Единственной проблемой было только то, что увидеться с Кэт у меня никак не получалось. Днем с ней все время сидели миссис Блаттон и Поттер, а при нем мне, естественно, не следовало подходить к Кэт. Два дня я ее совершенно не видел, но на третью ночь не выдержал. Пользуясь тем, что тетя Анжелики спит, я прокрался в больничное крыло. Кэтти дремала, свернувшись калачиком. Сейчас ее волосы, уложенные, выглядели аккуратнее, вот только их длина была очень непривычна.

Я присел на край постели, провел рукой по ее щеке, Кэт открыла глаза.

- Привет! – улыбнулась она. – Я по тебе соскучилась уже… Ты как себя чувствуешь?

- Я-то хорошо, ты как? – она подвинулась и показала на освобожденное ей место.

- Ложись сюда. Я хорошо, не кашляю, сегодня меня кормили ужином вкусным, уже не тошнит от еды. Спать начала. Скоро поправлюсь совсем…

- На кого думаешь?

- Димитр, кому еще. Оказалось, он мне волосы проклял, по ним расползалось и душило. Вот и пришлось с ними расстаться… - вздохнула она. – А то, как сказала миссис Блаттон, я могла бы и задохнуться совсем, не будь валькирия. – Я прилег рядом и обнял. Мы говорили о разных мелочах, пока, наконец, Кэтрин не уснула… Я, в тишине палаты, тоже… Ну а утром меня разбудили.

- Что ж творите, а?! – возмутилась ее «лекарь». - Ну-ка брысь отсюда! Давай-давай, иди! Мне сейчас помощник придет, а тут это чудо разоспалось.

- Я просто…

- Да знаю, Анж сказала. Ты иди давай, пока явление Поттера не свершилось! Живехонько собрался и через миг я смотрю – а тебя уже нет!

Я послушался, выходя, столкнулся с явившимся Поттером. Тот удивленно посмотрел на меня, но ничего не сказал. Уже к вечеру, принеся лекарство, я стал свидетелем милой сцены. Поттер, держа в одной руке тарелку с супом, в другой ложку, кормил Кэтрин с ложечки.

- Давай, глотай… Вот, умничка. Теперь еще разок…

- Гарри, я не маленькая! Я сама могу!

- Не ворчи и ешь! Не маленькая, но братик за тобой поухаживает… Ты кушай-кушай, поправишься, и будешь опять сама за мной бегать, - я поставил зелье на тумбочку, отошел к двери и задержался. Докормив Кэт, Поттер уложил ее и принялся читать сказки. Кэтрин с легкой улыбкой слушала брата, сжав его руку в своей. Сейчас они выглядели так мило и мирно, словно и не ссорились совсем недавно и словно бы никогда не происходило ничего страшного с ними… Меня всегда удивляло то, как они относились друг к другу. Как сильно они друг друга любили и как боялись друг за друга. Причем чем старше становился Гарри, тем это было заметнее. Наверное, никого и никогда Кэт не любила сильнее, чем брата. Потому что едва ли это было возможно. Но я все чаще замечал, что и Гарри платит ей тем же отношением. Когда она заболела, он перепугался сильнее всех, не отходил от нее, настаивал на больнице, когда она еще только вернулась с Дня пяти ягнят, он увидел ее ожоги. Как рассказала потом Кэт, долго ругался за то, как глупо она поступила, сунувшись в испытание. И именно Гарри сейчас сидел у постели сестры, ухаживая за ней, не дав такой возможности мне, но показывая этим, что и ему она дорога не меньше, чем мне…

Остаток недели мои ночные визиты продолжались, просто уходил я сразу после того, как уснет Кэт. И наконец ее выписали… Это было уже в феврале, оставалось нам всего три месяца мирной жизни. Кэтрин говорила когда-то, что валькирии умеют прощать все. И нам на собственном опыте пришлось проверить, так ли это на самом деле…

========== Рядом со счастьем ходит беда (Кэтрин) ==========

Так было в мире всегда,

Так будет в мире всегда -

За безмятежным летом

Осень приходит следом,

Рядом со счастьем ходит беда.

(Он пришел, этот добрый день. Слова Л.Деpбенева и Р.Казаковой)

Любовь — как тонкая струна,

Ее разрушить так легко.

Но если же она сильна, —

Никто не разобьет ее.

Валькирии умеют прощать все, так всегда говорила при жизни мама, когда кто-то обижал ее (я не говорю об отце, папа ее поистине боготворил), так прописано в истории валькирий и в нашем “кодексе чести”… Однажды мне довелось побывать в центральном здании Федерации Сов, в Афинах. На одной из стен была латинская надпись, гласившая, что прощение – свет любви. Сейчас я могу сказать, что так и есть, но было время, когда мое мнение от этого кардинально отличалось.

Февраль шестого курса Гарри ознаменовался для нас сразу несколькими немаловажными событиями – во-первых, впервые и единственный раз в жизни я поссорилась из-за брата с любимым.

Мне давно уже приходилось врать Гарри и по мелочам ссориться с ним из-за Северуса, но только раз вышло наоборот. Это было четырнадцатого февраля, в День влюбленных. Постепенно я уже привыкала к тому, что мои волосы теперь были короче, чем даже у Сева. Они едва достигали подбородка. В первые дни после стрижки у меня началась самая настоящая депрессия, но со временем я привыкла и уже едва-едва грустила о прошлой длине волос, хотя раньше я не стригла их. С девяти лет… С той самой страшной ночи. Днем до того меня постригла мама. А после случившегося я сделала все, чтобы не напоминать себе о том дне лишний раз. Не ношу платья, не стригу волосы и не слушала сказки на ночь, даже когда папа хотел мне их прочитать… Я не хотела помнить ничего о том дне, не хотела помнить тех мелочей. Но теперь мне в любом случае еще долго не нужно было стричься. Даже подравнивание кончиков было для меня мучительно из-за связанных со стрижкой воспоминаний. Так что в такой короткой стрижечке можно было найти даже хорошее. Поэтому к Дню влюбленных я уже успокоилась. В тот день утром меня разбудил приятный запах цветов – мне подарили букет роз и открытку, шепнули на ушко:

- С нашим праздником! – и пообещали подарок вечером. А чуть позже явился Гарри с сообщением о том, что он идет в Хогсмид с Джинни и друзьями. Разумеется, мое повышенное чувство оберегания Гарри тут же и дало о себе знать. Я собралась пойти с ним, о чем не преминула ему сообщить. На лице братишки явственно прочиталось намерение меня прибить, но, естественно, мне на это было глубоко плевать. А полчаса спустя я поругалась с Северусом. Я как раз зашла в комнату, переобуться – надела новые ботинки и ноги начали уставать. Сев, заглянувший за чем-то, заметил:

- Ты же сегодня работаешь до четырех, верно? – я кивнула. – Отлично, тогда к шести не строй никаких планов, хорошо? – я снова кивнула, машинально, но тут же и опомнилась.

- Сев, я до двух и пойду с Гарри в Хогсмид, мы вернемся вечером… - его эти слова застали в дверях. Пару секунд постояв, Северус резко повернулся ко мне.

- Ты с ума сошла? – я даже обиделась.

- Нет… Ну я…

- Я готовлю тебе сюрприз, а ты с братом идешь! Кэт!

- Сев, но я не могу пустить его одного…

- Ему шестнадцать лет и он идет не один явно! Кэт, он не годовалый малыш!

- Но он же еще ребенок! А завтра я буду с тобой весь день, честно! – попыталась отмазаться я… Кончилось все тем, что Северус, со словами:

- А и иди куда хочешь! В День влюбленных, иди, дорогая! Я тоже найду, с кем провести этот вечер. Правда не обещаю с братом, брата-то нет у меня! – ушел, хлопнув дверью.

До полудня я терзалась той мыслью, что получилось очень нехорошо, в обед, глядя на Тонкс, собравшуюся на свидание с Ремом, на влюбленные парочки, я передумала идти с Гарри. В конце концов здравый смысл во мне победил желание спасти братишку. И в четыре я прилетела к нам в комнату. Слова о компании я не приняла всерьез, а зря… Северуса дома и не было… Равно как и на рабочем месте. И пойманный мной Филч, как и Пивз, ничего сказать не мог. К пяти часам найти любимого я уже отчаялась. Вернулась к нам, поискала записку – может собрание ПС? Но ничего не было… В итоге я присела за стол и всхлипнула. Закрыла глаза руками, чувствуя, что начинаю плакать. Потому как вспомнила его обещание найти себе компанию на вечер. Выплакавшись, я вернулась в его кабинет – подождать там. И, к моему удивлению, Северус в компании профессора Трелони пил чай на рабочем месте, где я была меньше часа назад и никого тут не было.