– Что сегодня за день? – простонал Велибор. – Напасть какая!

В комнате его было тихо, и такой идеальный порядок царил, а главное – ничего лишнего. Шкаф, кажущийся надутым, кровать, рядом с нею – стол, на котором одна лишь настольная лампа с зеленым абажуром, подле стола – стул, со спинки которого свисает синий безрукавный плащ-накидка с белым рисунком схематично изображенного лабиринта.

Велибор сидел на лавочке в сквере Негоша и смотрел на редких прохожих, идущих размеренным шагом. Его размышления были направлены на одно: все люди подражают друг другу, и это страшно.

«Живем среди обесцененных ценностей, стараемся стать счастливыми и, когда у нас это не получается, решаемся выглядеть счастливыми, – сказал себе Велибор. – Неужели достаточно выглядеть счастливыми? Должны быть какие-то черты, с помощью которых можно отличить по-настоящему счастливого человека! Хочется сбежать от привычки подражания, – думал он. – Люди копируют даже образ мыслей друг друга, и я тоже человек…»

Велибор прикрыл рот ладонью, с ужасом косясь на прохожих.

– Нет! – крикнул он, резко вскочив с лавочки.

– Вот псих-то! – женщина, проходившая мимо, замахнулась на него пустым бидоном и пошла дальше как ни в чем не бывало.

Велибор бросился к первому встречному, которым оказался нехарактерно низкий для черногорца пухлый мужчина с блестящей лысиной на голове.

– Куда вы идете?! – Велибор схватил его за воротник куртки и начал трясти изо всех сил. – Куда?

– Ты что делаешь?! – пропищал человек, резко дернулся и поправил воротник. – Идиот!

– Куда вы идете? – повторил Велибор уже спокойнее.

– Да какое твое дело?! – мужчина нерешительно замахнулся на него пакетом и попятился. – Ненормальный! Я иду на работу!

– Зачем? – спросил Велибор с жалостью в голосе.

– Что значит зачем?! – мужчина обиженно посмотрел на него.

– А после работы?

– Слушай, – окинул он Велибора взглядом, полным подозрительности, – отстань от меня!

– А может, вам туда не нужно?

– Откуда тебе знать, что мне нужно? – человек выругался и пошел дальше.

Велибор вышел на середину дороги. Он с недоверием смотрел на лица прохожих: «Что вы все тут делаете?» Вот вдалеке показалась девушка в пышном малиновом платье. В этом платье она выглядела как цветочный бутон, покачивающийся на ветру.

– Я хотел спросить… – обратился Велибор, поравнявшись с ней шагом. – Куда вы идете?

– Вопрос прямо в лоб! – улыбнулась девушка. – Так со мной еще не знакомились! Я иду на остановку, поеду в Котор.

– А зачем вам в Котор? – усмехнулся Велибор.

– А зачем вы спрашиваете? – улыбка сползла с лица девушки.

– Я давно не был в Которе, но помню, как там красиво… У меня там брат учится.

– А я там живу.

– Вы довольны, что живете в Которе?

– Не знаю, наверное, нет, – девушка мечтательно посмотрела в небо, – я об этом не думала.

– Так подумайте! – Велибор остановился и, развернувшись, пошел в обратную сторону.

Девушка нерешительно обернулась и, увидев отдаляющийся силуэт, недовольно хмыкнула.

– Куда вы идете? – обратился Велибор к пожилой паре, возникшей на его пути. Он чувствовал, как бешено колотится его сердце, – вы знаете, куда вы идете?

– Ты чего, сынок, – захрипела старушка, – да мы просто гуляем.

– Белили потолок сегодня в доме, – задумчиво добавил старик.

– Зачем вы его белили? – спросил Велибор.

– Как же! – удивилась старушка. – Известь уже стала серой!

– Ну и что? Разве серый – плохой цвет?

– Так известь-то состарилась! – пояснил старик.

– Состарилась… – повторил Велибор. – Неужели вы часто смотрите на потолок? Нужно смотреть на небо, – он вздохнул и пошел дальше, махнув на прощанье рукой.

– Чудной какой-то! – прокряхтел старик.

– Наркоман, что ли, – добавила старушка. – Сумку-то проверь… Всё там на месте?

Велибор ходил по городу, он заглядывал в витрины лавочек, в лица прохожих, в лужицы воды на асфальте. Неотступное чувство поиска поглощало его, и в погоне за невидимыми ответами он сворачивал в переулки, обходил припаркованные автомобили, деревья, цветочные клумбы. Вот он остановился возле здания национальной библиотеки и рассеяно взглянул на колыхающийся над входом красный черногорский флаг.

«Должно быть, я сейчас выгляжу необычно, – подумал Велибор, но тут же тряхнул головой. – Нет! Такие мысли недопустимы! Они ведут к деградации!»

– Добрый день! Какая встреча!

– А, это ты, Милан, привет! – обернулся Велибор.

– В библиотеку собираешься?

– Да нет, просто хожу по городу.

– Никто просто так по городу не ходит, – возразил Милан.

– Я хожу… – ответил Велибор и посмотрел по сторонам проверить, не идет ли еще кто знакомый.

– А мне кажется, что в Пржно лучше, чем здесь, – заявил Милан. – Там море… простор для размышлений!

– Нет, Милан, там не лучше, там просто всё иначе…

Милан восторженно рассматривал наряд Велибора: старый, изъеденный молью черный шарф, обмотанный несколько раз вокруг шеи, скрывающий часть лица; серый свитер, изрядно потертый и потрепанный; синие джинсы с прорехами, сквозь которые проглядывали участки тела; высокие, плохо зашнурованные кеды с торчащими языками.

– Это всё потому, что ты писатель, поэтому и ходишь просто так, – с уверенностью сказал Милан. – Зачем ты так обмотался шарфом? Сегодня же нехолодно… Ты всегда обматываешься этим шарфом.

– Я ничего не написал, Милан, я не писатель, – возразил Велибор. – Я не знаю… не помню, как надел шарф, наверное, задумался.

– Ты задумался над книгой? – в глазах Милана мелькнул нездоровый огонек.

– Нет, Милан, не над книгой… – Велибор нахмурил брови. – Я соврал, я ни о чем не задумался. Я не думал ни о чем… В голове моей пусто было как никогда!

Велибор поежился и втянул голову в шарф: ему захотелось спрятаться.

– А я тоже хотел стать писателем… знаешь, как-то даже писал стихотворения, – продолжил Милан, – еще давно, когда жил в Херцег-Нови, я для Йованы писал и не только. Но ничего не вышло!

Милан расстроенно развел руки в стороны.

– Стихотворения… поэзия. Ты, должно быть, хотел стать поэтом? – поправил его Велибор.

– Да, точно, поэтом, – согласился Милан. – Они еще остались, мои стихотворения. Можно я принесу тебе их, и ты скажешь свое мнение? А вдруг они неплохие?

– Я не думаю, что смогу оценить их…

– Ну, пожалуйста! – парень молитвенно сложил руки. – Мне важно мнение профессионала!

«Я часто встречал такие лица, – громко зазвучало в уме Велибора, и он склонил голову набок, присматриваясь к Милану, – на которых виден след угасающей надежды… и глаза эти горели огнем предвкушения встречи со своей мечтой, которая никогда не сбудется! И люди эти судили о работах гениев, давали оценку великим, и между всех произнесенных ими строк читалось одно большое желание продемонстрировать свой исполинский потенциал. И я слушал их и молчал, – на лице Велибора вспыхнула улыбка, вскоре потухшая, – молчал и улыбался, улыбался и кивал в знак признания их „уникального“ мнения, и старался уйти».

– Хорошо, Милан, принеси, я посмотрю, но я не профессионал, я никогда им не был… я не писал стихотворений.

Милан выглядел растерянным.

– Ты правда их посмотришь, Велибор? Я принесу тебе тетрадь! Она сейчас в сундуке, где Йована хра… – Милан осекся, заметив что-то вдалеке, – хранит свои… платья.

По бульвару промчался маленький двухместный кабриолет цвета слоновой кости. Он оставил после себя легкое серое облачко пыли и несколько нот затихающей ритмичной песни Элвиса Пресли.

Велибор повернулся посмотреть вслед отдаляющемуся автомобилю, сердце его защемило от необъяснимой тоски, он обхватил себя руками и горько усмехнулся. Милан стоял с открытым ртом, покачивая головой в знак одобрения.

– Вот это да! – произнес он. – Йована сейчас же бросилась бы в погоню за этим авто попросить, чтобы ее прокатили!