Поттер жопу подставляет,
Легендарный наш герой,
Гриффиндор цвета меняет
С алого на голубой.
Буквы на стене тоже меняли цвет, а затем трансформировались в картинку весьма непристойного содержания и угадать, кого именно она изображала, не составляло труда. Через какое-то время похабная карикатура опять превращалось в надпись, чтобы затем видоизмениться в новый рисунок, на котором Гарри или делал кому-то минет, или занимался сексом с мужчинами в различных позах. На очередной картинке ему в задницу влетал снитч и появлялась надпись: «Лучший ловец года — нет предела совершенству». Карикатура привела собравшихся в восторг, они засвистели, заулюлюкали и принялись отпускать скабрезные комментарии. Гарри пораженно уставился на стену, не веря, что подобные вещи происходят в Хогвартсе, и до сих пор ни старосты, ни дежурный учитель не заставили собравшихся разойтись, а эти паскудные картинки уничтожить. Было похоже на то, что даже все преподаватели школы если не в открытую поощряли подобные вещи со стороны учащихся, то и не препятствовали этому. И тут его наконец-то заметили. — Поттер! Смотрите, Поттер здесь! — громко крикнул кто-то, и смех сразу же стих, повисла тишина и все собравшиеся молча уставились на него. Почти в каждом взгляде читалось презрение, отвращение и брезгливость. А потом началось… — Говеный пидор! Грязный ублюдок! Хуесос! Ёбаный жопник! — раздавалось из толпы, а в следующий миг кто-то запустил в него проклятием, но гриффиндорец сумел уклониться и сломя голову побежал по коридору, слыша у себя за спиной крики: «Ловите педика!» и громкий топот преследователей. Он был один и без палочки, и бегство было единственным шансом спастись. В детстве Гарри не раз приходилось уносить ноги от своего кузена Дадли и его дружков, которые часто гонялись за ним по двору школы, чтобы поймать и избить где-нибудь в темном углу. Он всегда бегал быстро, что его и спасало, и сейчас уже значительно опережал своих преследователей, но кто-то запустил проклятие ватных ног ему в спину, и парень рухнул на пол, разбив колено в кровь и содрав ладони. Его сразу же окружило несколько человек, семикурсники из Хаффлпаффа, которые грубо подняли его с пола и заломили руки за спину так, что гриффиндорец едва не вскрикнул от боли. — Ну что, сраный педик, сейчас ты узнаешь, как у нас поступают с такой мразью, как ты, — с ухмылочкой произнес один из его преследователей. — А ну, парни, тащите его в сортир, сейчас этот маггловский пидорас будет облизывать своим грязным языком все унитазы. — Твари! Подонки, пустите! — закричал Гарри, отчаянно вырываясь из рук семикурсников, но держали его крепко, к тому же несколько палочек было нацелено на него так, чтобы в любой момент выпустить какое-нибудь заклятие. Его затащили в туалет для мальчиков, и тот, который был главным в этой компании, снова издевательски произнес: — А у меня идея, парни. У слизеринцев этот извращенец глотал сперму, а у нас пусть говно жрет. Меня как раз по нужде приперло, — и с этими словами хаффлпаффец приспустил штаны и уселся на унитаз. Под смех приятелей парень начал, кряхтя и тужась, испражняться с громкими неприличными звуками, распространяя по туалету вонь. — Давай, давай, Стивен, сри больше, не жалей говна для пидора, — подбадривали его дружки, продолжая крепко удерживать вырывающегося гриффиндорца. Закончив просираться, парень приподнялся с унитаза и повернулся задом. — Давай, педик, подтирай мою жопу своим поганым языком. Покажи, на что ты способен, ведь недаром слизеринцы так тебя расхваливают, — и он наклонился вперед, разводя ягодицы и выставляя на всеобщее обозрение вымазанный в говне анус. Гарри подтолкнули вперед, и на какой-то миг хватка удерживающих его парней слегка ослабла, и Поттер рванулся так, что затрещали суставы. Все произошло настолько быстро, что хаффлпаффцы просто не успели среагировать на такое молниеносное движение. Гарри сжал кулак и врезал ближайшему ублюдку с такой силой, что хрустнул носовой хрящ и кровь хлестанула фонтаном, забрызгивая стены и стоявших рядом, на миг замерших от неожиданности. Не упуская драгоценных секунд, Поттер двинул кроссовкой под зад парню, подставляющему обосранную жопу, и бросился к выходу из туалета. Получив болезненный удар по яйцам, хаффлпаффец с воплем полетел вперед, ударился об унитаз, на котором недавно сидел, и свалился на пол, ткнувшись носом в парашу, где плавало его дерьмо. Гриффиндорец вылетел в коридор и помчался к лестнице, ведущей к входу в башню его факультета. Он уже слышал, как из туалета выбежали несколько человек, и кто-то заорал ему в след: — Поттер, ты покойник! Не оборачиваясь, перепрыгивая через несколько ступенек, Гарри несся по лестнице, ведущей к спасению, слыша за спиной топот преследователей, которые уже были на нижних ступенях. И вот, наконец, перед ним возник портрет хранительницы Гриффиндора. — Пароль? — спросила Полная Дама, с недовольством глядя на Поттера. — Гриффиндорский лев! — задыхаясь и держась за бок, который начало нещадно колоть, заорал Гарри. — Неправильный пароль, — скучающим тоном произнесла с портрета Полная Дама. – Что?! — заорал Поттер. — Что значит не правильный? Открывай, твою мать, немедленно! — Пароль поменялся, и веди себя прилично, нахал, — невозмутимо ответила хранительница факультета. — Тебе конец, очкарик! — услышал Гарри у себя за спиной. — За все ответишь, пидор, убийца Седрика Диггори! Гриффиндорец резко обернулся и прижался спиной к каменной стене. Трое студентов Хаффлпаффа уже не торопясь поднимались по лестнице, скалясь и направляя на него свои палочки. Они загнали жертву в угол и теперь смаковали момент расправы. — Черт, — облизнув губы, прошептал Поттер, и вдруг из коридора раздался строгий голос Минервы МакГонагалл: — Что все это значит, господа? — профессор стояла внизу у лестницы, с трудом сдерживая гнев. — Почему ученики Хаффлпаффа находятся у входа в Гриффиндорскую башню и угрожают моему студенту? Парни при виде МакГонагалл растерялись и быстро стали прятать свои палочки. — Блуждающая лестница, мэм, — запинаясь, произнес один из них. — Она как всегда выбрала неправильное направление. Мы здесь оказались случайно. — А мне показалось — нападение на студента! – Нет, мэм! — в три голоса заявили преследователи. — Поттер, вы в порядке? — медленно поднимаясь по ступеням, спросила декан. – Да, мэм, все хорошо, — тяжело дыша от сумасшедшего бега, ответил Гарри. — Вы уверены? – Да, профессор, все просто замечательно, — облизнув губы, подтвердил парень. — Только пароль сменили, и я не смог зайти внутрь. — Я снимаю двадцать баллов с Хаффлпаффа за попытку нападения на студента, и пять с Гриффиндора за ложь преподавателю, а вы, господа, немедленно покиньте территорию моего факультета! Студенты бегом понеслись вниз по лестнице, а Гарри, прижимаясь спиной к стене, оказался под пристальным взглядом своего декана. — Вас давно выписали из больницы, Поттер? — поинтересовалась преподаватель Трансфигурации. — Полчаса назад, мэм, — ответил Гарри. — Я считаю, что вам лучше было бы находиться под присмотром мадам Помфри, — помолчав, произнесла она. Парень не ответил, опустив глаза. — Censor morum (Блюститель нравов /лат./), — назвала МакГонагалл новый пароль. — Круто, — пробормотал Гарри, шагнув в открывшийся проем за своим деканом. Гриффиндорец не ожидал, что профессор сама проводит его до гостиной, он думал, что она отправится в свой кабинет, но МакГонагалл вошла в общий зал студенческого общежития вместе с ним. В комнате присутствовало много учащихся с разных курсов, так как сейчас была большая перемена. Появление Гарри в сопровождении декана произвело сильное впечатление на всех собравшихся. Студенты замолчали, и в звенящей тишине раздался строгий голос МакГонагалл: — Дамы и господа, мистер Поттер вернулся к нам из больницы. Прошу всех соблюдать правила приличия, — добавила профессор, обведя требовательным взглядом всех присутствующих, и после этого покинула помещение. — Э-э-э… привет, — неуверенно произнес Гарри, как бы обращаясь ко всем гриффиндорцам, но взглядом встретился с Роном Уизли, который до его прихода играл в шахматы с Симусом Финниганом. Ему никто не ответил, все продолжали смотреть молча, и взгляды собравшихся не отличались от тех, которыми его встретили студенты других факультетов — в них просматривалось неприкрытое презрение и даже ненависть. — Ребята, я хочу вам все объяснить, — чувствуя, что краснеет, взволнованно произнес Гарри. — Все эти сплетни, которые ходят по школе… Вы же им не поверили, правда? — сглотнув, спросил парень. Гриффиндорцы мрачно смотрели на него, и Поттер чувствовал, как исчезают из его души последние крохи надежды. — Ребята, это все подстроили слизеринцы! — с отчаянием выкрикнул он. — Слышь, Поттер, ты нам только на один вопрос ответь — трахался со «змеёнышами» или нет? — выступив вперед, Симус Финниган задал вопрос, ответ на который хотели получить все гриффиндорцы. Гарри с отчаянием вглядывался в лица своих друзей и сокурсников, и горький комок подступил к его горлу. Даже если он соврет, ничего уже не изменится, но сказать правду так тяжело, тем более, когда на тебя в упор смотрят столько людей, с которыми ты провел несколько лет вместе, практически вырос под одной крышей. — Что молчишь, Поттер? — спросил Финниган. — Если бы ничего не было, и все это лишь слухи, ты бы так и сказал. Разве нет? А раз ты трусливо молчишь… К тому же Рон говорит, что сюда скоро приедет дисциплинарная комиссия из Департамента Образования, будут разбираться во всем этом дерьме. Стали бы они сюда Амбридж присылать, раз ничего не было. — Амбридж? — пораженно переспросил Гарри, непроизвольно потерев руку, на которой белыми шрамами выделялись слова «Я не должен лгать». – Да, отец мне прислал сову, и написал, что все Министерство стоит на ушах, потому что «Избранный» оказался педиком и перетрахался со всем Слизерином, — произнес Рон так, будто выплюнул эти слова бывшему другу в лицо. — Ну так что, Поттер, слабо правду сказать? Подставлял жопу Малфою и его дружкам? — гнул свою линию Финниган. — В Гриффиндоре принято смело говорить правду, хотя какой ты гриффиндорец, тебе самое место в твоем любимом пидористическом гадюшнике, скользкая змея! — Все было подстроено, — глухо произнес Гарри. — С самого начала, они даже выиграли нечестно, я уверен, что они использовали какой-то запрещенный прием, чтобы добиться победы. — Ты нам зубы не заговаривай! — прошипел Дин Томас. – То, что мы Кубок просрали из-за тебя, это и так понятно, а ты отвечай честно — ебался со «змеенышами» или нет? — все гриффиндорцы возмущенно зашумели, поддерживая Дина, а напоминание о позорном разгроме еще больше накалило атмосферу. – Да, — тихо ответил Гарри, но, тем не менее, его услышали все, потому что шум сразу же прекратился, и снова в гостиной повисла оглушающая тишина. — Послушайте, ребята, они заставили меня, это произошло по принуждению! Вы же все знаете об этом чертовом пари, это и было их условием! Я ничего не мог сделать, вы же понимаете это… должны понимать! — с отчаянием произнес Поттер, но чувствовал, что они не верят ни единому слову, как до этого директор и школьный колдомедик. Ему никто не верил. На лицах гриффиндорцев застыло чувство брезгливости, как будто им стало противно дышать одним воздухом вместе с ним, а затем Рон Уизли подошел вплотную и в присутствии всех собравшихся плюнул Гарри в лицо, даже не плюнул, а смачно так харкнул. В толпе собравшихся кто-то невольно вскрикнул, Парвати взвизгнула от неожиданности и зажала рот ладонью. Гарри замахнулся, намереваясь врезать Уизли, но тот даже не попытался уклониться от удара, а продолжал стоять, с презрением глядя на него. Поттер медленно опустил поднятую для удара руку, затем стер плевок со щеки. — Знаешь, Рон, есть только два человека, которым я могу простить все, — тихо произнес Гарри, смотря Уизли в глаза. — Это ты и Гермиона. Если бы это сделал кто-то другой, сейчас он умылся бы кровавыми соплями. Тебя я прощаю, потому что ты мой друг. — У меня нет друзей среди говёных педиков и слизеринских хуесосов, — усмехнулся рыжий. Поттер молча посмотрел на него, затем медленно отошел и направился к лестнице, ведущей наверх в спальню для мальчиков. Гриффиндорцы расступались в стороны, позволяя ему пройти. Поднявшись на самый верх, парень увидел свой чемодан, который стоял под дверью спальни, он был весь в голубой краске. Поттер толкнул дверь в комнату, но она оказалась закрытой, и парень понял, что они наложили запирающее заклятие, чтобы он не смог зайти внутрь. Все было предельно ясно — его изгоняют и из спальни, и из Гриффиндора. Гарри склонился над чемоданом, расстегнул замки и осмотрел вещи. Все было на месте — и его палочка, которую он сразу же взял, и мантия отца, и даже на Карту Мародеров никто не посягнул, хотя ее ему подарили близнецы Уизли. Гарри понял, что гриффиндорцы так брезговали его вещами, что даже не позарились на такой уникальный артефакт. Поттер захлопнул крышку, взмахнул палочкой, произнося очищающее заклинание, и голубая краска неохотно, но все же начала втягиваться в его палочку. Когда чемодан приобрел прежний вид, Гарри потащил его по ступенькам вниз. Из гостиной никто не разошелся, все остались для того, чтобы лично стать свидетелями этого исторического момента под названием «Изгнание Гарри Поттера, грязного извращенца, из Гриффиндорской обители». Парень остановился посреди гостиной, которую столько лет считал своим родным домом. Медленно, словно прощаясь со всем, что было дорого его сердцу и хранило хорошие воспоминания, он обвел все грустным взглядом, в том числе и своих бывших сокурсников. Некоторые опускали глаза. — Где Гермиона? — спросил Гарри, не обращаясь ни к кому лично. Собравшиеся молчали, чувствуя себя очень неуютно под взглядом этих зеленых глаз, и мечтали только об одном, чтобы Поттер побыстрее покинул гостиную. — Парвати, где Гермиона? — посмотрев прямо в огромные черные глаза индианки, спросил Гарри. — Не знаю, — пробормотала девушка и тут же скрылась за спинами парней. — Невилл? — переведя взгляд на Долгопупса, произнес Поттер. — Ты тоже не знаешь? – тот, быстро взглянув на Рона, покачал головой. — Понятно, — сказал Гарри и, снова взяв чемодан, медленно потащил его к выходу из Гриффиндорской башни. Гарри с усилием тащил громоздкий тяжелый чемодан, колесики которого время от времени застревали в выбоинах старинных каменных плит, и приходилось прилагать усилия, чтобы достать застрявший ролик, и тащить вещи дальше. Он был так расстроен и потрясен произошедшим в Гриффиндорской башне, что просто не мог сконцентрироваться и облегчить вес своей ноши с помощью магии или постоянно поддерживать заклятие левитации. Мысли все время возвращались к недавним событиям, от обиды и отчаяния было так паскудно на душе, что хотелось то ли выть, как раненому, затравленному зверю, то ли плакать, как маленькому ребенку. Но Гарри не делал ни того, ни другого, а продолжал со злостью и упорством тащить свою тяжеленную ношу. Он сам пока еще не решил, куда ему направится, то ли к Альбусу Дамблдору, ища у него убежища и защиты от преследования, то ли в хижину к Хагриду. Гарри больше склонялся к мысли в пользу великана, встречаться с директором почему-то очень не хотелось. Поттер, занятый своими мрачными мыслями, не поднимая взгляда от пола, не сразу заметил Полумну Лавгуд, которая догнала его и теперь встала у него на пути так, что он чуть не столкнулся с ней. — Привет, Гарри, — произнесла девушка, улыбнувшись. Поттер на миг растерялся от такого неожиданного появления Лавгуд, потом кивнул ей головой в знак приветствия и продолжил свой путь. — А я услышала, что тебя сегодня выпустили из больницы, — безмятежно произнесла девушка, идя рядом с бывшим гриффиндорцем. Парень снова молча кивнул, не желая вступать в бестолковый разговор ни о чем с полоумной Полумной. — А ты куда направляешься? — снова поинтересовалась она, не отставая от Гарри. — Туда, — буркнул Поттер, кивнув головой в неопределенном направлении. — Тяжело? — спросила она. — Хочешь, помогу? — и тут же схватилась за ручку чемодана, потащив его вместе с Поттером. — Слушай, Луна, не надо, — останавливаясь, произнес бывший гриффиндорец. — Ты иди по своим делам, ладно? Не надо тебе со мной разговаривать, иначе у тебя возникнут неприятности. — А я не боюсь неприятностей, — ответила девушка и сама покатила его чемодан. Парень тут же ухватился за него, и вдвоем они продолжили волочить его пожитки. — Знаешь, Гарри, — задумчиво произнесла Лавгуд, — я считаю, что с человеком надо дружить не потому, что он модный, а потому, что он тебе нравится. И неважно, что про него думают другие. От этих слов Гарри почувствовал, как глаза наполнились влагой, и он начал часто моргать, соленая горячая капля быстро скатилась по щеке, оставляя влажный след, но парень незаметно стер его, чтобы девушка не успела это заметить. Полумна, несмотря на протесты Гарри, так и не бросила его чемодан и помогла дотащить до самой хижины Хагрида. — Ну ладно, я, пожалуй, пойду, — беззаботно произнесла она, намереваясь развернуться и отправиться обратно в сторону школы, но Поттер схватил ее за руку и охрипшим голосом произнес: — Луна… спасибо тебе, — и вдруг наклонился и, едва касаясь губами, поцеловал ее в щеку. — Да не за что, — безмятежно ответила девушка и вприпрыжку направилась к замку, а Гарри еще долго смотрел ей вслед — немного ненормальной, полоумной Полумне, которая единственная на пятом курсе поверила в то, что он не лгал о возвращении Волдеморта, и которая сейчас одна пришла помочь ему, «грязному пидору», так как считала, что дружить с людьми надо не потому, что они пользуются популярностью и с ними престижно общаться, а потому, что дружба подразумевает бескорыстные и искренние чувства, и, несмотря на любые обстоятельства, нужно оставаться преданными людьми и хранить верность своим друзьям. Настоящая дружба проверяется не только временем, но и обстоятельствами, и сегодня многие, кому он верил, не прошли эту проверку.
