– Почему мне должно было быть неприятно? Ты же мой брат, – ласково ответил Куроко, не обращая внимания на мокрые рукава и волосы. – К тому же твоё тело… очень красивое, – неловко добавил юноша и тоже смутился. После этого, ни он, ни Акаши не проронили ни слова и оба смотрели в пол, не поднимая глаз.

Как только Акаши, пройдя курс реабилитации, смог устойчиво стоять и передвигаться на ногах, его выписали. Доктор не обнаружил никаких осложнений, но сказал приходить на плановый осмотр через каждые три месяца в течение года. Распрощавшись с поднадоевшей больничной палатой, Сейджуро в тот же вечер оказался дома.

– Ты сказал, что прошёл год, – стоя в центре гостиной и осматриваясь по сторонам, произнёс Акаши. Он вернулся сюда лишь по просьбе Куроко, который настаивал, чтобы брат жил в родовом поместье. После всего случившегося Сейджуро не очень хотел сюда возвращаться, но выбора у него не было.

– Однако ничего не изменилось. Даже мелочь вроде этой, – он указал на статуэтки, стоящие на камине, – осталась на месте.

– Да, я не стал ничего менять с тех пор, как тебя забрали, – пробормотал Тецуя, приближаясь к нему. – Хотелось иметь что-то постоянное.

– Теперь ты владелец всего этого и можешь делать, что пожелаешь, – Акаши подошёл к камину и взял в руки скрипку, которая лежала неподалёку. – Даже выгнать меня из дома, ведь я не имею на него никаких прав.

– Насчёт этого, – неуверенно произнёс Куроко, пока парень настраивал инструмент по слуху. – Я хочу переписать половину на тебя.

– Что? – удивился Акаши. – С чего вдруг? Отец завещал всё тебе. Как его сын и омега ты более перспективен, чем я, – прикрыв глаза, Сейджуро опустил смычок и вытянул длинный трепещущий квинтовый звук.

– Тогда я перепишу всё на тебя. И от тебя будет зависеть моя дальнейшая жизнь и судьба, – неожиданно произнёс он, отчего Акаши даже перестал играть.

– Что за бессмысленная жертва, Куроко? – с вызовом спросил он. – Тебе доверили всё это в надежде, что ты сможешь и дальше прославить нашу фамилию. А ты хочешь от всего этого отказаться? Да ещё попасть под моё влияние, как тогда?

– Я знаю, что ты с этим справишься лучше, – настаивал на своём Тецуя. – Ты ведь так стремился к этому, а я отобрал у тебя всё. Теперь я хочу вернуть. Это не моё, Акаши-кун, – в сердцах произнёс Куроко. – Чувствую себя маленькой рыбкой в окружении акул, которые готовы проглотить меня заживо и даже не почувствовать, – он съёжился и обхватил себя руками. Сейджуро пристально вглядывался в него, словно искал подвох, а затем вздохнул, так и не найдя ни капли лжи.

– Что ж, – он на мгновение задумался, а потом сыграл короткий этюд. – Я всё помню, – закончив пьесу, под нос пробормотал юноша. – Получается, теперь я младше тебя? – невольно улыбнулся Сейджуро, откладывая скрипку. – Ты уже поступил в университет, а я ещё даже школу не закончил. Придётся мне сначала догнать тебя, чтобы вступить в права и проглотить тех акул, что окружили тебя.

– Я думаю, что ты с этим справишься без проблем, – улыбнулся Тецуя, чувствуя, что брат наконец-то согласился.

– Да, я планирую закончить школу за пару месяцев и поступить на тот же курс, что и ты, – отойдя от камина и остановившись у дивана, сказал Сейджуро. – Значит, мы снова будем жить вместе? – проводя рукой по ворсистой обшивке дивана, спросил он.

– Да, как раньше, – согласился Тецуя.

– Разве это нормально? Жить со мной, после того, что я сделал.

– Я… не могу оставить тебя одного, Акаши-кун, особенно после того, как понял твои чувства. Я сомневался, что они настоящие, но теперь нет ничего, в чём бы я был так уверен, как в этом, – твёрдо произнёс Тецуя.

– Это неправильно, – остановившись у края дивана, Сейджуро посмотрел на брата. – Ты не должен жить с обычным бетой. Не должен жертвовать собой в угоду чьим-то чувствам. Выбирая меня и эту жизнь ты никогда не сможешь испытать те чувства, что испытал бы с альфой.

– Мой истинный альфа погиб, – серьёзно возразил ему Тецуя. – И вряд ли я смогу найти второго истинного. В этом мире у целого лишь две половинки, не больше. Так же, как Кагами я не смогу кого-то полюбить, но по-другому вполне возможно. И, кажется, я полюбил тебя, – опуская глаза, добавил Тецуя. Акаши вздрогнул, изумлённо смотря на него, и Куроко тут же продолжил. – Нет, не как его. Как брата. Как родного человека. Разве это не повод, чтобы жить в одном доме?

– Как брата? – медленно повторил за ним Акаши, вдумываясь в смысл этих слов. Бесспорно – это чувство прекрасное и чистое, но не такое сильное, как к истинному альфе. Однако Акаши казалось, что даже этого чувства он не достоин. Тецуя не должен делить себя на части, он должен посвятить всего себя одному чувству, одному человеку.

– Нет, Куроко, нет, – он порывисто покачал головой. – Как бета я не достоин ни компании, ни тебя. Отец был прав – я ничтожен и всегда был таким. Если бы я родился альфой, весь мир был бы у моих ног, но теперь я не могу подчинить себе даже одного человека. Ты должен быть с альфой, Куроко, – настойчиво произнёс Сейджуро. – Пусть это будет Аомине или кто-то другой, но не лишай себя того, что ты можешь испытать.

– Но я не хочу этого, – в голосе Тецуи тоже появилась жёсткость. – Аомине-кун – прекрасный человек и альфа, я люблю его, как друга, но эти чувства не сравнимы с теми, что были к Кагами-куну, хотя они оба альфы, причём чем-то похожи друг на друга. Ты говоришь, что я должен быть с альфой, но неужели хочешь, чтобы я делал это против воли? Лишь из нужды?

– Конечно нет, – Акаши снова покачал головой. – Просто я… не смогу жить с тобой в одном доме, – признался он. – Для меня это испытание – просто быть твоим братом.

– Я думаю, мы должны попробовать, – виновато произнёс Тецуя. – Раньше нам удавалось жить в одном доме. Я буду принимать больше препарата, чтобы отбить запах. Не только днём, но и ночью…

– Нет, – резко возразил Акаши. – Там же ограниченная доза. Ты не можешь принимать столько за раз! Не стоит идти на такие жертвы лишь из-за меня. Лучше я потерплю, – он отвернулся и сделал глубокий вдох. – Тем более, сейчас у меня начнётся самая насыщенная пора.

Возможно, для кого-то это могло стать чудом, но Куроко верил, что Акаши окончит школу за два месяца и поступит на тот же курс, что и младший брат. Казалось, для Сейджуро не было ничего невозможного: поднявшись на ноги и вновь обретя себя, он был способен на всё. Приходя и возвращаясь домой, Тецуя видел, как тот сидит за книгами или что-то пишет. Он не отдыхал ни минуты, а занятия на скрипке, верховую езду и игру в сёги сочетал в своём идеальном расписании. Только для баскетбола места там не нашлось.

– На нашем курсе тоже есть баскетбольная команда, – как-то сказал Тецуя, когда Акаши застал его за тренировкой во внутреннем дворе. – Так что если рассчитываешь учиться вместе со мной, тебе придётся вспомнить о баскетболе.

– Я и не забывал о нём, – принимая пас Куроко, произнёс Сейджуро, в задумчивости глядя на мяч. – Просто когда вижу его, – крутанув оранжевый шар в руке, добавил парень, – вспоминаю о Кагами. Наверное, баскетбол теперь всегда будет ассоциироваться с ним.

Тецуя, потупив взгляд, тяжело вздохнул.

– Прости, – Акаши выпустил мяч из рук и тоже помрачнел. – Кому-кому, а мне точно не следует говорить о нём.

– Нет, – Куроко через силу улыбнулся. – Почему-то мне кажется, что Кагами-кун был бы счастлив слышать это. Извини, не уберёшь мячи? Мне что-то хочется прилечь… – прижимая ладонь к глазам, Тецуя скрылся в доме. Акаши, оставшись один, поднял мяч с площадки и посмотрел в небо.