- Возможно, разделяет мнение Крама, считает, что Грегорович лучше. Или сможет объяснить, как моя палочка отбилась, когда мы убегали. Оливандер не смог.

- Гарри, ты всё время твердишь о том, что сделала палочка, — произнесла Гермиона, — но ведь это сделал ты! Почему ты так упорно отказываешься признать силу, которой обладаешь?

- Потому что ее у меня нет! – отозвался Гарри. – И у Беллы тоже. И мы с ней прекрасно понимаем это.

Они гневно глядели друг на друга. Гарри молчал, Герми искала возражения. Я решила вмешаться, видимо, то же самое решил и Рон.

- Брось, — сказал он Гермионе. — Это его дело. Но если мы решили отправиться завтра в Министерство, так надо ещё раз пройтись по всему плану.

Гермиона неохотно замолчала. Мы вернулись на кухню, где нас уже ждали тушеное мясо и пирог с патокой. До позднего вечера мы обсуждали план завтрашних действий, наконец ребята угомонились и легли спать.

Однако мы с Гарри успели окончательно поругаться. Я зашла к нему пожелать спокойного сна. Гарри при свете свечи разглядывал записи, видимо, волнуясь перед грядущим днем. Я посмотрела на него, тихо присела рядом и тронула за плечо.

- Кэт, слушай. Я знаю, у нас полно проблем, но вспомни. Снейп убил Дамблдора на наших с тобой глазах, убил. Я хочу отомстить за это, ты можешь перенестись в школу независимо от чар на ней…

- Даже если могу, я не буду этого делать, понимаешь?! И не проси!

- Почему? Ты боишься его, что ли? – спросил брат. Я непроизвольно фыркнула. Мне бояться Сева? К сожалению, брат мою реакцию заметил… - Нет. Тогда почему? Тебе его жалко?

- Гарри, оставь эту глупую затею! – я повысила голос. – Я сказала уже, нет!

- Почему ты уклоняешься от ответа? – прищурился брат. – Если бы я предложил расправиться с Долоховым, ты согласилась бы? - я кивнула прежде, чем сообразила что-то. Гарри встал. – А Хвост, а остальные? – я не кивала, но и не торопилась опровергать. Не всех, но многих я с удовольствием бы упекла за решетку или еще чего, но вот только не Северуса…

- Гарри, отстань от меня! – неожиданно грубо произнесла я.

- Что за странное симпатизирование Снейпу?! Он убийца! Он предатель! Он шпион! Такой же как все! – Гарри злился все сильнее. – Ты обещала мне помочь, а теперь отказываешься! – уже почти кричал он. Я вздрогнула при мысли о том, что он может догадаться. Я решила пообещать вернуться к этому после того, как мы найдем крестражи. А там он остынет, но внезапно меня охватила волна такой злости, что я сама испугалась. Валькирия не может быть в такой ярости, просто не может… Но меня буквально прорывало наорать на Гарри, ударить…

- Оставь меня в покое! Оставь в покое эту затею! Уничтожим крестражи и тогда будем разбираться! Это сейчас важнее! И вообще, ты надоел мне, пользоваться моими способностями, возможностями для себя. Да, я много что могу, но я сама решу, когда и что мне делать. Ты мне не указ! – из меня буквально вырвался гнев, стоявшая на полке ваза странным образом тряслась, стекла дрожали, воздух в комнате словно накалялся. Гарри с ужасом смотрел на меня.

- Кэт, что с тобой? Откуда столько злости? Можно подумать, он тебе нравится… - успокаивающе улыбнулся брат. Он был так близок к истине, хотя и не догадывался. Ваза с полки упала и разлетелась на осколки… Это меня словно отрезвило.

- Никто мне не нравится. И вообще, закрыл тему и молчи. Я помогу тебе с крестражами и больше ни с чем. Уяснил? – брат медленно кивнул. – Отлично. Спокойной ночи, братик! – я вышла, демонстративно хлопнув дверью. И вернулась к уже уснувшей Герми, подумав лечь спать… Однако, уже с полчаса спустя, случилось еще кое-что странное…

Я почувствовала странное жжение на плече, там, где на университетской мантии была нашивка студенческого братства. Кто-то из бывших одногруппников меня вспомнил и хотел увидеть. Зная, что меня услышат, я отозвалась:

- В Гайд парке, у входа, через полчаса. – Я оглянулась на уснувшую Герми – мы спали в гостиной. Рон в комнате Регулуса, Гарри – в комнате Сириуса.

Я постаралась не шуметь, порылась в сумке, нашла мантию Джеймса, набросила и вышла из дома. Соглядатаев не было видно, но трансгрессировала я прямо с верхней ступеньки. В Парке было тихо, ни души, но я знала, что скоро кто-то придет. Однако мантию пока не снимала. Ждать пришлось недолго – через минут пять тихий хлопок и около ворот возникла темная фигурка. Она огляделась и тихо позвала меня. Я вздрогнула – я давно не слышала этот голос, но хорошо его знала – Анжелика Блаттон, собственной персоной.

- Я тут, - отозвалась я, подходя к ней и снимая мантию-невидимку. Анжи повернулась ко мне.

- Слава Богу, боялась, что ты не станешь приходить неизвестно к кому.

- Я соблюдала осторожность, проверила, кто пришел, и потом открылась. Что-то стряслось? – спросила я у взволнованной Анж.

- Да, стряслось, - выдохнула она. – Вы с Севом помирились?

- Откуда ты знаешь? – спросила я бледную Анжелику. Она была закутана в черный плащ в пол, с капюшоном. А под ним оказались растрепавшиеся волосы без всякой прически. И длину видно не было – они уходили под воротник плаща. Я даже позавидовала, мои волосы доросли еле-еле до плеч.

- Спросила. Ты давно не выходила на связь, да и мне трудно будет с тобой связываться, а информатор тебе нужен. В общем, я не знаю, что именно она там наворожила. Та-кого-нельзя-называть не накладывала ничего на Гарри. Мне Северус говорил, что ты так думаешь, мы на минутку пересекались, он спросил, не знаю ли я чего-то по этому поводу. Ни на Гарри, ни на ребятах нет ничего.

- Но что-то есть? – спросила я.

- Да. Она заколдовала какое-то слово, знает, когда и где его произносят. Может, имя, может, заклинание, не знаю. Я подслушала ее разговор с Долоховым, не расслышала само слово.

- Знает и кто произносит? – вздохнула я.

- Да. – Анжелика оглянулась по сторонам. – Это еще не все. Так они нашли Гарри после свадьбы, так угадали, где вы живете сейчас. Но дом не видят. И еще одно – тебя ищут. Долохов знает, что ты в стране.

- Невозможно, мы стерли ему память…

- Не помогло. Он был в отключке. Малфой ничего не помнит, объяснить, что произошло, не может, Сев сказал, что тоже ничего не помнит. Долохов вспомнил где-то через недельку.

- Но я не в розыске…

- Конечно. Он не хочет упускать возможность поймать тебя самому. Тебя ищут, поверь мне.

- Как ты сама?

- Его помощница. Толком не могу его покинуть. По-моему, Долохов возомнил себя моим идеалом и думает, что я буду ему безропотно служить.

- А ты что?

- Работаю, так сказать. Обрабатываю Драко в свободное время. Думаю, его еще можно вернуть в нормальные люди.

- Не боишься?

- Уже нет, - усмехнулась она. – Мне верит большая шишка. Увидишь Сева – передай, что Долохов его в чем-то начинает подозревать. Белла отмахивается. Но боюсь, мой работодатель что-то разнюхает или все же напоет Белле в уши. Сама сказать не могу – не вижу Сева, у меня другие дела всегда оказываются. В общем, у меня все. За меня не бойся, я выкручусь…

- Слушай, а та отметина. Было больно ее ставить?

- Больно, адски больно. Но давно прошло. Ладно, мне пора, Тони скоро вернется, я должна быть на месте. Все, удачи. – Она трансгрессировала, я же села прямо на землю. Сказанное ей ударило меня по голове словно обухом.

“Меня ищут, сам Антонин. Он что-то подозревает о Северусе. Беллатриса оказалась умна, и что же это за слово? Ее имя? Ее прозвище? Заклинание? Крестражи?”

Голова пошла кругом, я не знала, что делать дальше…

- Вот и моя пташечка, - послышался за спиной радостный голос. Димитр Матей. Он-то тут откуда? – Ох как пригорюнилась. Деточка моя, кто тебя обидел? – издевался он.

- Давно не виделись, Димитрушка, - подняла я голову. Он стоял прямо передо мной, в своем неизменном плаще-пальто, один. И знакомо и недобро усмехался.

- Да, давно. Где ты была так долго? – он мило улыбался, но я слишком хорошо знала, что таится за такими улыбками Димитра и его слуг.