Это произошло два дня назад, когда Дин вернулся в номер от очередной девки. От него за версту несло перегаром с примесью дешевых женских духов. При свете луны его фигура была отчетливо видна, и из полуопущенных век я наблюдал за ним. Как он, слегка пошатываясь, снимает с себя кожаную куртку, как небрежно кидает её на кресло, не в состоянии дойти до вешалки, как медленно доползает до ванной. Проходит немного времени, и он вновь оказывается в комнате, всего в пару метрах от наших кроватей. Он не знает, что в этот момент я не сплю, а нагло за ним наблюдаю. Да, на часах уже третий час ночи, но я продолжаю его ждать, потому что не могу иначе. Это напоминает детство, когда отец оставлял нас одних и Дин также мог пропадать часами и возвращаться к утру, но я продолжал его ждать, переживать и надеяться, что вот сейчас откроется дверь и знакомая фигура войдет внутрь.

Дин делает шаги навстречу и я только жду, когда он сядет на свою кровать. Пройдет небольшой промежуток времени, в котором он о чем-то думает и только позже скинет с себя лишнюю одежду и заберется под одеяло, забываясь крепким сном. Я ждал этого, но только ожидание мое обернулось несколько иным путем. Дин все так же подходил, но вместо своей кровати, он осторожно присел на краешек моей.

В этот момент из меня будто вышибли воздух. Я замер, боясь даже пальчиком на ноге пошевельнуть, словно от этого мое наваждение исчезнет. Но нет, Дин не был глюком и я мог даже уловить легкий запах от зубной пасты. Запах духов Дин перебил водой и за это я был ему очень благодарен. Честно меня воротило от одной только мысли, что какая-то шлюха всего пару часов назад стонала под ним, с приглашением раздвигая ноги. Что уж говорить о самом запахе.

Я чувствовал буквально каждой клеточкой взгляд Дина на себе. Это продолжалось несколько секунд, но для меня время повернулось вспять. Я хотел сам остановить время и продлить этот момент. Пусть взглядом, пусть не жестом, мне плевать. В последние дни мне даже этого не хватало. Не хватало, как воздуха. Мне нужен был Дин.. Больше, чем я мог себе представить.

Тем временем он продолжал смотреть и тут произошло то, чего я не мог ожидать. Лишь в воспоминаниях я мог об этом думать, но никак не в реальности: Его рука осторожно, словно опасаясь, коснулась моих волос и легко провела по длинным локонам. Если бы я не притворялся спящим, то замурлыкал по первому же случаю. Но я не мог себя выдавать. Лишь с трудом мне удалось не вздрогнуть и резко не выдохнуть воздух. Я боялся, что тогда Дин отпрянет. Но он продолжал слегка поглаживать мои волосы. Его руки даже не касались кожи, я мог только догадываться почему Дин этого так страшиться. Во мне было столько много сомнений, и я жалел, что не расспросил ту сучку подробнее о контракте. Эта чертова сделка имела слишком большие последствия. Что если Дин и вправду не может больше меня касаться?.. Я этого не вынесу. Просто… не смогу.

Он не спешит отстраняться, но время не бесконечно и Дин прекращает свои мимолетные ласки и осторожно поднимается.

Дин… если бы ты знал, что я все это чувствовал. Я не сплю, Дин.

Даже если я повторяю тысячу раз это у себя в мыслях, я не могу произнести это вслух. Если Дин это не так поймет, или же сам испугается, что его заметили в такой момент, в котором он показал слабость. Но я хотел выдать себя… что если Дин что-то вспомнил?.. Хотел, но… на последнем моменте остановил себя. Если Дин вправду что-то выяснил, то расскажет об этом утром. Именно поэтому я продолжал верить. Ещё много мест нам стоит посетить, чтобы встряхнуть воспоминания в голове Дина.

========== Часть 10 ==========

POV-Дин

Возможно, так следовало поступить с самого начала. Оградить себя от общения с младшим до самого минимума и делать встречи более реже, оправдываясь поиском нового дела. Но если посмотреть со стороны, то становится ясным, что Сэм видит очередную ложь. Что-то скрывать от него оказывается нелегким делом. Это ли показывает то, что нас действительно связывает кровь? Ведь кому ещё так сложно лгать, как не близкому?

Даже те обрывки воспоминаний, что перекрывали спокойный сон стали приходить все меньше и становились блеклыми. Все, что были более яркими, исчезали из памяти, стоило только проснуться. С какой-то стороны это было даже хорошо. Хоть недолго, но голова свободна и её не раздирает давно знакомая боль. С другой же стороны невозможно. Встречи нельзя была обрезать до нуля и каждый раз видя этот побитый измученный вид брата, на душе становилось погано. Он помнит всю жизнь, связанную со мной, но я знаю лишь малую часть. Даже не четверть, а незначительные мелкие моменты. Даже полноценно увидеть Сэма в прошлом было нереально, что не могло не раздражать. Опять же спросить было нельзя. Все, что касается утерянного, я должен узнавать сам. И кто мне это сказал? Конечно же Сэм.

Даже не стоило расспрашивать, он все равно молчал. Вытянуть из него всю правду, все равно, что попробовать поговорить со стеной. Под «щенячьим взором» это непосильно. Его глаза так и говорят: «Не пытайся узнать больше, я не смогу тебе этого дать». А допытывать — делать себе хуже. То, что в присутствии младшего в больших случаях мне становится хуже уже ни для кого не секрет. Но вот узнать саму причину опять же пока не просто.

И сейчас, скрываясь в очередном баре подальше от брата, я продолжаю думать о возможном «прорыве» в своей черепной коробке. Что если бы удалось вспомнить хотя бы месяц подле младшего, то это могло что-то дать. И возникает вопрос: Зачем тогда скрываться, если можно вновь начать пытаться вспомнить все? Ответ так же очевиден: Потому что осточертело из каждой неудачной попытки вбирать в себя новые порции боли, от каждого провала гробить себя сильнее.

— Привет.

Томный голос одной дамочки для особых услуг прозвучал над ухом. Можно даже догадаться какая эта из них, ведь уже больше двадцати минут одна особа прожигала меня своими глазками не хуже рентгена. Стоило обернуться, и догадки подтвердились: дамочка с огненно-рыжими волосами, что спадали по плечам, облокотилась на барную стойку, специально открывая больше видимости на свою грудь. Надо сказать, что её формы были шикарны. Даже у импотента бы встал на такую красу. Жаль только, что эта лишь очередная пустышка. Такие сОски умеют только одно и это умение помогает им выжить и прокормить себя.

И с каких пор я стал над этим задумываться?

Само осознание заставило невольно вздрогнуть. Все это осмысление жизни и самокопание никак мне не свойственно, если только… А только кому? Сэму?

— Ау, ты здесь вообще?

Щелчок пальцами возле носа привел в чувство. Дама недовольно надула окрашенные в яркую красную помаду губы, но заинтересованность в её зелёных омутах не пропало, напротив, появился интерес. Возможно, планы на эту ночь уже состоялись.

— Извини, перебрал чутка, — улыбнулся ей самой обаятельной улыбкой.

Лиса тут же расплылась в ответной улыбке, немного пошловатой. Слишком опухшие губы и местами размазана помада в уголках губ. Значит, эта рыжая сучка уже кого-то осчастливила. Ну что ж, тогда обойдемся без поцелуев.

— Как насчет того, чтобы угостить даму коктейлем?

— Это можно устроить.

***

Девчонка не растеряла свое умение искусно владеть ротиком, даже после того, как осушила целую бутылку виски вместе с самим Винчестером. С самого начала он не хотел спаивать её до состояния амебы, но та настаивала. В конечном итоге охотник потащил её пьяное величество в пустую кабинку, дабы та смогла прийти в чувство, но дамочка упорно махала руками и мычала, что сделает все, что нужно и никакой помощи с его стороны не требуется.

Что ж, все оказалось так, как она сказала. Хороший минет был обеспечен. Вот только после того, как рыжая сучка слизала все до последней капли, её организм дал о себе знать, и все содержимое желудка оказалось в толчке, местами её блевотина оказалась на полу. В охотнике это не вызвало ничего кроме отвращения и самую малую долю сожаления. Именно из-за этого, он помог девчонке подняться и довести до раковины. В дальнейшем ей следовало разобраться самой, а Дин уже выбирался на выход. Несмотря на его временную спутницу, сам Винчестер оказался крепким к алкоголю, и единственным дискомфортом была тошнота. В последний раз Дин ел в обед, а на часиках уже второй час ночи и теперь живот местами урчал, и вливание в себя виски никак не помогало ситуации.