— Я хочу хотя бы этот день рождения провести с тобой. Мне нельзя? — глаза Элиаса опечалились, и Лаэрт, замотав головой, допил свою порцию.

— Значит, я должен сделать для тебя что-то особенное? Раз ты позвал сюда в такой день? — спросил парень, прикидывая, что может сделать. У него был опыт только в садомазохизме, зато весьма щедрый, благодаря Фредо.

— Тебе не нужно ничего делать. Просто насладись этим вечером, как я, — Элиас указал на столик в центре гостиной, на котором находилась ещё одна бутылка шампанского в ведёрке со льдом, ассорти из фруктов и несколько деликатесов из мяса в качестве закуски.

— Ладно, я это сделаю, — Лаэрт бросил плащ на диван и подошёл к столу. — Вообще-то я не привык пить на работе, но если ты так хочешь… — когда Элиас протянул ему новый бокал, проговорил парень.

— Разве так не приятнее? — улыбнулся доктор. Лаэрт заметил, что мужчина веселеет с каждым новым глотком. Он никогда не видел Элиаса в настолько приподнятом настроении.

— Если только напиться до беспамятства, — ответил парень, делая глоток. Он не любил с кем-то пить или есть не потому что пьянел, а потому что во время этого требовалось вести интересную беседу, в чём он не был особым мастером и быстрее растрачивал свои силы.

Элиас тоже не спешил наполнить тишину словами — он всё больше смотрел на Лаэрта, который пил шампанское и заедал его фруктами. Его взгляд не вызывал дискомфорта, однако немного напрягал. За эти три месяца они встречались бесчисленное количество раз, и Лаэрт даже сбился со счета, сколько раз переспал с ним.

— Ты ждёшь от меня тоста? — всё же не выдержал парень, напрягаясь от такого пристального изучения. Одно дело — рассматривать его лицо и тело, и совсем другое — пытаться прочесть мысли. Элиас сейчас занимался именно вторым. — Хочешь услышать обыденные слова, которые слышал сотни раз? Сколько тебе исполнилось, кстати? — Лаэрт выразительно посмотрел на именинника, а тот, опустив глаза, улыбнулся.

— Тридцать семь.

— Ого. В таком возрасте люди обычно обзаводятся семьёй и детьми. Если женщины хотят этого уже в молодом возрасте, то мужчины лишь в зрелости ощущают приближение старости и своей беспомощности перед грядущим. И главное — страх одиночества. Большинство из-за этого создает семьи. А не из-за какой-то там любви, — парень презрительно усмехнулся и сам долил себе шампанского, ощущая прилив внутренней энергии.

— Боюсь, что у меня немного другой случай, — ответил ему Элиас. — Я был не против создать семью ещё десять лет назад, но… проблема в ней. Она не хочет детей, — доктор перестал улыбаться и осушил бокал до конца. — Моя жена младше меня на семь лет. Ей было двадцать, когда мы поженились. Тогда, конечно, ни она ни я не думали о ребёнке, а жили в своё удовольствие. Но сейчас… — он покачал головой.

— Что ж, у неё впереди есть ещё несколько лет, — вздохнул Лаэрт.

— Ты ведь знаешь, что с возрастом родителей риск заболевания ребёнка увеличивается. И это зависит не только от женщины. А ещё, говорят, самый большой глупец тот, кто думает, что у него есть время, — Элиас снова улыбнулся, только на этот раз, обречённо.

— Думаешь, я считаю тебя стариком? — Лаэрт слегка поднял брови.

— Я не помню твой год рождения, что был записан в больничной карте, когда тебя доставили после аварии, но ты кажешься моложе меня чуть ли не в два раза… Сколько тебе? Двадцать? Двадцать три?

— Ошибаешься. Может, я и похож на малолетнего сопляка, однако….

— Давай не будем об этом, — Элиас прервал его, схватив парня за запястье той руки, в которой Лаэрт держал бокал. Доктор склонился и сам отпил из этого фужера.

— Да, похоже, уже хватит пустой болтовни, — Лаэрт, поставив бокал на столик, поднялся на ноги и подошёл к мужчине. Однако не успел он предпринять каких-либо действий, как Элиас тоже встал и, вновь взяв его за руку, куда-то повёл. Лаэрт подумал, что в спальню, однако они прошли мимо и оказались в большой ванной комнате, стены которой оказались выложены чёрно-белым кафелем. Небольшие светильники были ввинчены в стены, в пол и потолок, создавая сумрачно-романтическую обстановку. На потолке висела хрустальная люстра, а у дальней стены стояла большая ванна с бурлящей водой.

— Джакузи? — Лаэрт скептически изогнул брови. — Хочешь, чтобы мы вместе приняли ванну?

Вместо ответа Элиас начал медленно снимать с него одежду. Парень не шевелился, позволяя обнажить своё тело. Он смотрел на ванну, которая тоже подсвечивалась тусклыми огнями, из-за чего вода переливалась голубыми и зелёными красками и казалась кристально чистой.

Как только Элиас покончил с его одеждой, Лаэрт тут же прошёл вперёд и забрался в джакузи, погружаясь в тёплую воду, которая мягко начала массировать всё тело. Ощущение показалось ему очень приятным, он мгновенно расслабился и закрыл глаза. Даже практически не почувствовал, когда Элиас опустился рядом. Ванна была очень просторной — места свободно хватало на двоих.

— Так и знал, что ты оценишь, — улыбнулся доктор, глядя на умиротворённое лицо Лаэрта. Тот нехотя приоткрыл глаза и посмотрел на именинника. Затем переплыл на другую сторону и сел напротив него.

— Наверное, тебе пришлось хорошо потратиться на эти апартаменты с джакузи, — произнёс он, переключая режим гидромассажа.

— Ты как всегда думаешь об одних деньгах, — с лёгкой грустью произнёс Элиас, под водой касаясь его голени.

— Что ж, ничего не поделаешь — я меркантилен до глубины души и не люблю оставаться в долгу, — он ненадолго задумался, снова закрывая глаза и уходя под воду практически с головой. Пузырьки кислорода приятно щекотали тело, и парень невольно улыбнулся. Ему пришла одна идея.

— Ты знаешь… — Лаэрт вынырнул и игриво взглянул на врача. — Тайские проститутки являются настоящими профессионалами скарфинга, потому что искусству удушения их учат с детства. Необычная забава для тех, кто любит острые ощущения: во время секса тайка опускает голову в ванну и начинает, естественно, задыхаться. Бьющееся в конвульсиях тело доставляет клиенту незабываемое удовольствие. Когда девушка теряет сознание, ее вытаскивает напарница. Неплохо придумано, правда? — Лаэрт ухмыльнулся, зачерпывая в ладонь воды и выливая её. — Хочу попробовать, — добавил он через пару секунд.

— Зачем? Это слишком опасно, — покачал головой Элиас. Но юноша снова подплыл к нему и сел на колени.

— Мне хочется сделать что-то особенное в твой день рождения, — он обхватил пальцами его член под водой и начал двигать рукой. — Сделать подарок.

— Это слишком радикальный подарок. Мне достаточно того, что мы проводим этот вечер вместе, — он прикоснулся пальцами к щеке Лаэрта, но тот отвернул голову и снова отплыл назад, к противоположному бортику.

— Брось, ты же доктор. Если что — сделаешь мне искусственное дыхание. За свою жизнь я могу не опасаться.

— Лаэрт, — Элиас строго покачал головой, — не стоит.

— Ладно, — парень потупил взгляд, затем разместился подле Элиаса и, примостившись поудобнее, стал со всей сладостью и мягкостью, на которую был способен, ублажать ртом именинника. Стиснув член рукой снизу, он нежно облизал всю поверхность снизу вверх, а достигнув головки, аккуратно обхватил её ртом. Взглянув на Элиаса, который расслабился и закрыл глаза, Лаэрт снова выпустил плоть изо рта и облизнул губы. Он несколько раз провёл языком по области уздечки под головкой, ощущая, как доктор мгновенно напрягся, а его член стал ещё твёрже. Смыкая влажные губы вокруг уздечки, Лаэрт делал извивающиеся движения головой из стороны в сторону, усиливая ощущения. Его лицо было наполовину в воде, поэтому минет получился весьма необычным. Дополнительные приятные ощущение добавили нежные движения рукой вверх и вниз. Несколько мягких неглубоких захватов его плоти он смешал с редким, но сильным и глубоким захватом до самого основания. Чувствуя, что Элиас уже подходит к грани, Лаэрт выпрямился и судорожно вздохнул.

Доктор лениво открыл глаза, находясь в море блаженства. Лаэрт ухмыльнулся и, обвив его шею руками, начал ложиться на спину на бортик ванны, утаскивая партнёра за собой. Элиас прижался к нему прямо между его ног и оперся ладонями в джакузи. Лаэрт сам ввёл его напряжённый член в себя и мягко сжал мышцы, отчего мужчина простонал.