- Если что-то не получится, просто скажи мне, - шепнул ему Сейджуро. – Я буду играть за двоих, а если необходимо – за всю команду.

Куроко пробрала дрожь, когда шелестящий голос брата практически коснулся его кожи. Тут же вспыхнули воспоминания о предыдущей ночи, которую они провели вместе, и парню стало ещё сложнее сосредоточиться на игре. Он и раньше был тенью, а теперь вообще стал призраком, всё больше отдаляясь от самой игры. Всё его внимание теперь привлекал не оранжевый мяч, а Акаши. Куроко с нескрываемым благоговением смотрел на то, как брат буквально вытаскивает всю команду из трясины, в которой они увязли. Как парни, ободренные его великолепной игрой, начинают переходить из обороны в наступление и выравнивать счет. Акаши будто предвидел каждый шаг противника и поворачивал игру так, что соперник заходил в тупик. Все были поражены его пробудившимся талантом, но лишь Куроко смотрел на него, как на некое божество. Даже счет игры волновал его меньше, чем сам процесс. Ему хотелось, чтобы этот матч продолжался как можно дольше, лишь бы смотреть и смотреть, насколько восхитительно играет Акаши…

Однако не успел он опомниться, как прозвучал свисток, и радостные возгласы наполнили спортзал. Собственная команда смела его, и парень утонул среди других тел. Похоже, они выиграли, однако Тецуя не чувствовал радости от победы. Впрочем, как и Сейджуро: для него эта победа стала ожидаемой.

– Акаши-кун! – его окликнул Ниждимура, и парню пришлось остановиться перед раздевалкой. – Вот это да. Ты меня снова поразил. Сейчас на поле… это было нечто, – от восхищения у капитана даже не нашлось слов. Он просто улыбался, глядя на бесстрастное лицо Сейджуро, а его глаза полыхали интересом и восторгом.

– Что ж, похоже, Ниджимура, вскоре тебе придётся оставить пост капитана, – внезапно произнёс Акаши, осаждая его радость. – И я бы предпочел, чтобы ты сделал это добровольно.

– С чего это ты вдруг? – удивился он.

– Я считаю, что к первенству нашу команду такой капитан, как ты, не приведёт. Лучше произвести замену сейчас, пока ещё есть время. Иначе будет слишком поздно. Ах, да, и ещё, – не давая капитану вставить слово, продолжил парень. – Тецуя рассказал, что ты спрашивал обо мне. Можешь забыть об этом: ты мне не интересен, и встречаться я с тобой не собираюсь. Не собираюсь быть игрушкой в руках какого-то альфы, – его губы внезапно изогнулись в неприятной улыбке, замечая, как помрачнел Ниджимура.

– Что с тобой, Акаши? – угрюмо спросил он. Настроение, поднявшееся после победы, снова упало. – Ты никогда себя так не вёл. Всегда старался быть деликатным и учитывать чувства других людей. А теперь решил бить по больному? Мог хотя бы повежливее мне отказать, ведь я не бездушная кукла, и твои слова ранят меня.

– Говорю, как есть, – холодно ответил парень. – С чего я должен заботиться о чьих-то чувствах, если они мне безразличны? Найди себе этим вечером омегу и развлекись с ним. Уверен, твои чувства придут в норму, – напоследок добавил он и, оставив потрясенного Ниджимуру одного, зашёл в раздевалку.

– Тецу? Всё нормально? – тем временем Аомине, вытянув руку, помахал ею перед глазами Куроко. Парень уставился в одну точку, и на протяжении нескольких секунд не двигался.

– Да… – рассеянно выдохнул он, понимая, что находится не дома, а в общественном месте. – Прости, задумался.

– Ты всю игру о чём-то думал, – заметил друг. – Не хотел я этого говорить, но, похоже, ты сегодня был не в форме. Если бы не Акаши, боюсь, нам бы вдвоём не удалось спасти всю команду.

– Акаши-кун потрясающий, правда? – внезапно произнёс Тецуя, а его губы растянулись в улыбке.

– Д-да… – невольно ответил Дайки, подозрительно косясь на парня. – Ты больше восхищался им, чем следил за игрой.

– Просто я никогда не видел его таким, – прошептал Куроко, сжимая форму пальцами. Все игроки уже переоделись и приняли душ, а он всё стоял, как оглушенный, смотрел в пространство и о чём-то думал.

– Я тоже не видел, но, в принципе, он на такое способен, если возьмёт себя в руки. Это было… ожидаемо, что ли, – пожал плечами Дайки и отправился в душ.

– А тебе не кажется, что его запах усилился? – Тецуя последовал за ним, правда, не разделся, памятуя о своём «испорченном» теле.

– Во время игры все запахи усиливаются, – заходя в кабинку и включая воду, ответил Дайки. – А он выкладывался на все сто. Так что не удивительно. Даже на альфу был похож, – усмехнулся Аомине, подставляя голову под сильные струи.

Тецуя, невольно вздрогнув, отошёл на другую сторону и, искоса поглядывая на Дайки, быстро разделся, а затем тоже зашёл в кабинку, надеясь, что друг не заметит его меток. Куроко странно себя ощущал, и не потому, что эта ночь была практически бессонной. Нет, он давно отошёл от случившегося между братьями, но теперь его беспокоило другое. Почему-то после этой ночи он почувствовал странное обожание к Акаши. Нет, он и раньше его любил и испытывал самые нежные и трепетные чувства, теперь же он восхищался им, любовался и превозносил, словно тот стал каким-то героем.

«Может, это из-за того, что благодаря ему мы выиграли матч? – задумался Куроко, намылив своё тело. – Поэтому я чувствую восхищение и хочу смотреть на него, как на прекрасную картину?»

– Тецу, ты идёшь? – выйдя из кабинки, спросил Аомине. Куроко снова вздрогнул и, открыв глаза, прижался к стене душевой. Дайки находился на другом конце ванной комнаты, около выхода, поэтому друга практически не видел.

– Нет, я ещё не закончил. Не жди меня, Аомине-кун, – как можно спокойнее произнёс юноша.

– Ладно, – в голосе Дайки проскользила обида. – Мы хотели отметить нашу победу, но, зная характер Акаши, уверен, что он откажется. Может, ты поговоришь с ним? Придёте вместе. Всё-таки он герой этого вечера. Мы собираемся в том же месте, где была вечеринка по поводу зачисления.

– Хорошо, я поговорю с ним, – заверил его Тецуя. Аомине, суша голову полотенцем, вышел из помещения.

«Вряд ли Акаши-кун согласится, да и мне не особо хочется куда-то идти. Вот бы просто побыть с ним вдвоём…»

Вспомнив о ночи, Тецуя тут же смутился и покраснел, чувствуя, как сердце забилось быстрее. Зажмурив глаза, он встал прямо под воду и затряс головой, пытаясь выкинуть навязчивый образ. Однако не выходило. Более, того, ему показалось, что он снова начал чувствовать запах Акаши, от которого слегка кружилась голова. Да, Аомине прав – во время физических нагрузок аромат действительно усиливается, но вчера они ночью явно не играли в баскетбол.

– Тецуя.

Голос за спиной раздался так внезапно, что юноша чуть не поскользнулся. Он даже не стал оборачиваться, потому что знал, кто произнёс его имя. Значит, запах брата не был его навязчивым видением – Сейджуро сам был здесь.

– Акаши-кун, – убавляя напор, проговорил парень, слегка повернув голову. Тот стоял рядом с его кабинкой и, насколько мог видеть Куроко, тоже был обнажён.

– Ты давно здесь? Я тебя не заметил, – суетливо сказал парень, чувствуя, что хочет, но не может на него смотреть.

– Снова? – на губах Сейджуро появилась лёгкая ухмылка. Его глаза смотрели настолько прямо и жёстко, что Тецуя почувствовал внутри себя сильное волнение. Да, Акаши и раньше смотрел прямо, ничего не скрывая, но его взгляд не был настолько гипнотическим и пронизывающим.

– Пора бы тебе уже научиться чувствовать меня, даже если я на расстоянии, – мягко произнёс он и, открыв дверцу, прошёл в кабинку к брату. Куроко тут же отвёл глаза: как он и предполагал, Акаши был обнажён.

– На самом деле я ощутил твой запах, просто подумал, что это я сам воображаю, – признался Тецуя, невольно приближаясь к стене и отворачиваясь от парня.