- До свидания, мисс Браун. Спасибо за помощь… - негромко произнес Реддл. Голос его зазвучал вновь с металлическими нотками. – Не забудьте о моей просьбе…

- Конечно, - Розалина не решалась поднять на него глаза. Долохов обнимал ее за плечи, с легкой ненавистью глядя на Реддла. – Я помню, о чем вы просили. До свидания, мистер Реддл, - она подняла глаза, услышав скрип снега под ногами. Но увидела лишь удаляющуюся фигуру высокого мужчины, торопливо шагавшего к Воротам. Пару секунд девушка провожала его взглядом, после чего резко повела плечами, сбрасывая руки Антонина, и зашагала к дверям. Уже в здании Долохов остановил ее, ухватив за локоть.

- Роззи…

- Я очень устала, - девушка выдавила из себя улыбку. – Поговорим завтра… От меня потребовались некоторые усилия, мои способности были применены. Мне нужен отдых…

- Роззи…

- Я правда устала, - она мягко освободилась от его руки. – Пока. И да, спасибо за плащ, - ее взгляд скользнул по его лицу, полный боли и отчаянного желания удержать ускользающие чувства. При мысли о том, что он стал ей куда менее дорог, чем еще совсем недавно, по ее спине потек холодный пот. Розалина осознала, что ее попытки сопротивляться дару все же не мешают выбору укрепляться в ее душе. Но она не представляла, как сказать «нет» тому, кому она дала согласие выйти за него замуж. Она не представляла, как сумеет это сделать, но начала понимать, что момент этот неотвратимо придет. Она должна сказать «нет»… И в какой-то мере она начинала хотеть это делать. Девушка коснулась губами его губ, легким и едва уловимым поцелуем, словно приучая себя к тому, что поцелуев этих не должно быть, словно пытаясь показать ему, что связь между ними исчезает… Показать, чтобы причинить меньше боли. Чтобы не довести до необходимости сказать слова, которые уничтожат его будущее… Слова, произнести которые приходится почти каждой валькирии однажды. Жестокие и навсегда врезающиеся в память валькирии ужасной тяжестью. «Ты – не мой выбор. Я тебя не люблю»… Неважно, насколько они будут искренни, скольких ночей пролитых слез будут стоить. Сказать их, или нечто похожее – долг едва ли не любой валькирии. Едва ли не каждой. Расплата за их дар, пожалуй, самая страшная часть ее…

Отстранившись, Розалина развернулась и скрылась наверху лестницы. Ни разу не обернувшись… Долохов, проводив в свою очередь ее взглядом, схватился за волосы, вырвав целый клочок. В глазах его полыхнула уже неприкрытая ненависть. И что-то темное, страшное засветилось в них, в самой глубине. Что-то, что еще летом заметила в нем Лили Браун.

- Я знала, что так будет, - холодный и чуть язвительный голос послышался за его спиной. – Я знала, что рано или поздно ты пожалеешь, что связался с этой девчонкой! – Долохов обернулся, взглянув на Беллатрису сумрачным взглядом.

- Я его ненавижу, - процедил он, кивнув на дверь. Блэк, улыбнувшись довольно зловещей улыбкой, рядом с ним зашагала к подземельям Слизерина.

- Я тоже не питаю к нему теплых чувств. Сам понимаешь почему, - заметила она, остановив его у гостиной. – Я хотела спросить… Ты не знаешь, зачем он с ней общается? Что она нарыла?

- Ничего… - Долохов пожал плечами. – Сегодня он просил ее применить способности валькирии. Думаю, проверяли, Василиск это был или не Василиск. Не думаю, что она всерьез уверена, что это именно ты. Не волнуйся, Беллатриса. Даже если он что-то и нароет, ты всегда можешь уверить его, что ты лишь хотела посмотреть, послушает змей тебя или нет. Подумала, что ты можешь быть наследницей Слизерина. Тысяча лет ведь прошла с тех пор… Ты очень хорошо умеешь убеждать, - в его улыбке показалось что-то зловещее и опасное… Но Блэк лишь взглянула на него с заблестевшими глазами.

- Знаешь, хорошая идея, - она едва заметным жестом коснулась его руки. – Я всегда знала, что ты очень умный.

- Спасибо, Бэлз. Извини, мне пора… Сочинение по Трансфигурации на завтра. Большое, - он подмигнул ей и скрылся в гостиной факультета. Беллатриса, сделав глубокий вдох, последовала туда же, однако в гостиной застала лишь Нарциссу, которая делала домашние задания с помощью советов сидевшего там же Малфоя, и нескольких четверокурсниц, что-то обсуждавших. Блэк раздраженно шикнула и девочек как ветром сдуло. Девушка же опустилась в кресло рядом с сестренкой и другом.

- Что-то случилось? Белла? – Нарцисса подняла на сестру глаза. – Ты, кажется, взволнована…

- Все нормально, Цисси, - усмехнулась девушка. – Люциус, я хотела бы с тобой кое о чем посоветоваться. Пошли?

- Конечно, - одарив Нарциссу ослепительной аристократической улыбкой, лорд Малфой вместе с Беллатрисой отправился в Выручай-комнату, чтобы обсудить опасения будущей Темной Леди и предложение Долохова. Именно Малфой довольно скоро стал первым Пожирателем Беллатрисы Лестрейндж.

***

- Роззи, - Шарлотта обняла валькирию за плечи и погладила по голове. Девушка, уже добрых часа полтора сидевшая, глядя на одну и ту же страницу учебника, вздрогнула и перевела на подругу стеклянные глаза. – Что случилось?

- Реддл – мой выбор, - Розалина тяжело вздохнула. – Я не знаю, как мне сейчас быть. Я ведь… В субботу Тони сделал мне предложение, - Миллисента, жевавшая какую-то сладость, чуть не подавилась. Джинджер Конт, их четвертая соседка, уронила сумку, куда собирала учебники на завтра.

- И что ты ему ответила?! – Шарлотта расширившимися глазами взглянула на Розалину. Та только горько покачала головой.

- Я сделала самую большую свою ошибку. Я сказала ему «да». Ну, форма иная, но суть та самая.

- Почему ошибку? – удивленно смотрела на нее Конт. – Роуз, свадьба – это волнительно и прекрасно. Рано, наверно, конечно, но ведь если любишь…

- У обычных людей так и есть, - Розалина невидящими глазами смотрела в окно на облака. – Но я валькирия. Ошибкой это было потому, что теперь я должна сказать ему «нет»… Но Реддл видел нас с Долоховым вместе. Боюсь, что и с выбором у меня теперь не сложится… И я не знаю, как быть. Я не хочу отказать Антонину, хоть и должна. Он мне на самом деле нравился, а теперь Реддл, и я скучаю, и… В общем, я не знаю, как быть…

- А ты можешь как-то нарушить свой дар? Тебе обязательно делать, как он велит? – Розалина медленно кивнула, не поворачиваясь к Миллисенте.

- Обязательно. Ирма сказала мне летом, что не надо копаться в глубине своей души, - прошептала валькирия. – Что ответ может лежать на поверхности…

- И что лежит на поверхности у тебя? – Шарлотта покачала головой. – Роуз, чего ты хочешь. Твое сердце. Не мысли и долг, и не память. Сердце. Ты знаешь, чего оно хочет? – Розалина задумалась, прислушиваясь к сознанию, к себе обычной. К той, что все больше была истинной валькирией с каждым новым днем, что едва ли не родилась, будучи связанной с даром.

- Знаю, - вскинула она наконец голову. И в тишине, воцарившейся в дормитории, отчетливо прозвучало: - Да поможет мне Мерлин, но я знаю, чего хочет мое сердце. Только дайте мне решимости сказать «нет» Долохову…

- Выбор… И твой, и их… - замялась Джинджер. – Реддл? – Розалину слова эти застали на выходе из дормитории. Девушка должна была патрулировать коридоры и шла это и делать.

- Да…

***

- Добрый день, мисс Блэк, - остановил Беллатрису, спешившую по коридорам, мужской баритон. Девушка застыла на месте, медленно оборачиваясь к аврору, окликнувшему ее. Реддл приветливо ей кивнул. – Я Томас Реддл, аврор из Министерства. Я хотел бы кое о чем поговорить с тобой…

- Я не знаю, что тогда случилось, - нервно отозвалась девушка. Нервно и быстро. – Ничем не могу помочь, боюсь.

- Правда?

- Да. Простите, мистер Реддл, у меня урок, преподаватель сердится, если мы опаздываем, - мило улыбнулась девушка. Реддл усмехнулся ей вслед:

- Парселтангом ты и правда владеешь, - заметил он. Блэк и невдомек было в тот момент, что последний его вопрос прозвучал далеко не на английском. Бессознательное еще владение языком змей и неопытность лишали девушку возможности отличать языки. Но вот Реддлу, имевшему немалый опыт пользования этим языком, сознательное его использование и умение отличать, на каком языке идет разговор, было более чем свойственно. И вскоре аврор, собрав преподавателей в Большом Зале, объявил им имя человека, косвенно виновного в смерти Миртл.