– Передайте через своих шпионов шавеллам, что за выдачу живого Филера я дам миллион золотых бабосов. А за мертвого… ничего не дам! Он мне живым нужен.

Крендель молча кивнул головой.

– Да, вот еще что! – вспомнил император. – Про Джаппурию не забывайте. Лорд Крокозябл докладывает, что с нашими шпионами происходят обычные вещи! То сдаются, то проваливаются. Даже последняя партия, поехавшая в Джаппурию как обычные отдыхающие, полностью переловлена на пляжах планеты Сочи. Направляйте их в следующий раз на планету Дубарь. Пусть хоть на лыжах выучатся ездить, если шпионить не умеют…

– Работаем, – коротко сказал дон.

– О Крокозябле-старшем есть известия?

– Пока нет.

– Бес его дернул отправиться на разведку со столь малыми силами!

– В этом моей вины нет, – сказал Крендель.

– Да знаю, знаю… Говорите, в области Черной туманности есть жизнь?

– Полностью информацией не владею, потому что подслушать разговор Филера с Крокозяблом мне удалось лишь вполуха. Но отправиться в этот сектор, конечно, стоило. По мнению барона – Джаппурия управляется оттуда. То ли посредством выращивания с малых лет будущих министров, то ли как-то еще.

– Пошлите по пути банкира экспедицию. Только маленькую, незаметную…

– Может, использовать для этой цели три джаппурских джабля, поставленных недавно?

– Ни в коем случае! – воскликнул Шмор. – Это не корабли, а лоханки! Они развалятся на старте. Отправьте туда пару обычных челноков.

– Будет сделано, – сказал дон Крендель. – Разрешите идти?

– Да. И скажите графу Вискерсу: пусть вызовет джаппурского посла. Я дам ему аудиенцию через два часа.

– Слушаюсь, – сказал Крендель, направляясь к двери.

Шмор бросил ему вдогонку:

– И прекратите слушать вполуха! Если у вас их два, надо пользоваться обоими. Никакого профессионализма!

Крендель, вздрогнув, не обернулся, а лишь ускорил свои шаги.

– Ну вот, – сказал Батон, ставя свой чемодан на пол. – Опять мы в гадюшнике!

– В этот раз условия лучше, – заметил Хапс, оглядывая гостиную.

Меблировка была хороша. Стол, диваны и кресла сияли новизной и дороговизной. На стене висел шморовизор с гигантской плазменной панелью.

– Император о нас позаботился, – сказал Джем. – Наши межгосударственные отношения чудесны!

– Еще бы! – согласился Хапс.

– Апартаменты наверняка напичканы подслушивающими устройствами, – сообщил Отжим.

– Вот и займись этим вопросом, – предложил ему Джем.

– В мои обязанности такая работа не входит, – пояснил Отжим. – Я – атташе!

– Да-а? – удивленно протянул Джем, поворачиваясь к нему лицом.

– Попрошу без рук! – крикнул Отжим, отскакивая к стене.

– Нужен ты мне больно, – ответил на это Джем. – Так, располагаемся в комнатах и после этого собираемся в гостиной. Посмотрим шмордонские новости. Я думаю, что скоро нам позвонят… А если не позвонят, пойдем в ресторан. Надо отпраздновать прибытие.

– Как быть с Кебабом? – поинтересовался Батон.

– Никак, – ответил Джем. – Императору наверняка уже доложили о нашем прибытии. Скорее всего, он распорядится доставить Кебаба сюда, как и в прошлый раз.

– И колонну танков пошлет на красный свет, – предположил Хапс.

Все, кроме Отжима, дружно рассмеялись.

– В этот раз вряд ли Кебаб наступит на старые грабли, – сказал Джем. – По крайней мере – я на это надеюсь…

Джаппурцы разошлись устраиваться.

Комната посла была той же, но мебель стала дороже. Правда – состояла она из большой двуспальной кровати, кресла и шкафов, которые были по своему шмордонскому обыкновению совершенно пустыми. Джем подошел к окну и взглянул на площадь.

Все было на месте: надувной ангар, внутри которого строился памятник Шмору Двенадцатому, стальная бомба Шмора Великого и гвардейцы, охраняющие ее. И опять в бомбе кто-то сидел, потому что из зарешеченного окошка торчала самая натуральная борода.

К окошку подошел прежний пузатый дворник, в котором Джем узнал маркиза Шухера, и сунул туда металлическую фляжку. Сосуд исчез внутри бомбы и борода зашевелилась. Спустя минуту фляжка выдвинулась из окна, и Шухер спрятал ее в кармане своей фуфайки.

Эмблема шмороглота на бомбе блестела не золотом, а серебром. Гвардейцы караула, поглядывая на герб, презрительно плевались в брусчатку площади, из чего следовал вывод: герб покрасили серебрянкой, и потому лизать его стало не интересно…

В комнате появился Батон.

– Все так же, как и было, – сообщил он. – Везде пустые шкафы.

Джем подошел к одной из стен, открыл первый попавшийся шкаф и нажал рукой правый верхний угол задней стенки. Панель тут же уехала в сторону и глазам джаппурцев представилась узкая лестница, ведущая вниз. Но самое интересное – она не была пустой. На верхней ступеньке в метре от Джема стоял невзрачный человек в сером плаще и, моргая, удивленно таращился на джаппурского посла.

– Ты кто? – совершенно не удивившись, спросил его Джем по-шмордонски.

– Агент Хмырь, – ответил тот и зачем-то отдал честь.

Он хотел еще что-то сказать, но не успел, так как Джем врезал ему кулаком в глаз. Агент Хмырь, мелькнув в воздухе форменными сапогами, улетел по лестнице вниз, а Джем нажал на уголок отъехавшей панели, и она мягко встала на место, явив взору привычную заднюю стенку шкафа.

– Совсем обнаглели, – заметил Батон.

– Не то слово! – поддержал его Джем, потирая кулак.

– Может, надо проверить и остальные шкафы?

– Я думаю – не стоит. Если в каждом из них мы обнаружим по шпиону, у нас кулаки отвалятся. Ну их всех к черту! Давай лучше пойдем вниз и послушаем, что они говорят в новостях.

Батон с Джемом вышли из комнаты и спустились по лестнице в гостиную.

Включив шморовизор, они удобно расположились на диванах и принялись слушать новости. Информационная программа называлась: «Свисток Шмордона». Солидный диктор рассказывал:

– Лорд Пе́ндрол побывал с проверкой в Седьмой танковой дивизии и дал ее командованию ряд ценных указаний, отчего боеготовность войск сразу повысилась…

На экране возник лопоухий юнец в мундире, который что-то гневно кричал офицерам, застывшим перед ним в строевой стойке.

– Да это же Шмореныш! – удивленно воскликнул Батон.

– Действительно, – согласился с ним Джем. – Выходит, император дал своему брату титул и тем самым слегка отодвинул его от престола.

– Все равно, пока Шмор не женится и не заведет детей, это чучело остается наследником, – заметил Батон.

На экране тем временем офицеры разбежались в разные стороны, и камера показала колонну танков, выходящую из ворот военного парка.

– Седьмая танковая дивизия начала учения, – сообщил диктор. – Внимание! Будьте осторожны на дорогах!

– Интересно, как там Кебаб? – встревоженно поинтересовался Джем.

– Ты думаешь, его уже выпустили из джабля и решили привезти в посольство? – спросил Батон.

– Да бог его знает, – ответил Джем.

И в этот момент зазвонил вдруг проводной шморофонный аппарат, стоявший в гостиной на специальной тумбочке.

Джем, переглянувшись с Батоном, пошел к трубке, говоря на ходу:

– Ну вот наконец о нас и вспомнили! Пойду, послушаю, что скажут.

Трубка не кричала «алло», «да», или что-нибудь в этом роде. Трубка по-чиновьичьи многозначительно молчала. Джем взял ее и вслушался в мир шморофонной связи, который был богат по-своему.

Сначала он уловил мотив какой-то тоскливой песни, бередящей его существо, потом кто-то непонятно рявкнул: «Какого ты кренделя в душу!», и вслед за этим раздался знакомый голос графа Вискерса, спросивший:

– Алло, Джем, это вы?

От этого простого вопроса сердце Джема вдруг успокоилось, и он ответил:

– А кого вы ждали?

– Только вас, – ответил Вискерс.

– Ну, значит, дождались.

– Чудесненько, – сказал Вискерс. – Вам необходимо быть в Железном Дворце через час, поскольку аудиенцию назначил император. Но, учитывая ваше близкое ко двору