– Доброе утро, Дебби. Могу я чем-нибудь тебе помочь? – спросила Линда.

– Неплохо бы освободить раковину, – ответила Дебби резко.

Линда засучила рукава халата и послушно отправилась на кухню, а Дебби открыла дверцу шкафа, чтобы достать из него пылесос. В это время внизу звякнул дверной колокольчик.

– Дебби, это я, – послышался снизу мужской голос. Это был Джон, приятель Дебби.

– Привет, Джон, поднимайся, – крикнула Дебби, перегнувшись через перила.

Почувствовав огромное облегчение, я сбежала вниз, чтобы встретить гостя. Его всегдашнее спокойствие и мягкие манеры – это было как раз то, что нужно в это довольно напряженное субботнее утро.

Тихонько напевая что-то себе под нос, Джон поднялся по узкой лесенке и, широко улыбаясь, огляделся вокруг.

– Круассаны, – объявил он, протягивая Дебби большой бумажный пакет и целуя ее.

Джон был высоким и широкоплечим, у него были рыжеватые волосы и доброе веснушчатое лицо.

Мне он всегда нравился – и не в последнюю очередь потому, что с Дебби они встретились благодаря мне.

– Познакомься с моей сестрой, – сказала Дебби, когда они с Джоном вошли в гостиную, где на диване с газетой в руках сидела Линда.

– Джон, это Линда. Линда, это Джон.

– Рад познакомиться, Линда, – сказал Джон, пожимая ей руку. Услышав незнакомый голос, дремавший на ковре Боу тут же тревожно вскинулся. При виде чужака, который протягивал руку к его хозяйке, в Боу тут же пробудился его сторожевой инстинкт, и пес геройски ринулся к ногам незнакомца.

– Боу, стой, назад! – скомандовала Линда, стараясь перекричать его неистовый лай. – Фу, Боу! – покраснев от смущения, тщетно призывала она, в то время как Боу рычал и клацал зубами, пытаясь ухватить Джона за щиколотку.

Джон улыбнулся и удивленно взглянул на мохнатого противника. Похлопав себя по ноге, он протянул руку Боу, чтобы тот ее обнюхал.

– Спокойно, дружище. Тут все свои, – сказал он примиряюще.

– Прости, Джон, обычно он не такой агрессивный, – извинилась Линда, пока Боу тыкался влажным носом в пальцы Джона.

– Он просто охраняет территорию, – сухо пояснила Дебби. – Видишь ли, это лапсанг сушонг.

Линда обернулась к сестре.

– Лхасский апсо, Дебби, – строго поправила она. – Это собака, а не сорт чая.

Убедившись, что Джон не представляет угрозы для его хозяйки, Боу вернулся на свое прежнее место на ковре. Он положил морду на лапы, но продолжал наблюдать за Джоном, всей своей позой как бы говоря, что продолжает верно охранять Линду.

Аппетитный запах свежих круассанов выманил Софи. Она впервые после вчерашней ссоры спустилась из своей спальни и остановилась в дверях, глядя голодными глазами, как Дебби выкладывает круассаны на тарелку в центре стола.

– Привет, Софи, как дела? – приветливо спросил Джон.

– Хорошо, спасибо, – ответила она.

Пока Дебби варила кофе, Джон с Линдой беседовали за столом. Сообщив Джону, что Стауртон – очаровательный город, а кафе «Молли» – просто сказочное, Линда незаметно перевела разговор на самого Джона.

– Дебби говорит, что ты родился в Стауртоне, это правда? – осведомилась она, изящно отправляя в рот кусочек круассана.

– Родился и вырос, – кивнул Джон.

– И ты сантехник, как я понимаю, – продолжала расспросы Линда.

– Так и есть. Дебби рассказывала, как у нее чуть не перегорел бойлер, там, внизу?

Дебби как раз принесла кофе и, услышав о бойлере, округлила глаза:

– Ох, Джон, когда ты уже перестанешь про это вспоминать? Правда, если бы не этот бойлер, мы бы с тобой никогда не встретились.

То ли помогли круассаны, то ли присутствие добродушного Джона, но тягостная атмосфера, появившаяся в нашем доме после вчерашнего вечера, похоже, стала улетучиваться. Дебби выглядела уже не такой напряженной, как вчера, и даже Софи, казалось, не торопилась снова скрыться в своей комнате. Когда от круассанов остались одни крошки, Дебби допила свой кофе и взглянула на часы.

– Простите, что прерываю наши посиделки, – сказала она, озабоченно взглянув на Джона, – но мы собирались свозить кошек к ветеринару.

Я давно смирилась с тем, что визиты к ветеринару были неотъемлемой частью жизни домашней кошки. Хотя они мне и не нравились, я все же понимала, что польза от них перевешивает кратковременный дискомфорт. Однако Джаспер всю жизнь был бродячим котом, и для него холод смотрового стола у ветеринара или острие шприца так никогда и не стали привычными. Впервые его отвезли к ветеринару несколько месяцев назад, когда он стал ночевать у нас в кафе. Дебби решила, что Джаспер заслуживает такого же ухода, как и все мы, и как-то утром, проснувшись, он обнаружил, что заперт в кошачьей переноске.

Тот факт, что в результате первого визита в лечебницу он стал кастрированным, не способствовал его любви к ветеринарам. Когда Джаспера привезли в кафе после этой операции, пошатывающегося после обезболивающих уколов, он тут же удрал в переулок и несколько дней не показывал носа. Правда, со временем он понял, что жизнь продолжается, и простил Дебби, хотя по-прежнему не доверял ветеринарам и ненавидел переноски.

Так что, когда настала пора очередного ежегодного осмотра у ветеринара, на помощь был призван Джон, и не успели мы опомниться, как оказались сидящими в переносках на заднем сиденье автомобиля Дебби. Рядом со мной в одном ящике сидели Эдди и Мейзи, в другой переноске, справа от нас возились Парди, Эбби и Белла, а в третьем контейнере, слева ехал в мрачном одиночестве Джаспер. Сквозь отверстия в переноске виднелась его хмурая морда, и хотя он молчал, мы все чувствовали исходившую от него волну возмущения.

Сквозь неистовый скрежет когтей Парди, жалобные вопли Эбби и Беллы, когда она наступала им на хвосты, и кроткое мяуканье Мейзи рядом со мной я пыталась прислушаться к разговору Дебби и Джона. Они говорили о Линде.

– Она начинает немного действовать мне на нервы, – виновато призналась Дебби.

– Она уже когда-нибудь ссорилась с мужем? – спросил Джон.

– Никогда, – покачала головой Дебби, – Я думала, она живет как раз так, как всегда хотела: маникюр, персональный тренер, лыжные прогулки с друзьями.

Джон слегка приподнял брови.

– Очень мило, – дипломатично заметил он.

– Рэй – финансовый директор в какой-то торговой компании в Лондоне. Линда у него работала, – объяснила Дебби. – Ей повезло, хотя я всегда считала его ужасно скучным.

– Видимо, деньги все же не всесильны и не могут сделать человека счастливым, – глубокомысленно изрек Джон, улыбнувшись уголками губ.

Дебби согласно кивнула.

– Пожалуй, ты прав.

Она круто повернула руль на участке с круговым движением, и сзади послышалось громкое царапанье: все мы в наших переносках съехали набок, тщетно пытаясь удержаться когтями.

– А дети? – спросил Джон, когда машина снова вырулила на прямую дорогу.

Линда покачала головой.

– Только Боу, – пошутила она, и глаза ее лукаво сверкнули, когда она взглянула в зеркало заднего вида. – У них все как-то не получалось. По крайней мере, такова официальная версия. Кто знает, как там все на самом деле.

Проведя неделю в одной квартире с Линдой и ее псом, Дебби, похоже, рада была, что может с кем-то поговорить о сестре.

– Ей повезло, что у нее есть ты, – сказал Джон, бросив быстрый взгляд на Дебби.

Она пожала плечами.

– У Линды полно друзей, но это в основном жены коллег Рэя. Ужасные сплетницы, насколько я знаю. Линде противно думать о том, что ее семейные проблемы обсуждает весь Северный Лондон. Иногда мне кажется, что я для нее не только сестра, но еще и мать, – задумчиво сказала она. – С тех пор как наши мать с отцом перебрались в Испанию, у Линды кроме меня никого не осталось. – Она умолкла, и Джон не стал продолжать разговор.

Остаток пути мы ехали молча, только с заднего сиденья раздавались время от времени короткий мяв или вой.

Едва Джон открыл дверь в клинику, на нас тут же хлынула волна специфического больничного запаха.