Хренушки, не сбежит Сиэль никуда, надо будет, Себастьян перехватит. И хоть об стену расшибется, но они поговорят.
Удачный случай всегда после возвращения из университета. Себастьян пришел первым и караулил соседушку. Как только услышал звук открываемой двери — насторожился. А когда пошли шаги, тихонько вышел из своей комнаты.
На цыпочках, не выдавая себя, крался за соседом. Шанс один на миллион. Когда тот открыл дверь в свою спальню, Себастьян немного толкнул его вперед и сам закрыл за собой дверь.
— Ты что творишь?! — Сиэль мгновенно оказался в другой части комнаты, около письменного стола.
Неужели Михаэлис и правда слетел с катушек?..
— Надо поговорить, — спокойно ответил Себастьян и сел прямо на пол. Спиной прильнул к закрытой двери. Он предполагал, что реакция у соседушки будет именно такая, поэтому и старался больше не делать лишних движений, чтобы в конец не перепугать.
— О чем же ты хочешь поговорить?
— О том, что я не какой-нибудь извращенец, чтобы однажды на тебя наброситься, — поморщился парень, — если мне нравится свой пол, это не значит, что я хочу трахнуть любого встречного мне парня. Да, ты в моем вкусе, но я никогда не трону тебя в этом плане, только если ты сам захочешь. Я не принуждаю людей. Ни в каком состоянии. Даже когда пьян. Хотя пью я редко.
— Переклинить любого может, мне ли не знать, — Сиэль оказался почти вплотную к противоположной стене. — Даже натурал, и тот может получить сдвиг по фазе.
— После полученной травмы с приставанием не удивительно, что ты сравниваешь с больными извращенцами всех парней. Только сейчас ты себя накручиваешь и пытаешься убедить себя в том, что я, в конце концов, захочу тебя трахнуть. Что не стоит верить и тешить себя ложными надеждами. Но это не так.
— О каких надеждах ты говоришь? — скривился Сиэль. — И я не боюсь тебя, а презираю. Как можно трахать парня?! Это же неправильно!
— Нет. Бросать собственных детей — неправильно. Убивать невиновных и отпускать тех ублюдков, что это совершили, на свободу — неправильно. А люди все бисексуальны.
— Что за бред ты городишь? Продолжение рода — вот естественность, как парень тебе детей заделает?
— Какая сейчас рождаемость? Будущие мамаши — наркоманки и заядлые курильщики, не щадят свой плод. И рождаются дети с отклонениями. А потом оставляют у дверей детдома, — помрачнел Михаэлис и с силой сжал кулаки. — А однополая пара может усыновить ребенка и ухаживать за ним. И это лучше биологической матери — алкашки.
— Вообще-то не могут, — возразил Сиэль. — Закон это запрещает.
— Усыновление детей однополыми парами было разрешено еще с 2005 года.
— Только дети от этого союза явно ущербны. Если, конечно, один из мужиков не ведет себя, как баба. Тогда это не мужик, а странная человеческая особь с яйцами. Таких и за людей можно не считать. Психопаты. И дети не знают нормальной семьи, где есть отцовская хватка и материнская забота. Даже если в лесбийских семьях одна является активом и ведет себя, как пацанка. Ребенок не получает полноценной заботы. Более того тебе скажу, педофилы склонны к гомосексуальной направленности, а это значит, что дети подвергаются от людей с такими склонностями определенной угрозе.
Слушая пропитанную гневом и нескрываемым отвращением речь, Себастьян смотрел на собственные руки. Локтями он упирался в колени и скрестил пальцы рук замком.
Не любил он доказывать гомофобам свою теорию о людях, склонных к однополым отношениям. В этом, как и в обычных парах, нет ничего ужасного. К тому же не каждый соглашается оставаться с таким партнером до глубокой старости. В больших случаях такие пары распадаются и заводят обычную семью. С женой (мужем) и детишками.
И все же, с каждым сказанным словом от соседушки, Себастьян чувствовал к нему жалость. Возможно, Сиэль был бы нормальным, не относился бы к геям с таким отвращением, если бы не собственный горький опыт общения с подобными. И не обычными, а конченными извращенцами. Себастьян должен был об этом подумать раньше, прежде чем так открыто показывать свою новую сторону.
— Ты еще что-то хочешь обсудить?
Сиэль устроился в закрытой позе, съехав по стеночке вниз так, что коленки почти прикрывали обзор на лицо, а руки устроил на груди, скрестив.
— Пожалуй, нет, — натянул слабую улыбку Михаэлис и поднялся на ноги. — Прости, что так ворвался.
И на этом он закончил, выходя из закрытой для него территории, осторожно за собой прикрывая дверь.
Сиэль еще какое-то время просидел в такой позе. На душе так противно было… Только не раздражение. Не стыд.
А что?
Парень знать не знал названия этому чувству. Чем-то разочарование напоминало.
Только вот в чем именно?
Опять вопрос без ответа. Трудно уложить в голове, что Себастьян все равно не такой опасный, как тот парень, напавший на Сиэля несколько лет назад.
Трудно… Трудно к такому привыкнуть. Такое осознать.
========== Часть 5 ==========
Натянутость сквозила в каждом движении, в каждом жесте. И почти ноль слов. Как в подобном отношении пытаться что-то наладить? Парни могли бы все исправить и прийти к какому-то решению, если бы собрались с духом.
Сиэлю было трудно переступить через себя. В итоге на ближайшие выходные он без предупреждения смотался домой. Лучше переждать два дня у родителей. Все ж успокоиться поможет. Но стоило ему вернутся, появилось еще одно потрясение. В этот раз касалось здоровья соседа. Этот идиот умудрился на выходных сломать руку!
— Привет, соседушка, — помахал здоровой рукой Себастьян. Он удачно вышел из туалета, как раз в этот момент приехал Сиэль. Вот и застал с гипсом.
— Кто-то уже успел побить за твою любовь к парням? — съязвил Сиэль, но гипс оглядывал с неким беспокойством.
— Нет, я запнулся о провод от клавиатуры, — смущенно признался парень и мелкими шажками стал двигаться в сторону своей комнаты.
— Понятно. Убираться надо, — фыркнул Сиэль. И тут до него дошло, что он ни разу не слушал, чтобы Себастьян наводил уборку у себя в комнате.
— Дома у меня всегда порядок. Просто трубу прорвало и я слишком резко подорвался с места. А шнур длинный, так что…
На паузе все стало ясно. Как только подорвался, запнулся и шмякнулся на пол. А как так получилось, что он локоть повредил до трещины — вот это загадка. Самый отвратительный перелом. Пока делали рентген, он проклял и доктора и всех остальных. Мысленно. Внешне же старался держаться и даже улыбаться.
— Отстой, — Сиэль оглядывал соседа. Какое бы отвращение Фантомхайв к нему не испытывал, но одной рукой тому придется туго.
— Ага, — согласно кивнул тот и прильнул к стенке. Раз уж завязался разговор спустя долгое время — грех не воспользоваться ситуацией. — Есть левой рукой еще как-то приноровился, но мыться… это кошмар.
— А ты душем поливайся, а не ладонью, — с иронизировал Сиэль.
— Ну да, я посмотрел бы на тебя, как ты помоешься одной рукой. Особенно голову.
— Мыл, — пожал плечами Фантомхайв. — Я ломал руку.
— Ну вот, должен понимать, как тяжело мне придется, — печально вздохнул Себастьян, прикрыв глаза. То, что он так нелепо сломал конечность, заставляло его чувствовать себя идиотом. Не хотелось вообще никому говорить об этом. Проще сказать, что дрался за свои права…, но врать он не привык. Правда не утаится. А на учебе его обязательно спросят о руке. Если не преподаватели, то друзья.
— Я привык через пару дней, — хмыкнул Сиэль.
Нотки раздражения Себастьян научился распределять. Это как датчик в голове, оповещает об опасности. Мозг тут же сигнализирует отступать.
— В общем, ванна по утрам теперь будет свободна, — оповестил о радостной (для Сиэля) новости, и направился дальше, к своей комнате.
— Хоть что-то приятное за последнее время, — усмехнулся Сиэль, направляясь к кухне.
Что же… такая новость располагала к хорошему настроению. Может, приготовить что-нибудь?
В духовке, например. А что? Он давно ей не пользовался. Можно сделать лазанью. Мама ему как раз в рюкзак положила книгу рецептов. Хоть какое-то будет разнообразие в еде. А готовить по книге куда приятнее, чем искать что-то в интернете. Тот же принцип, что и чтение обычной книги, вместо электронного варианта.
