Отвечая на неистовый поцелуй, Куроко что есть силы прижал брата к себе, чувствуя, что его ослабевшие руки не в состоянии обнять так крепко, как хотелось бы. Прерывистое стоны смешивались с беспорядочными движениями их языков, а горячее дыхание обдавало губы.
– Акаши-кун… – тело Куроко мелко дрожало, а пальцы настолько вспотели, что скользили по одежде Сейджуро, цепляясь за неё. У Акаши голова шла кругом – он никак не мог сфокусировать свой взгляд на объекте обожания. Он тоже трепетал, но в отличие от Куроко его била крупная дрожь, а задыхался он даже сильнее, чем брат.
– Твой запах… сводит меня с ума… – прошептал Сейджуро, вновь голодно целуя омегу. Его пальцы, забравшись под одежду, коснулись горячей кожи, и Тецуя снова содрогнулся в томящем желании.
– Пожалуйста, Акаши-кун… – в забытьи прошептал он, закатывая глаза и откидывая голову, предоставляя своё тело брату.
– Я не хочу причинить тебе боли, – напряжённо выдохнул Сейджуро, – но…
– Ты причиняешь мне боль сейчас… – едва шевеля губами, ответил Тецуя, вожделенно смотря на юношу. Его томящий взгляд стал последней каплей, которая окончательно сорвала Сейджуро крышу. Желание было слишком сильным, почти безумным, и Акаши, отпустив разум, поддался ему.
Сорвав брюки с Куроко и расстегнув свои, юноша забрался на брата, и когда его плоть коснулась промежности омеги, он почувствовал, насколько тот влажный и возбужденный. Его тело инстинктивно двинулось, и в следующее мгновение он проник в Куроко. Тецуя надрывно простонал, цепляясь влажными пальцами за волосы Акаши. Тот испугался, что от боли, но на лице брата застыло такое блаженство и упоение, что Сейджуро распалился ещё сильнее. Их тела настолько беспрепятственно соединились друг с другом, что Куроко даже не вспомнил о какой-то боли. Его истомленное тело само сделало всё, чтобы завлечь и заполучить долгожданного партнера. И теперь лишь хотелось не отпускать его ни при каких обстоятельствах.
– Куроко… – Акаши, нависая над ним, алчно скользил губами по участкам тела, которые не покрывала ткань: по пульсирующей коже на шее, по выпирающим ключицам, по запрокинутому подбородку и приоткрытым влажным губам… Большая часть одежды до сих пор была на них, оба вспотели от бурлящего желания и резких быстрых движений. Они молчали, не в состоянии что-либо говорить, но окружающие их звуки были лучше любых слов. Однако вряд ли парни что-то слышали, кроме своего частого дыхания и тихих сладких стонов.
Тецуя тоже стремился коснуться Сейджуро, поэтому, при любой возможности он целовал его и ласкал своими опаляющими губами. Ему хотелось большего, намного большего, как и Акаши, но их изможденные желанием тела достигли предела слишком быстро. Удовольствие ударило Сейджуро в голову: на несколько долгих мгновений он потерял себя, а вот Тецуя очнулся гораздо быстрее, ощущая, что всё только начинается.
– Куроко… – после того, как всё закончилось, Акаши настороженно посмотрел в раскрасневшееся лицо брата и убрал ладонью пот с его лба. Парень слабо улыбнулся.
– Что?
В глазах Акаши внезапно появилось чувство обреченности и вины, которые перекрыли недавнее счастье.
– Что случилось? – Тецуя почувствовал, как сердце ёкнуло в груди от его прохладного взгляда.
– Наверное, я никогда не смогу сравниться с Кагами, – глухо произнес он, смотря перед собой. – С твоим идеальным альфой, – его губы саркастически изогнулись в отвращении к себе. Тецуя, поняв его слова, приподнялся и грустно улыбнувшись, провел ладонью по красным волосам.
– Ничего не было, Акаши-кун, – мягко произнес он. – Поэтому мне не с чем сравнивать.
– То есть? – Сейджуро, тоже приподнявшись, удивленно посмотрел на него. – Я слышал ваш разговор в спортзале. Вы же…
– Мы не успели, – голос Тецуи стал тверже. – Я просил его немного подождать, думал, у нас вся жизнь впереди, а оказалось вот так… – опуская голову, рассказал Куроко. Акаши, снова ощущая гнетущее чувство вины, молча смотрел перед собой, невольно думая, что всё испортил. Однако, не успел он окончательно погрузиться в хаос, как внезапно почувствовал на себе трепетный поцелуй Куроко и с легким изумлением взглянул на него.
– Всё уже в прошлом, – прошептал Тецуя, водя чуткими пальцами по его спине. – Сейчас у меня есть ты, и лучше тебя не может быть никого.
– С тобой правда всё в порядке? – Акаши поднялся на ноги и тут же покачнулся, ощущая слабость. Куроко тоже приподнял спину, держась за диван.
– Да, но… кажется, мне этого недостаточно, – смущенно пробормотал он, снова заливаясь краской.
– Да, мне тоже, – согласился Сейджуро, снимая с себя влажную футболку и измятые брюки. Тецуя почувствовал новый прилив жара, когда взглянул на его обнаженное красивое тело, которое сейчас напоминало скульптуру греческого атлета. Он поднялся на ноги и, приблизившись, положил ладони на расправленные плечи.
– Хочется касаться тебя, – проговорил юноша и прижался губами к его плечу, а затем провёл кончиком языка по ключицам и оставил поцелуй на впадинке между ними.
– Мне тоже, – судорожно вздохнув, ответил Акаши и расстегнул рубашку брата. Та соскользнула с его тела и опустилась на пол. Тецуя, сделав шаг назад и прислонившись к стене, на мгновение почувствовал себя незащищённым, но пристальный взгляд Акаши заставил его забыть обо всём. Прижавшись к нему, Сейджуро снова страстно примкнул к его губам, а затем медленно, ведя губами и руками по телу, опустился на колени.
– Что ты… – мелко задрожал Тецуя, когда ладони Акаши легли на его бёдра. Вместо ответа тот слегка вытянул шею и коснулся языком его члена. Куроко покачнулся и попытался отстраниться, однако пальцы Сейджуро сильнее вцепились в его бёдра, не давая отступить назад.
– Я хочу это сделать, Куроко, – подчеркнул он, охватывая всё больше поверхности своим языком и подключая губы. Тецуя, невольно вздрагивая, смущенно закрыл глаза, понимая, что не может смотреть ни в одну сторону. Чем дольше двигались губы Акаши, тем сильнее подкашивались его ноги: он запрокидывал голову, прижимая затылок к стене. С его бедер скатилось несколько прозрачных капель и упали на пол. Акаши, обратив на это внимание, отстранился, а Куроко наоборот, рухнул на колени. Их лица снова оказались напротив друг друга, и Тецуя, без задней мысли, поцеловал своего брата.
– Теперь моя очередь, – прошептал он и, повалив Акаши на спину, забрался сверху и начал изучать губами его тело. Однако он не успел насладиться этим трепетным моментом, поскольку копившееся желание вновь начало завладевать их разумом. Тецуя тяжело дышал, а во рту скопилось столько слюны, что всё тело Акаши блестело от влажных дорожек. Сейджуро тоже не мог лежать спокойно: манящий запах омеги будоражил в нём всё, парень стремился действовать и вновь овладеть любовником. Обняв Куроко, он перевернул юношу на спину и, закинув его ноги к себе на пояс, пристально посмотрел в голубые глаза. Тецуя, неуверенно кивнув, снова обнял его за плечи и тут же почувствовал нетерпеливый толчок, после которого всё тело наполнила цепенящая истома.
Всё начиналось так же, как и в первый раз: оба дрожали, испытывая животное возбуждение, но даже в такой ситуации оставались людьми. Губы то и дело смыкались друг с другом, влажные тела тоже соприкасались и двигались, стремясь получить и отдать как можно больше удовольствия. Тецуя тихо стонал, всё крепче сжимая партнёра в объятьях. И снова ему хотелось большего, гораздо большего, чем мог дать Акаши. Что мог бы дать ему альфа.
И вдруг, что-то изменилось. Куроко почувствовал это в движениях любовника. Сейджуро замедлился и практически остановился, отчего Тецуя, прервавшись на полустоне, открыл глаза и мутно посмотрел на него, мысленно моля о продолжении. Влажная красная чёлка закрывала его глаза, однако Куроко показалось, что те странно блеснули.
