Мистер Эвери обратился к управляющему портом Хьюстону:

– Послушайте, Хьюстон, я хотел бы вам представить инспектора Бернли из Скотленд-Ярда. Он ведет расследование в отношении той бочки, о которой вы уже слышали. Я буду весьма признателен, если ему здесь окажут всемерную поддержку. – Затем Эвери вновь повернулся к инспектору: – Что ж, насколько я понимаю, сейчас больше вам ничем помочь не смогу, а потому хотел бы вернуться в Сити. Если у вас нет возражений, разумеется.

– Спасибо, мистер Эвери. Действительно, у меня к вам больше нет вопросов. Я же сам немного покручусь здесь. И буду держать вас в курсе развития событий.

– Отлично. Что ж, позвольте тогда попрощаться.

Взяв инициативу в свои руки, инспектор позвал Броутона, и они вместе поднялись на борт «Снегиря», где клерку пришлось повторить свой рассказ в гораздо больших подробностях, в точности указывая места, где произошел тот или иной эпизод. Детектив лично еще раз обыскал трюм в поисках случайно оброненных предметов, но не преуспел в этом. Затем он обошел разные точки на пристани и на пирсе, откуда незаметно можно было бы наблюдать за перемещением бочки. В результате Бернли имел полную картину происшествия, увидев все своими глазами. К тому времени, когда обследование было закончено, остальные грузчики, работавшие на «Снегире», вернулись после обеденного перерыва, и он опросил каждого, но не получил больше никакой полезной информации.

Инспектору ничего не оставалось, как вернуться в управление порта.

– Я попросил бы теперь, – обратился он к мистеру Хьюстону, – показать мне всю документацию, имеющуюся у вас относительно этой бочки: накладную, счет-фактуру, любые сопроводительные бумаги.

Мистер Хьюстон исчез, вернувшись с листками. Бернли изучил документы.

– Из них следует, что бочка была передана для перевозки французской государственной железной дорогой на товарной станции на рю Кардине рядом с вокзалом Сен-Лазар в Париже фирмой «Дюпьер и Си» с оплатой доставки груза, осуществленной авансовым платежом. Далее бочку перевезли в Руан, где погрузили на ваш пароход «Снегирь».

– Все выглядит именно так.

– Как я догадываюсь, вы не можете сказать, была ли бочка доставлена на станцию с помощью транспорта, принадлежавшего французской железной дороге?

– Нет, не могу, но готов предположить, что это не тот случай. Иначе стоимость перевозки до станции тоже была бы включена в общую сумму фрахта.

– Можно ли с уверенностью утверждать, что вся сопроводительная документация оформлена полностью и правильно?

– Бумаги в полном порядке.

– А как вы объясняете факт, что таможня пропустила бочку, не пожелав ознакомиться с ее содержимым?

– Груз не вызвал никаких подозрений. На нем присутствовала бирка хорошо известной компании с надежной репутацией. Содержимое же было описано в накладной, как и в надписи на самой бочке: «Скульптура». Использованная тара подходила для перевозки подобных вещей, и вес примерно соответствовал ожидаемому. Подобные грузы редко вскрывают, если не возникает каких-либо странных или чрезвычайных обстоятельств.

– Благодарю вас, мистер Хьюстон. Пока у меня больше нет вопросов. Но я желал бы теперь переговорить с капитаном «Снегиря».

– Пойдемте, я вас с ним познакомлю.

Капитан Макнаб оказался рослым и ширококостным уроженцем Ольстера с крючковатым носом и со светлой шевелюрой. Он сидел в своей каюте и что-то писал.

– Заходите, сэр, рад знакомству, – сказал капитан, когда Хьюстон представил ему инспектора. – Чем могу быть полезен?

Бернли объяснил суть дела и задал несколько вопросов.

– Как обычно осуществляется погрузка товаров на ваше судно с железной дороги в Руане?

– Вагоны выкатывают прямо на пирс, где мы швартуемся. А потом местные грузчики перемещают все либо с помощью передвижного подъемного крана, либо используя простые лебедки.

– Существует ли вероятность, что кто-то мог получить доступ к содержимому бочки, когда она уже оказалась у вас в трюме?

– Что вы имеете в виду? Какой доступ? Уж не думаете ли вы, что мой экипаж отливает для себя немного винца? Хотя ничего исключить нельзя. Соблазн велик.

– Может ли бочка быть подменена на другую или же опустошена и заполнена иным товаром?

– Нет.

– Весьма признателен, капитан. Всего хорошего.

Инспектора Бернли, если не нашлось бы другого, более подходящего определения, следовало назвать дотошным и скрупулезным. Он поочередно опросил матросов, механиков, даже кока, и к шести часам вечера не осталось ни одного члена команды «Снегиря», совершившего плавание из Руана, с кем бы он не успел побеседовать. К сожалению, положительных результатов получено не было. Никто ничего не знал о злополучной бочке. Она не привлекла к себе никакого внимания, не вызвала вопросов. Не возникло ни малейшего повода особо осматривать ее, поскольку внешне она если и отличалась от остальных, то не слишком разительно.

Озадаченный, но не обескураженный, инспектор Бернли, все еще обдумывая загадочное происшествие, вернулся в Скотленд-Ярд. Его блокнот пополнился описанием множества фактов самого разного рода – о «Снегире», его грузе и экипаже.

Его ожидали два сообщения. Первое поступило от Ралстона, сыщика в штатском, который повел поиск от порта в северном направлении. «Отследил указанный объект до северной оконечности Леман-стрит. Дальнейший его маршрут установить не удалось».

Вторую телефонограмму приняли из полицейского участка на Аппер-Хед-стрит:

«Указанные вами лица были замечены при повороте с Грейт-Истерн-стрит на Кертайн-роуд примерно в 1 час 20 минут пополудни».

– Гм, двигаются на северо-запад? Очень похоже на то, – вслух принялся размышлять инспектор, доставая крупномасштабную карту района. – Посмотрим. Вот Леман-стрит. Она идет на север от пристани Святой Екатерины примерно полмили или чуть больше. Так, а где же другая улица? – Он сверился с текстом телефонограммы. – Кертайн-роуд должна находиться примерно вот тут. Точно, так и есть. Формально это продолжение той же магистрали, но только уходящее на запад в полутора милях от порта. Стало быть, они двигаются практически по прямой, немного смещаясь влево, и пользуются широкими дорогами. Гм, гм… Интересно, куда же они путь держат? Попытаемся догадаться.

Инспектор раздумывал еще некоторое время, пока не пробормотал:

– А, к черту это пустое занятие! Придется подождать до завтра.

После чего приказал своим помощникам закончить на сегодня работу и поехал домой.

Но, как выяснилось, его собственный рабочий день еще отнюдь не закончился. Не успел инспектор Бернли поужинать и раскурить одну из своих излюбленных крепких сигар, свернутых из темных листьев табака, как его вновь вызвали в Скотленд-Ярд. Там его дожидались Броутон и высокий мужчина с квадратным подбородком – мастер погрузочно-разгрузочных работ компании «ОКП» Харкнесс.

Инспектор предложил им два кресла:

– Присаживайтесь, джентльмены. – А вслед за тем, как Броутон представил своего спутника, попросил: – Выкладывайте, как все произошло.

– Вы, конечно же, удивлены, инспектор, увидев меня снова так скоро, – начал Броутон. – После того как мы с вами расстались, я вернулся в контору пароходства узнать, нет ли для меня новых указаний. И представьте мое изумление, когда я застал только что появившегося там нашего мастера Харкнесса. Он хотел видеть мистера Эвери, но босс давно отправился домой. Услышав историю похождений Харкнесса, мне стало понятно, что начальник непременно отправил бы его к вам. Вот поэтому и решил: будет лучше всего, если я лично и без промедления препровожу его сюда.

– И вы поступили абсолютно правильно, мистер Броутон. – А теперь, мистер Харкнесс, мне будет крайне любопытно узнать, что же стряслось с вами.

Мастер попытался чуть удобнее устроиться в своем кресле.

– Должен сказать, сэр, – произнес он, опустив голову, – что перед вами сейчас сидит самый большой дурак, какого можно сыскать отсель и до собора Святого Павла. Мне натянули нос сегодня, обвели вокруг пальца, как мальчонку. Причем не однажды, а два раза подряд. Но вам, верно, надобно услышать все с самого начала. – Он снова заерзал в кресле. – Значится, так. Когда мистер Броутон и мистер Феликс ушли, я остался на месте и следил за порученной моим заботам бочкой. Я взял инструменты и сделал вид, что починяю ее, чтобы остальные парни не лезли с расспросами, чего ради я там околачиваюсь. Так продолжалось примерно час, как вдруг этот самый Феликс вернулся. «Вас ведь величают мистером Харкнессом?» – говорит. «Да, – отвечаю, – такая моя фамилия». «У меня для вас письмо от мистера Эвери. Сделайте одолжение, прочитайте его сразу», – говорит он.