- Ты хорошо подумал? - Внезапная мысль вдруг пришла в голову директора.
- Да, - твёрдо ответил Алексей.
- А, если с тобой что случится?
- Это моё решение! И только моё!
- Хорошо, только напиши сначала заявление об уходе!
- Зачем?
- Чтобы меня потом не обвинили, что это я тебя послал!
28-го апреля, в начале десятого, проходя мимо комнатки вахтёра, Дмитрий Сергеевич наклонился было к окошку, но его опередили:
- Девушка уже забрала ключи.
- Спасибо, - кивнул Хрон и, уходя, почувствовал на себе любопытный взгляд охранника.
- Ничего нет! - первое что, вместо "здравствуйте", услышал руководитель компании "Gonzo", переступив порог офиса.
Хрон спокойно глянул на стену, подошёл ближе и ладонью провёл по гладкой поверхности. Стена, как стена.
- И что теперь? - спросила Ленка, моргая влажными глазами.
- Ничего, - ответил директор, подошёл к столу и, развернувшись, с усилием снял пухлый цветной рюкзак и опустил его на стол секретаря.
- Что это вы набрали такое?
- А, пустяки. Колготки, китайская помада.
- Какие колготки?
- Ты понимаешь, в то время это был страшный дефицит. Мы бы эту губную помаду и колготки с таким подъёмом обменяли бы на советские рубли. А назад скупили бы золотые часы и кольца.
- Какие кольца? Мы же фильм собирались снимать?
- Да и кино бы поснимали. Но на этом барахле был бы реальный и быстрый подъём. Ты что? Золото за всё это время в несколько раз выросло!
И тут Ленка увидела, что никакой это не герой её романа, а простой торгаш, которому всё равно, на чём делать деньги: на съёмке модных видеоклипов, или на китайских колготках. И как-то жаль ей себя вдруг стало, и противно оттого, что муж теперь ей не поверит, подумает, что специально эту чепуху выдумала про перемещение во времени.
Прошло несколько недель. Сотрудники удивлялись неожиданному увольнению Лёшки Хорольского, объясняли, приехавшей из Тернополя тётке, что парень всегда такой странный был и склонный к неординарным поступкам. Да и заявление собственноручно написанное убеждало...
О дыре необычной чёрной постепенно стали забывать. И только пиар-менеджер Светлана Круглова всё своё свободное время искала в интернете хоть какие-то следы своего Василия. Вообще она стала вести себя как-то странно и даже вызывающе. Стала частенько при всех пререкаться с шефом. Один раз вообще повысила голос на него.
- Дмитрий Сергеевич! Разве так можно? Как можно монтировать откровенное враньё? Про успехи власти, про улучшение жизни народа? Я не могу эту ложь на каналах рекламировать!
- Кто платит, тот и заказывает музыку, дорогая!
- Но вспомните, как мы все, плечом к плечу, стояли на майдане в две тысячи четвёртом! Снег падал на голову, ветер дул по щекам, а мы скандировали: "Разом нас багато! Нас нэ подолаты!". Как мы верили в новую жизнь! Как кричали: "Ю-щен-ко! Ю-щен-ко!".
- Ну и где теперь твой Ющенко? А особенно Тимошенко?
- При чём здесь они? Это было у нас внутри! В сердце! - Светка ударяла себя кулаком по груди. - Это была наша победа! Над собой! Мы были другими! Вспомните, как Степаныч всю оранжевую революцию снимал на камеру, а Славка с Лёшкой монтировали по ночам! Вспомните эти отчаянные интервью, которые я брала у случайных людей на улице со слезами радости на глазах! Как потом мы сделали фильм и вы повезли его в Лондон на "Би-би-си"! И его транслировали потом на весь мир! Помните? Без всякой предоплаты, на голом энтузиазме! А что мы сегодня снимаем? Пьяных боровов и модельных красавиц! Мы все разложились изнутри на какие-то продуманные молекулы и атомы! Как будто та чернобыльская радиация на самом деле впиталась в нас, как вирус, и теперь уже окончательно доконала на генетическом уровне! Никто даже шага не сделает без предоплаты, без выгоды! Потому и кино такое дерьмовое клепаем! Да и сами давно уже в это дерьмо превратились...
Однажды после работы Круглова зашла в главный офис. Все уже разошлись, и только Славик засиделся, разбираясь с новой версией монтажной программы "Adobe Premier Pro". Светка подошла к его столу и достала из сумки две бутылочки джин-тоника.
- У тебя сигареты есть?
Они распахнули два больших окна и, опираясь на широкий подоконник, почти вывалились наружу, окунаясь в ароматный весенний воздух и звуки вечернего города.
- А помнишь, как мы на майдане слушали "Океан Эльзы"? Подпевали твоему тёзке Вакарчуку! А он повязал оранжевый шарф на микрофон и раскачивал стойку в разные стороны, и так пел тревожно, так рвал душу себе и нам...
- Ты не одна. Я не один. Мой телефон - девять, один, один, - тихо напел Славка.
- Что же с нами со всеми случилось? Почему мы стали другими? Может и правда какая-то радиоактивная дрянь разложила всех нас, сожрала наши мозги и сердца?
Не могла ещё тогда Светлана Круглова знать, что пройдёт совсем немного времени и на центральную площадь её любимого города снова выльется очередной "майдан", но уже кровавый и дымный, и не будет виноватых и правых, а только неконтролируемый поток слёз, ран, смертей, страданий и лютой ненависти. Будто вирус радиации, осев тогда, в далёком 86-ом, в каждой клетке советских людей, пробившись сквозь поколения славян в тысячекилометровом чернобыльском кольце, теперь вдруг ожил и многократно размножился, парализовал все добрые человеческие качества, превратил простые способности к пониманию и состраданию в выхлоп агрессии и самоуничтожения с одной лишь единственной целью: добить всех, кто уберёгся тогда, добить всех потомков и отпрысков, добить за ту боль, которую Человек уже сделал и продолжает делать Природе...
Иногда Светка подходила к стене, гладила по обоям ладонью. У неё уже давно обозначилась задержка месячных, а тест лишь подтвердил догадки.
Новых интересных заказов на фирме "Gonzo" последнее время почти не было, зарплату платить стали нерегулярно, Хрон запил и потерял всякий интерес к делам и в офисе почти не появлялся. Ленка уволилась, а студийную работу в съёмочном павильоне возглавил Антип Ильич. В офисе стало как-то пусто, и Светка часами рыскала в Интернете, спасаясь от тупого безделья.
Наткнулась она как-то в сети на переписку одноклассников начала восьмидесятых и пошла по следам контактов одного отважного комсомольца Василия Соколова, ставшего к тому же ещё и героем-чернобыльцем. Сомнения, конечно, были, но уж больно похожим на Ваську оказался тот вихрастый студент на фотке. Когда же Светка узнала, что, спустя годы, группа учёных под его руководством открыла новую галактику, невидимую в телескопы, по одним только математическим расчётам отклонений других светил от правильных траекторий, и эту галактику назвали "Светланой", то у неё рассеялись последние сомнения. Она отыскала сегодняшний адрес профессора Соколова. Сначала навела справки через соседей и интернет. Выяснилось, что жил теперь Василий Соколов один, тяжело болел долгие годы и не мог иметь детей по причине полученной когда-то большой дозы облучения. Светке жгуче, просто нестерпимо жгуче захотелось навестить старенького профессора.
Нет, ей ничего от него не было нужно.
Ровным счётом ничего.
Наоборот, это она хотела ему помочь.
Так, самую малость, по хозяйству что-нибудь, в магазин сбегать, полы вымыть.
Ну и посоветоваться, конечно, как назвать их ребёночка...
