Александр Исаевич Солженицын - писатель, публицист, общественный деятель, лауреат Нобелевской премии по литературе, закончил физико-математический факультет Ростовского государственного университета, был активным комсомольцем и сталинским стипендиатом. Ещё будучи студентом, писал стихи ("Гимн труду", "Ульяновск" и др.).
18.10.1941 г. А.И. был призван в армию и зачислен рядовым в отдельный гужтранспортный батальон. Прослужив пять месяцев в обозе, 18.03.1942 г. был направлен на курсы командиров батарей, откуда 9.04.1942 г. был направлен в Ленинградское артиллерийское училище, после окончания которого 1.11.1942 г. в звании лейтенанта был зачислен в 9-й запасной разведывательный полк. 5.12.1942 г. А.И. был назначен командиром батареи звуковой разведки. По его же признанию он был свирепым командиром, издевался над подчинёнными - "вот что с человеком делают погоны". 06.07.1943 г. Солженицын был награждён орденом Отечественной войны; 15.09.1943 г., произведён в старшие лейтенанты; 24.03.1944 г. А.И. выбыл из части и вернулся в часть 9.04.1944 г. По данным самого А.И., весной 1944 г. он посетил не только Ростов-на-Дону, но и побывал в Москве. Как именно в разгар войны командиру батареи удалось совершить такое "путешествие", до сих пор не знает его биограф А.В. Островский. Биограф не смог также установить, каким образом Н.А. Решетовская, жена Солженицына, по специальной командировке (с красноармейской книжкой в кармане, в гимнастёрке при погонах рядового) смогла провести со своим супругом более месяца в его землянке. 7.05.1944 г. А.И. было присвоено звание капитана, а примерно через месяц он был награждён орденом "Красной звезды". 9.02.1945 г. А.И. Солженицын был арестован по обвинению в антисоветской деятельности. Биограф отмечает, что о дате ареста А.И. сообщал журналистам трижды в течение 12 лет и всякий раз им назывались разные даты. И это уже после того, как писатель призвал людей "жить не по лжи". За эти годы писатель Солженицын стал знаменит не только в СССР, но и во всём мире. В начале 2000-х Солженицын издал двухтомник под названием "200 лет вместе". Его произведение посвящено взаимоотношениям евреев и русских. В главе 1 Солженицын описал встречу князя Владимира с представителями разных религий так: "Выслушав иудеев, (Владимир) спросил: где их отечество? - "В Иерусалиме", - ответствовали проповедники, - но Бог во гневе своем расточил нас по землям чуждым". - "И вы, наказанные Богом, дерзаете учить других?". По этому поводу академик Д.С. Лихачёв написал: "Начальная русская летопись передаёт красивую легенду об испытании вер Владимиром... Вспомним, что испытание вер имело в виду не то, какая вера истинная. А главным аргументом истинности веры русские послы объявляют её красоту. И это не случайно! Именно в силу этого представления о примате художественного начала в церковной государственной жизни первые русские князья-христиане с таким усердием отстраивают свои города, в центре их ставят храмы".
Н.М. Карамзин был чиновником истории. Свой многотомный труд он преподносит царю с дарственной надписью: "Всемилостивейший Государь... Не хвалюся ревностию и постоянством: ободренный Вами, мог ли я не иметь их".
Просвещенная публика XIX века оценила верноподданичество державного историка, стремящегося доказать преимущество абсолютной монархии, способной обеспечить могущество православия и государства. Мнение публики выразил А.С. Пушкин в известной эпиграмме:
В его "Истории" изящность, простота
Доказывают нам, без всякого пристрастья,
Необходимость самовластья
И прелести кнута.
Еще один летописец, который мог бы подарить свой труд Николаю I с похожей на карамзинскую дарственной надписью - Александр Исаевич Солженицын, а упомянутый здесь его труд "Двести лет вместе" понравился бы императору ввиду своей исключительно антиеврейской направленности - с одной стороны, и с другой - отчаянным стремлением обелить политику этого реакционера.
Замечу, что это произведение нобелевского лауреата и академика РАН настолько проникнуто ненавистью к евреям и верноподданичеством российским царям, что другие произведения Александра Исаевича рассматривать уже не стоит. Более того, для доказательства моего утверждения, достаточно рассмотреть только некоторые пассажи автора двухтомника. Например, о евреях Киевской Руси чужими словами А.И. сообщает следующее.
"В 1113 г., когда после смерти Святополка, Владимир (будущий Мономах) всё ещё, из совести, колебался занять киевский престол ранее Святополковичей, - "мятежники", пользуясь безначалием, ограбили дом Тысяцкого, всех Жидов, бывших в столице под особенным покровительством корыстолюбивого Святополка ... Причиною киевского мятежа было, кажется, лихоимство Евреев: вероятно, что они, пользуясь тогдашней редкостью денег, угнетали должников неумеренными ростами". Это пишет Карамзин Н.М. в своей "Истории" и цитирует Солженицын, добавляя: ("Есть указания, например, в Уставе Мономаха, что киевские ростовщики брали до 50% годовых"). При этом, подчёркивает А.И., Карамзин ссылается и на летописи (на какие - неизвестно - П.П.), и на Татищева, который пишет: "Потом жидов многих побили и домы их разграбили за то, что христианам вред чинили. Множество же их, собрався к их Синагоге, огородясь, оборонялись, елико могли, прося времяни до прихода Владимирова".
Владимир, заняв киевский престол, посоветовавшись с князьями, узнал, что их "населилось" много, выслал, как пишет Солженицын ссылаясь на Карамзина, всех жидов. Но тут же оговаривается: "В летописях напротив того сказано, что в 1124 г. (в большой пожар) погорели Жиды в Киеве, следственно их не выгнали" - пишет Солженицын, ссылаясь опять-таки на Карамзина.
В этом суждении важно подчеркнуть два момента:
-- во-первых, оно не принадлежит литератору-исследователю; значит исследователь плохо "копает";
-- во-вторых, приводимые А.И. сведения требуют проверки на их достоверность. Для этого воспользуемся советом такой науки, как логика.
В логике понятие "суждение" определено как мысль, выражаемая повествовательным предложением, и которая может быть истинной или ложной. Выделенные у Карамзина слова "вероятно", "кажется", характеризуют его и как человека, мягко говоря, не симпатизирующего евреям, и как человека, желающего угодить Николаю I, ненавидящему евреев, и как человека, знакомого с азами логики, и поэтому включившего в свой текст два "оберега" - "кажется" и "вероятно", указывающих читателю, что он и сам сомневается в истинности содержащейся в тексте. Татищев был, возможно, вполне уверен в том, что говорит читателю о евреях правду. Что же касается нобелевского лауреата, то, похоже, что именно такие суждения о евреях и соответствовали его менталитету. По-другому оценить многократные решения выпускника физмата РГУ, сталинского стипендиата, лауреата Нобелевской премии не представляется возможным. Правда, чуть ниже, Солженицын пишет: "Вообще же по периоду Суздальской Руси сведения о евреях скудны, как очевидно и их численность там". Но всё-таки продолжает, что в русском былевом эпосе "Иудейский Царь" является излюбленным общим термином для выражения врага христианской веры, как и Богатырь-Жидовин в былинах об Илье и Добрыне".
О Жидовине-Богатыре Солженицын вычитал у О.Ю. Бруцкуса, а тот из 9-го тома Еврейской энциклопедии Брокгауза и Ефрона, где этот самый жидовин называется представителем древней Хазарии. Это утверждение автор двухтомника помечает так: "Здесь могут быть и остатки воспоминаний о борьбе с Хазарией. И тут же проступает религиозная основа той враждебности и отгораживания, с какою евреев не допускали в Московскую Русь". Здесь Солженицын утаивает от своего читателя сведения о том, что, во-первых, о Царе Иудейском упоминается в духовных стихах, сочинённых после падения Хазарии, во-вторых, что вражда между Московской Русью и Хазарией не могла возникнуть на религиозной почве, так как в Хазарии, как в средние века на Пиренейском полуострове, мирно, как добрые соседи, уживались христиане, иудеи и магометане.
