Новые аспиранты искали знакомые и незнакомые звёзды, показывая друг другу области неба, которые сейчас исследовали. Вот постдок из Гарварда рассказывает про предположительно открытую чёрную дыру в созвездии Зайца. Вот аспирант из Стэнфорда показывает, где живут его любимицы двойные звёзды созвездия Парус. Но объекты их изысканий, конечно, бесполезно было бы искать человеческим глазом. Более опытные сотрудники молчали, но и в темноте на их лицах была различима радость.

Однако ни куртки, ни вино, ни сэндвичи не могли спасти нас от холода, и через пятнадцать минут мы оказались вынуждены ретироваться в помещение с обогревателями. Учёные часто проводили ночи в обсерватории, проводя наблюдения. Порой здесь просиживали штаны и те, кому не обязательно было воочию смотреть на ночное небо, вроде меня, потому что как глаза ни напрягай, тёмную материю не увидишь.

Доктор Смит лично представил нас телескопу имени Виктора Бланко, и торжественно запустил ночную сессию наблюдений. Телескоп оказался роботическим, как телескоп, о котором однажды рассказывал Петя, то есть он сам находил нужный участок неба. Стоило директору Смиту нажатием кнопки пульта раскрыть купол обсерватории, как телескоп словно повёл носом, принюхался, прислушался, и, сделав оборот на сто восемьдесят градусов, обратился на восток.

- Сегодня наблюдаем за источником излучения в созвездии Волопаса, - обтекаемо выразился Смит. - Но позвольте вам кратко поведать историю обсерватории Серро-Тололо...

"Краткая" история длилась около двух часов, и мне запомнилось лишь, что Виктор Бланко, давший имя главному телескопу научной станции, занимал должность директора обсерватории во второй половине ХХ века. Доктор Смит не поленился рассказать всю биографию Виктора Мануэля Бланко, начиная с его бедного детства в большой пуэрториканской семье с восьмью старшими братьями и заканчивая его смертью в 2011 году.

Далее Смит перечислил с полсотни фамилий учёных, работавших в Серро-Толло в нашем веке, рассказал, как он польщён честью занимать место Виктора Бланко, и, кажется, я слышала, как аспиранты храпели стоя. Терпение директора оказалось не безграничным, и он сказал:

- Можно оправдать вашу невнимательность утомительной дорогой, но незаинтересованность историей великой цитадели науки, в которую вы приехали трудиться, простить нельзя!

Доктор Смит подошёл к компьютерам и занялся работой, полностью забыв о нашем существовании. Старые сотрудники жестами показали, что подобное поведение типично для директора.

До утра мы не разъезжались: для кого-то наступила самая жаркая пора рабочих суток, а кому-то вроде меня просто оказалось некуда деться. Алёна, которую работа с неправильной галактикой начала мало-помалу интересовать, прибилась к группе доктора Штейн, ожидающей, когда телескоп переведётся в их часть неба.

- Наше время три двенадцать ночи, - сообщила Штейн, и аспиранты разочарованно вздыхали, потому что часы показывали лишь половину первого.

- В это время мы увидим галактику NGC 5949? - спросила я у Штейн.

- Что? - не поняла та. - А... Новый любимый объект у Смита? Погоди, но разве эта галактика не в созвездии Дракона?

- М-м-м... - я не могла припомнить ни где находится моя галактика, ни где находится созвездие Дракона.

- У Северного Полюса? - рассмеялся один аспирант Штейн. - Ну-ну, сейчас увидим в чилийский телескоп.

- Он тебе просто скинул данные с Хаббла, - сказала Штейн. - Смит любит теорию, а не практику, расслабься. Он уже надавал тебе заданий? Ничего, побалуетесь с ним в созвездии Дракона, потом присоединишься к настоящей работе.

"Да за кого они меня принимают? - возмущалась Алёна. - Я здесь девочка на побегушках, что ли? Скажи, что не будешь выполнять прихоти старикана!"

"Расслабься, Ба, - ответила я, - ты ведь уже всё рассчитала, разве нет?"

"Как рассчитала, так и удалю! Мы здесь не крепостные, пусть знают!"

Алёна ещё долго бушевала, и в общей суматохе мы успели ухватить лишь пару часов сна, что оказалось совершенно нормальным для сумасшедшего темпа работы обсерватории Серро-Тололо.

Наутро у нашего рабочего стола появился бодрый директор Смит, желая узнать результаты вычислений. Несколько минут он молчаливо изучал Алёнины материалы, которые, кажется, открыл впервые, а в конце недовольно выдал:

- Плохо, думайте ещё.

"Тупой придурок! - думала Алёна. - Что он ещё хочет от меня, кроме математического описания распределения массы тёмной материи по галактике?"

Другие аспиранты с сочувствием смотрели на меня и подливали кофе. Легенды гласили, что Смит находил жертву в каждой новой группе, вцепляясь в неё когтями и душа мутными противоречивыми данными.

***

В итоге получилось, что Алёна занималась расчётами для Смита не один день, а весь первый месяц работы в Серро-Тололо. Доктор Штейн не нагружала меня обязанностями по своему проекту, понимая, что Смит давал мне заданий больше, чем я могла осилить за стандартный рабочий день.

Вычисления Ба мне понять было не дано, но я в общих чертах я разобрала происходящее в галактике NGC 5949. По данным о массах звёзд в планетарных системах данной галактики стало ясно, что тёмная материя в ней распределилась абсолютно равномерно, хотя по общепринятым теориям должна была концентрироваться в окрестностях самых массивных звёзд. И директор Смит хотел, чтобы Алёна объяснила такое распределение массы действием экзотической материи с отрицательной массой. Он рассчитывал включить вычисления Ба в свою новую работу о революции в объяснении поведения тёмной материи, что закономерно возмущало Алёну.

"Самодовольная сволочь! - ругалась она каждый день. - Сам не умеет думать и припахивает молодых!"

"Молодых? - засомневалась я. - Но если посчитать, то сколько тебе лет? Годиков двести?"

"Я появилась, когда тебе было шестнадцать, дура! Десятилетний юбилей пропустили".

Но первый рабочий месяц состоял не только из заданий Смита и ночного наблюдения за незнакомыми звёздами. Когда мы спускались на уровень моря, в жилой корпус прибрежного города Ла-Серена, где проводили выходные дни, потому что длительное пребывание в горах не сказывалось на организме хорошо, я регулярно болтала с Петей по Скайпу, рассказывая, как и обещала, о тонкостях работы обсерватории. Алёна, если была в нормальном настроении, помогала объяснять странное поведение галактики NGC 5949, но когда вдавалась в тончайшие тонкости, Петя отвечал:

- Нет, это уже за пределами моей компетенции. А что ты упоминала об исследованих Андреева в обсерватории Ла-Силья?

- Ну-у-у...

Увы, от Михаила Андреева, обещающего подыскать место для Пети, я не получила ответа, как ни старалась. Андреев заезжал к друзьям в Ла-Серену каждую неделю, но мои вопросы о Пете пропускал мимо ушей.

- Я подробностей не знаю, - ответила я. - Понимаешь, такое держат в секрете.

- Понимаю, конечно... Но мы встречались с Андреевым на одной конференции, и я подумал, что смогу влиться в его проект. А это невозможно, пока я не пойму хотя бы, где он ищет планеты...

- Попытаюсь выяснить, - с улыбкой пообещала я.

Пытаясь выполнить просьбу Пети, я поймала Андреева, когда встретила в следующий раз в жилом корпусе. В тот день он выглядел обеспокоенным, его глаза блуждали, не останавливаясь на предметах, и он что-то бормотал под нос. Как всегда, его полуседые волосы клочками торчали из-за ушей, а руки безостановочно поправляли пуговицы на голубой рубашке.

- Добрый день, Михаил! - попыталась я вывести учёного из транса. - Как поживают экзопланеты?

Тот даже вздрогнул и подозрительно уставился на меня, выпалив:

- Откуда ты знаешь?

- Вы рассказывали об своих исследованиях... - осторожно сказала я.

- Я? А, точно-точно... - Андреев смотрел на экран телефона, словно ожидая чьего-то звонка или письма.

- Нашли новую планету? - спросила я.

Михаил оглянулся и понял, что кроме нас в комнате никого нет. Тогда он наклонился к моему уху и едва слышно прошептал: