Успокаивающая и дарящая надежду на хороший исход дела, тишина продлилась не долго. Секунд пять, не больше. За это время Генри Букер успел пожалеть обо всем на свете, как и говорил ему голос за стеной. Он жалел о том, что аккуратно не отшил эту старуху Ким. Надо было посоветовать ей обратиться к врачу, ведь навязчивые запахи могут быть одним из симптомов шизофрении. Жалел о том, что не попробовал чай Дэнниса, ведь если так подумать, он вообще никогда не пробовал чай. Но больше всего он жалел о том, что не взял отгул на сегодня. Не выспался, погода ни к черту, отвратительный денек…

Существо за стеной как следует разогналось и попыталось протаранить заложенный кирпичом дверной проем. Что бы там ни было, что бы этот чертов Моррис ни замуровал в своей квартире, оно очень хотело выбраться наружу.

Удар был мощным, Генри почувствовал его всем своим нутром. Здание содрогнулось, а вместе с ним и каждая клеточка, его оцепеневшего тела. Но каменная кладка каким-то непостижимым образом выдержала.

Второй удар последовал незамедлительно и был еще сильнее первого. На этот раз преграда слегка поддалась, некоторые кирпичи немного сдвинулись со своих мест, а у парочки даже образовались трещины.

Генри знал, что самый безопасный способ дожить до пенсии, работая в полицейском департаменте Нью-Йорка, это беспрекословно следовать инструкциям. И он следовал им. Но к такому дерьму ни в одном учебнике инструкцию не найти. «А если инструкций к вашей ситуации нет, то действуйте на свое усмотрение, опираясь на законы штата Нью-Йорк». Но какие законы могут быть применены к тому, что сейчас своей тушей уверенно пробивало дыру в стене?

«Служи и защищай, парень, – внезапно промелькнуло в голове Генри. – Служи и защищай, ведь именно ради этого ты пошел в полицию. И только эта инструкция тебе нужна. Так не вздумай поджать хвост и смыться! Служи и защищай до победного!»

Он стиснул зубы и уверенно выставил пистолет перед собой. Первым, что эта тварь увидит, пробив стену, будет служебный «Глок» Генри Букера.

От третьего удара каменная кладка изрядно прогнулась, и Генри начал молиться. К его собственному стыду, целиком он не мог вспомнить ни одной молитвы, поэтому бубнил их вперемешку и невпопад. Но это было не важно, а важно было то, что после третьего удара все часы в той комнате, где лежал бездыханный Норман Моррис, снова пошли и спустя две секунды, которые Генри показались больше чем вечностью, циферблаты синхронно показали 12:00. Квартиру 5-b затопили переливистые пиликанья нескольких десятков ручных «Casio», раздражающий стрекот будильников, и манерный бой настенных часов с маятником.

Какофония перезвонов заполняла собой все пространство, вытесняя реальность на задний план, но Генри ее не слышал, его вниманием полностью завладела, покосившаяся от неистового натиска зверя, каменная кладка. Он молился в ожидании последнего удара и совсем не заметил, как лежавший всего в паре метров от него Норман открыл глаза, затем встал и, как ни в чем не бывало, вышел в коридор. Голый, с ног до головы покрытый укусами язвами и гнойниками, он подошел к Генри и положил руку на пистолет.

– Спасибо, – сказал он без единой ноты волнения в голосе, – дальше я сам.

Затем Норман с неожиданной для человека такой комплекции, силой толкнул Генри в плечо, тот пролетел по коридору пару шагов, споткнулся о собственную ногу и упал. Все произошло слишком быстро, Букер не успел сгруппироваться, сильно ударился затылком о паркет и потерял сознание.

Последним, что он увидел перед тем как наступила тьма, был Норман Моррис. Тусклый свет фонарика, выпавшего из руки Генри, освещал щуплого человечка с глубокими залысинами, который спокойно стоял в полумраке грязного коридора, смотрел на замурованные двери, и ждал, когда зверь вырвется наружу.

***

Питер Дэннис, позеленевший и запыхавшийся, стоял с закрытыми глазами, опершись рукой на капот полицейского «Форда». Его губы были плотно сжаты, а лицо покрыто крупными каплями пота. И хотя со стороны этого не было заметно, внутри него происходила настоящая битва. Его слабый и безвольный разум отчаянно пытался переварить увиденное в квартире 5-b, побороть этот зарождающийся ночной кошмар пока еще не стало поздно, но кусок оказался слишком большим и застрял в глотке.

Сквозь бордовую пелену закрытых век он видел лежавшего на матрасе мистера Морриса. Его изуродованное болезнью тело во всех мельчайших подробностях проступало сквозь узор капилляров и это пугало Питера до смерти. «А что, если эта зараза передается через воздух? Что, если мы с Генри были обречены в ту самую минуту, как выбили эту сраную дверь?» Мысли судорожно метались в затуманенной страхом голове Пита, но к его счастью это продлилось не долго.

Утробный рык неимоверной громкости прервал панические мысли Дэнниса, и зловещим эхом прокатился по соседним домам. Казалось, само здание за его спиной вибрирует в такт этому рыку.

У Питера в младших классах школы был знакомый паренек, и звали его, кажется, Феликсом. Так вот, у этого паренька был очень странный и малополезный в повседневной жизни талант. Он мог в любой момент, по собственному желанию, набрать в желудок воздуха, а затем отрыгнуть его обратно. Получалось это у Феликса невероятно громко и звонко, что, несомненно, радовало его друзей до определенного возраста, и Питер Дэннис входил в их число. Но даже соберись в одном месте с сотню таких вот талантливых Феликсов, и отрыгни они все одновременно и в унисон, они бы все равно даже близко не дотянули до рыка, вырвавшегося из 218 дома по Канал-стрит.

Дэннис от неожиданности вздрогнул и слегка присел. Первой мыслью, пронесшейся в его взмыленной голове, было: «Старая газовая плита взорвалась». Он открыл глаза и обернулся, ожидая увидеть горящее здание, но никакого огня не было. Тогда первую мысль сменила вторая: «Генри нужна помощь». Он не знал откуда это ему известно, но почему-то был в этом уверен на все сто.

Питер с ужасом вспомнил эти бесконечные, уходящие куда-то ввысь лестничные перила, но тут же отмел деморализующий образ в сторону. «Если Генри пострадает или, не приведи Господь, умрет из-за моей неспособности поднять свою жирную задницу на пятый этаж, то будь я проклят, если сам себе не вырежу этот чертов живот». Дэннис смахнул капельки пота со своего, сморщившегося от напряжения лба, и ринулся на помощь напарнику.

Он бежал по бетонным ступенькам, перепрыгивая за раз через две, и высоко поднимая колени. Его живот колыхался под бронежилетом как буйное штормовое море, но Пит не обращал на это внимания. Он убедил себя, что с Генри непременно случится что-то ужасное, если он не добежит до пятого этажа, и не поможет ему. Эта уверенность придавала ему сил и позволяла не сбавлять темп.

Приближаясь к последним ступенькам, Питер Дэннис уже с трудом их различал. Пот, из отдельных крупных капель на лбу, превратился в стремительный горный поток, застилавший глаза, а сердце, которое служило ему верой и правдой все те годы, что он провел в наедании безразмерного пуза, норовило, пробив бронежилет, выпрыгнуть из груди и свалить куда подальше от неблагодарного хозяина.

Ступив на лестничную клетку пятого этажа, Пит сделал последний, финишный рывок и в два больших шага преодолел расстояние, отделявшее его от квартиры 5-b, но заходить внутрь не спешил. Он застыл на пороге, держась за ручку выбитой двери, и не мог поверить собственным глазам. Генри, раскинув руки, лежит на полу в каких-то двух метрах от входной двери, а рядом с ним в тусклом свете фонарика стоит мертвец.

Дэннис не понимал, что происходит, но одно он знал наверняка: «Генри просто так в обморок не падает». Букер был здоровым парнем в самом, как говорится, рассвете сил и вот так лежать посреди коридора уж точно не стал бы. Что бы с ним не случилось, в этом явно замешан восставший из мертвых мистер Моррис.

Пит замер, он не хотел отвлекать мертвеца от созерцания покосившейся стены. Медленно и аккуратно он потянулся к кобуре и попытался достать пистолет. Пальцы стали скользкими от пота, да еще и дрожали в придачу, что сильно осложняло процесс, но со второй попытки ему удалось подцепить ногтем кнопку на застежке, и она неожиданно громко щелкнула. От этого звука гремевшее в груди Дэнниса сердце, казалось, рухнуло куда-то вниз живота.