Отойдя на приличное расстояние от вокзала, я зашла в магловский магазинчик. Однако кроме консервов, хлеба и бутылки питьевой воды, купить мне ничего не удалось – денег хватило только на это. Но пару раз мы поедим, а это уже кое-что. Убрав покупки в сумку, я вышла на улицу. Когда я покинула наш «лагерь», было около семи вечера. Теперь уже без четверти восемь. Идти к Северусу раньше часов десяти вечера я не собиралась. Пойти к папе? Я коснулась браслета, отдала команду… и ничего! Браслет оставался холодным как лед, он даже не показывал папу. В груди родился леденящий страх, который заглушил даже чувство голода, с покупкой еды еще больше обострившееся. Браслет может терять привязку если ее снять, если на того, к кому он привязан, наложены обрывающие связь чары – это могут сделать только Хранители и валькирии. Или же тот, к кому привязан браслет – мертв. Но последнее было маловероятно – мой браслет вообще не нагревался и мое запястье не жгло, а должно было бы. Не всегда, конечно, но в минуту смертельной опасности для кого-то из троих охраняемых браслет должно жечь. Причем чем сильнее опасность – тем сильнее накаляется мой браслет. Первого я тоже не делала. Оставался только второй вариант… Валькирии могут накладывать такие чары, но нам это совершенно ни к чему. А вот орден Хранителей, когда те были еще нашими помощниками, мы научили слишком многим премудростям нас самих. Хранитель даже самых посредственных способностей может наложить заглушающие чары – браслет теряет подопечного, не теряя привязки к нему. Я и представить не смогла, что способен наложить Хранитель уровня Димитра и его приближенных… Скорее от отчаяния, чем по какой-либо другой причине, я перенеслась к лондонской квартире и заколотила в дверь. Естественно, мне никто не открыл. Я еще раз постучала и устало прислонилась спиной к стене. Папа наверняка успел уехать. Только вот куда?! И сам ли он уехал или же его кто-то забрал? Ответа я не знала…

Просидев у двери квартиры, казалось, целую вечность, я услышала, как открывается дверь соседней квартиры и подняла голову. Из приоткрытой двери высунула нос миссис Флаггинс, оглядела площадку и остановила взгляд на мне. Я же решила поговорить с вездесущей соседкой – может быть, она что-то знает и сможет мне подсказать? Ледяное чувство отчаяния и страха временно отступило, хотя совсем и не ушло.

- Миссис Флаггинс, - позвала я. – Можно с вами поговорить? Буквально одну минуточку…

- Кэтрин, - старушка явно вздохнула с облегчением. – Я уж гадала, ты или не ты… Давай-ка заходи ко мне быстренько, пока эти не нагрянули… - она покосилась в сторону моей квартиры и открыла дверь пошире. Я поднялась, сделала пару шагов к ней и только потом до меня дошло значение ее слов…

- Какие «эти»? – остановилась я. Она о папе или в квартире побывал кто-то еще?

- Зайди, милая, я тебе объясню… - я нерешительно подошла к женщине, всматриваясь в нее и боясь увидеть совсем не миссис Флаггинс. Но нет, это была все-таки наша соседка – в какой-то момент я это просто ощутила. Поняла, что блефа тут нет и это действительно миссис Сара Флаггинс. Я, успокоившись, нырнула в ее квартирку.

Я уже бывала здесь, когда была маленькой. Мы с мамой и папой частенько отдыхали на выходных в Лондоне. А когда переезжали в Литтл-Хэйминг – мне было лет семь – все время ремонта тут и жили. Именно тогда мама подружилась со всеми соседками, а у миссис Флаггинс мы частенько пили чай. Когда мамы не стало, мы несколько лет не навещали эту квартиру. Папа только приходил сюда забрать вещи. И уже в двенадцать лет я снова увидела нашу старую соседку – мы все же решили отдохнуть в прежней квартирке. Она отнеслась ко мне с большим сочувствием и теплотой – она знала, что мама погибла – якобы задохнулась во время приступа аллергии. Истинную причину смерти мамы, понятно, ей не следовало знать.

Однако тут, в квартире, я с последнего чаепития не была, поэтому с любопытством окинула стены взглядом – старенькие обои и ковер, в комнате – диван, два стула у маленького столика, старенький телевизор и множество шкафов и шкафчиков. На подстилочке в углу спала кошка – рыжая с белыми пятнышками на хвосте и лапках. Я с тоской вспомнила Пушистика, оставшегося у папы, и Милли – брошенную мной в Хогвартсе. Как живет теперь последняя – я понятия не имела…

- Так кто такие «эти»? – я вспомнила о цели своего визита в квартирку миссис Флаггинс. Та предложила мне сесть, села рядом и несколько секунд молчала, видимо, подбирая слова.

- Вчера вечером пришли тут трое парней… Все в черных плащах каких-то, крепкие такие двое, а один ну тощий-тощий… Как они к вам в дверь колотили – это жутко. Весь дом содрогался. Хорошо еще папа твой с друзьями часа так за три до их визита ушел, мне вон ключи оставил. Сказал, уехать им срочно надо было, а то те амбалы и не знаю, что сделали-то бы… - она вздрогнула. – Так вот, постучали они, значит, к вам, нету никого, стали к соседям тарабанить… Я тут уж стояла тихохонько, один из верзил этих говорит – нету, мол, никого, Ди, пошли отсюда. А этот тощий и отвечает – старуха, мол, в этой квартире сидит, я ее чую. У меня и душа в пятки ушла. Эти снова стучат, аж дверь затрещала. Ну я, испугалась конечно – виданное ли дело, дверь так выбивать-то – вышла к ним. Амбалы эти на меня смотрят, а сами каждый как два шкафа. А этот худой мне говорит – где соседи, бабуся? Спокойно так, дружелюбно даже. И верзилам говорит, чтоб меня не трогали. Я им ответила, что соседи уехали, куда – не знаю. Ну этот худой своих друзей позвал и они ушли. А утром сегодня другие приходили. Тоже все в балахонах каких-то, капюшоны еще и маски. У тех первых-то масок не было, а у утренних были. Эти ко мне не стучали, но ушли злые все…

- Папа уехал еще до визита первых? Ничего подозрительного не замечали, когда он уходил?

- Нет, милая, вот только гости эти все, а кто это был-то? Секта какая-то, что ли? – я задумалась.

“Что, ей прямо сказать, что это – визит гостей из магического сообщества? Интересно, как называется психиатрическая клиника, куда меня потом положат?”

- Можно сказать и секта. Я по работе столкнулась тут с их интересами. Я же в полиции работала, вот связалась по глупости своей с сектантами… - наконец решилась с ответом я. – А эти, без масок, худой был такой темноволосый с доброй улыбкой? – миссис Флаггинс кивнула. Еще пара наводящих вопросов и я поняла – это был Димитр Матей лично. Значит, к нам пришли сначала Хранители, потом Пожиратели, но папа ушел еще раньше первых, оставался один весьма щекотливый вопрос – откуда Хранители узнали мой адрес и как нашли? В случае Пожирателей подобного вопроса не было – я знала, что адрес квартиры был известен в Министерстве, и сердце екнуло при мысли о сотрудничестве Беллы и Димитра.

«Хотя нет, они бы пришли все сразу», - попыталась я себя успокоить. Но тогда вопрос, откуда мой адрес стал известен Хранителям, сохранял свою злободневность и актуальность. Я поблагодарила миссис Флаггинс за информацию, посоветовала быть осторожнее и собралась уходить. Папа ушел до прихода Димитра. Тогда почему же не работает браслет? Ледяное отчаяние снова прочно занимало место в моем сердце…

- Кэтрин, - я уже была в дверях, когда миссис Флаггинс окликнула меня, - папа просил передать тебе, что перед отъездом зайдет домой, в свой кабинет. Чуть не забыла, прости.

- Спасибо, миссис Флаггинс, - отозвалась я и вышла в подъезд. Появилась какая-то зацепка – я поняла, что мне стоит заглянуть домой. Папин кабинет на втором этаже, так просто зайти туда не получится, вполне надежное место, если сейчас он хотел что-то мне передать. Я зажмурилась и представила себе свою комнату. И уже готова была трансгрессировать, как мой мозг пронзила мысль – мне нельзя трансгрессировать без браслета. Меня засекут! Вздохнув, я приняла облик совы и полетела в сторону Литтл-Хэйминга. Около нашего особняка, еще издали, я увидела парочку людей в мантиях. Хранители или Пожиратели? Я приземлилась в парке, стала человеком и надела мантию Джеймса.

- Ну что же, - шепнула я маховику, - не подведи меня…