как вести себя с обоими, пока ещё подчинённая им на людях внешними законами.
Доран удивлённо взглянул на неё, будто не понимая.
– Слушайте, вы, – зашептала Кэйтрия, словно боясь, что её услышит кто-то не слишком расположенный к ним троим. – Так нельзя, вы понимаете? Доран, приди в себя!
– А что? – упрямо спросил Доран. – Всё хорошо, и мы идём к мастеру Тайернану.
Девушка-эльф вздохнула и, посмотрев на Сашку, которая только и могла хлопать глазами, растерянная, крепко взяла травника под руку и потащила его к выходу, то и дело обеспокоенно оглядываясь на подругу. До Сашки дошло, и она поплелась за студентами.
Уже на втором этаже, перед дверью в коридор, она очнулась от странного ступора и начала мыслить... разумно. "Ничего себе – нас с Дораном закрутило... Никогда не думала, что так можно. Бедная Кэйтрия. Наверное, переволновалась за нас... А случись такому повториться? – Она невольно улыбнулась. – Я бы повторила..."
Они зашагали по коридору к кабинету ректора и у коридорной развилки обнаружили, что здесь много не только обычных студентов, каких ожидаешь увидеть во время перемены, но и знакомцев. Например, неподалёку от кабинета ректора леди Аэринн в чём-то горячо убеждала Эйлилла – под бдительной охраной двух орков. А в самом центре коридорной развилки стоял Киардха, привычно и безумно бледный и длинноволосый, тоже под охраной своего телохранителя. Этакий монашек-аскет, отрешённый размышляющий о вечном... В следующий миг Сашка на нервах чуть не расхохоталась: орк Киардхи увидел, кто приближается к кабинету ректора, аккуратно взял под локти своего подопечного и, слегка приподняв над полом, развернул его лицом к Дорану. Странное деяние телохранителя заставило леди Аэринн смолкнуть. А Киардха очнулся. Сонное лицо наполнилось страстью – и эльф-прорицатель бросился к Сашке.
– Алекс! Алекс! – страстно воззвал он, обращая на себя внимание уже не только заинтригованной его поведением леди Аэринн, но и всех присутствующих. – Алекс, нам надо поговорить!
От его томного вопля пришёл в себя и Эйлилл. Его глаза сощурились, после чего, не оглядываясь на остолбеневшую из-за его поведения девицу-эльфа, он твёрдым шагом пошёл к Кэйтрии.
Киардха тем временем схватил Алекс за руки и, прижимая их к своей груди, пылко сказал, впериваясь в её глаза:
– Алекс, мне нужна твоя помощь!
В следующий миг у Сашки началась истерика. Дверь ректорского кабинета резко распахнулась. Оттуда вылетела ручища, которая вцепилась в воротник Киардховой хламиды и уволокла пискнувшего от неожиданности эльфа-прорицателя вовнутрь. Орк-телохранитель вошёл туда же как ни в чём не бывало, как будто и ожидал от хозяина кабинета столь радикального решения. Дверь осталась открытой, и следующими туда вошли, чуть не маршируя, Эйлилл с Кэйтрией под руку. Доран, заледенев от напряжения, пропустил вперёд Сашку. Оглянувшись, Сашка приметила открытый рот леди Аэринн. Дверь закрыл Гарбхан, на правах телохранителя красавчика эльфа тоже беспрепятственно попавший в святое место.
Если ректор, сидящий за столом, поначалу был доволен, как Каа, удовлетворивший свой аппетит парочкой сожранных на обед бандерлогов, то на Эйлилла и его телохранителя он уставился в некотором недоумении.
– Мастер Эйлилл? Поясните своё присутствие здесь, – предложил ректор.
Сашка, прятавшая насмешку, подняла брови: красавчик скажет – сбежал от леди Аэринн? Но Эйлилл заявил коротко и ясно:
– Здесь леди Кэйтрия. Значит, я тоже должен быть здесь.
Проявляя снисходительную любознательность, Каа благодушно спросил:
– А вы, леди Кэйтрия, здесь зачем?
Посмотрев на красавчика эльфа, не отпускающего её руки, Кэйтрия пожала плечами и наивно сказала:
– Я думала привести сюда Алекс, которую вы искали, а потом удалиться. Но мастер Эйлилл... – Она очаровательно улыбнулась хмурому красавчику и закончила довольно неожиданно: – Кажется, решил использовать моё присутствие, дабы избежать встречи с нежелательными ему господами.
Сашка думала, что Эйлилл рассердится, но тот лишь улыбнулся девушке-эльфу и попросил хозяина кабинета:
– Можно, мы посидим у вас немного, а потом покинем ваш кабинет?
Выражение лица старого Каа... Если бы на его месте был Васильич, тренер, Сашка бы решила, что это выражение полностью соответствует фразе: "Не, ну не оборзели ли вконец эти типчики, а?"
– Мастер Киардха, – обратился, тем не менее, Каа к прорицателю. – Зачем вам Алекс?
Киардха вздохнул и разочарованно ответил:
– Я лучше потом к ней обращусь, мастер Тайернан, а пока – откланяюсь.
Он и в самом деле поклонился на все четыре стороны, после чего вылетел за дверь, сопровождаемый невозмутимым орком-телохранителем, имя которого Сашка забыла. Глядя им вслед, она вздохнула. Догадаться нетрудно, что задумал Киардха. Судя по всему, он сообразил, как использовать Сашкино умение рисовать. Неизвестно, что именно ему понадобилось – наверное, оформить зачётные работы иллюстрациями проанализированных снов, но, судя по всему, прорицатель не отстанет, пока не переговорит с нею.
