— Что же делать?

— Ничего. Мы забудем о беременности Сейхан. И не допустим ее возвращения в Османскую империю. А с Шах придется разобраться. Она, как видно, уступать не намерена. Но со мной ей не совладать.

Сюмбюль-ага и Фахрие-калфа, довольно переглянувшись, поклонились своей госпоже.

Топкапы. Султанские покои.

Восседая за письменным столом, султан Мехмет рассматривал карту, изредка бросая беспокойные взгляды на двух мальчиков-близнецов, играющим на тахте. Он не знал, кому верить, чему верить и, главное, что делать.

Его размышления прервал Локман-ага, сообщивший о возвращении Михримах Султан из Манисы, а также о том, что она ожидает за дверьми.Приказав впустить ее, повелитель поднялся из-за стола, расправив полы кафтана.

Степенно войдя в покои, Михримах Султан взглянула с улыбкой на играющих Махмуда с Мурадом и, заметив рядом с ними стоящую служанку, жестом приказала той выйти.

— Ты вернулась из Манисы? — взглянув на сестру, воскликнул повелитель.

— Верно. Как только узнала о происходящем, то сразу же отправилась в путь. Аллах, я до сих пор не могу поверить в то, что происходит.

— И я, сестра, — выдохнул султан Мехмет, качнув головой.

Михримах Султан, сочувственно нахмурившись, подошла к брату и в знак поддержки положила ладонь на его широкое плечо.

— В трудные минуты нас поддержать может только семья. Быть может, пора забыть о прошлых обидах и недопонимании? Насколько мне известно, ты смог понять, что к тем интригам, из-за которых ты выгнал меня из дворца и лишил всего, я не имею отношения.

— Ты права, Михримах, — коротко кивнул султан Мехмет, виновато взглянув на сестру. — Я несправедливо обвинил тебя.

Мягко улыбнувшись, Михримах Султан протянула руки к брату, и тот принял ее объятия. Им обоим не хватало поддержки родных и близких людей, и сейчас, они, наконец, смогли положить конец взаимным противоречиям и разногласиям. В конце концов, кроме друг друга они больше никого не имеют.

— Будь уверен, мы сможем отыскать Сейхан, и она вернется, возродив тебя из этой печали, — не размыкая объятий, прошептала Михримах Султан, поглаживая брата по спине.

— Я не верю, что она причастна ко всему тому, о чем Шах написала в своем письме, — признался султан Мехмет, отстранившись от сестры. — Но печать, оставленная на том письме, говорит об обратном.

— Рано или поздно правда явит себя. Нам остается быть терпеливыми.

Помолчав, повелитель взглянул на улыбающуюся ему султаншу, а после решился спросить.

— Тебе известно о том, что я лишил Сейхан должности управляющей, не так ли? Хюма Шах я назначить на освободившуюся должность не желаю. Она вот-вот родит, и ей будет не до гарема с ее семью детьми. К тому же, отношения между нами оставляют желать лучшего. Поэтому обращаюсь к тебе, сестра, так как больше мне доверять некому. Возглавишь ли ты гарем?

Скрыв самодовольство, султанша мягко улыбнулась.

— Я тебя в трудный момент не оставлю, брат, и приму бразды правления гаремом. Главное, не терзай себя. Махмуд и Мурад, как и Селим с Севен, будут под моим присмотром. Я велю переселить их в покои Валиде Султан, в которые, с твоего позволения, перееду, и возьму служанок для их воспитания.

— Пусть будет так, — кивнул султан, проведя ладонью по ее щеке. — Я благодарен тебе, Михримах, за то, что ты рядом. Я часто вижу в тебе нашу покойную валиде. Ты так на нее похожа.

— Это великая честь для меня — быть ее тенью.

— Ты не тень, Михримах. Ты та султанша, которую ее отбрасывает, широкую и всеобъемлющую.

Искренне улыбнувшись, Михримах Султан вновь обняла брата, и радость от достигнутой цели и тепло от родственной поддержки переплелись в ней.

Разомкнув объятия, Михримах Султан, поклонившись султану, забрала племянников, уведя их за руки в коридор, где ее ожидали взволнованные Сюмбюль-ага и Фахрие-калфа.

— Ну что, госпожа? — спросил Сюмбюль-ага.

— Гарем и дворец вновь в моих руках, — довольно улыбнулась та. — Пусть Махмуда и Мурада отведут в мои покои, а также приведут Селима и Севен. Отныне, в отсутствие их матерей, я займусь их воспитанием. Также пусть как можно скорее привезут мои вещи из того дворца. И, Сюмбюль, отправь во дворец Хюмашах весть о моем возвращении.

— Как прикажете, — поклонилсям евнух.

— Пусть весь гарем узнает о том, что власть снова в моих руках. Фахрие, собери всех в гареме для объявления.

Топкапы. Гарем.

Проходя по гарему с самодовольной улыбкой, Михримах Султан наблюдала за тем, как каждая наложница, калфы и евнухи склонялись перед ней.

Взойдя на балкон вместе с Фахрие-калфой, держащей в руках высокую корону, Михримах Султан улыбнулась стоящему внизу Сюмбюлю-аге, который, встав посреди гарема, воскликнул:

— Указом нашего повелителя Михримах Султан Хазретлери отныне возглавляет наш гарем.

Склонив голову, Михримах Султан позволила Фахрие-калфе возложить на ее голову символ ее власти и, распрямившись, устремила взгляд на склонившийся снизу гарем. Подобно матери, она всегда будет добиваться своего, сколько бы поражений и падений не пережила.

Комментарий к Глава 13. Воцарение достойных

Дополнительные материалы, способные сделать чтение фанфика более интересным, а представление образов и интересных ситуаций более лёгким - https://vk.com/validehurrem

========== Глава 14. Закат Солнца ==========

Утро следующего дня.

Дворец Шах Султан.

Откинувшись на спинку тахты и подложенные под спину, ноющую под тяжестью будущего ребёнка, подушки, Шах Султан бросила негодующий взгляд на невозмутимую Эсмехан Султан, сидящую рядом с ней.

— Молю Аллаха, чтобы поиски Сейхан остались безуспешными. Неужели отец простит её, Эсмехан? Ты же говорила, что у нее не будет шансов на спасение!

— Мне не было известно о такой глубокой привязанности повелителя к ней, султанша, — пожала плечами та. — Очевидно, он желает её отыскать не для того, чтобы предать смерти. Повелитель отчаянно жаждет оправдать Сейхан.

— Это не удастся, так как на том письме стоит её печать, — упрямо воскликнула Шах Султан.

— Нам на руку и то, что она сбежала.

Их разговор прервал приход Фериде-калфы, чем-то омраченной.

— Султанши, — почтенно поклонилась она, склонив голову. — У меня для вас новости из гарема от нашего источника.

Госпожи, насторожившись, переглянулись.

— Что случилось? — заинтересованно спросила Шах Султан, хмурясь от боли в спине.

— Михримах Султан была назначена управляющей гарема. Она переезжает в Топкапы, в покои Валиде Султан.

Яростный возглас Шах Султан огласил покои, от которого Эсмехан Султан и калфа испуганно вздрогнули. В импульсивном порыве Хюма Шах хотела было резко подняться с тахты на ноги, но, снова вскрикнув, только уже от боли, пронзившей живот, упала обратно на подушки.

— Госпожа, что с вами? — испуганно воскликнула Фериде-калфа, подбежав к султанше. — Вам нельзя так волноваться!

Эсмехан Султан, взглянув на тахту, мгновенно побледнела и вскочила на ноги.

— У Султанши воды отошли. Скорее за лекаршей, калфа!

Топкапы. Покои Валиде Султан.

Войдя в покои с мягкой улыбкой на устах, Хюмашах Султан, облаченная в тёмно-синее платье, беспокойно нахмурилась, застав мать лежащей в постели. У тахты, рядом со столиком, накрытым нетронутым завтраком, играли все трое маленьких шехзаде и Севен Султан. Мрачнея с каждым шагом к ложу, Хюмашах Султан опустилась на его край и вгляделась в бледное лицо матери. Фахрие-калфа отступила в сторону, беспокойно смерив султанш взглядом.

— Валиде, что с вами?

— Нездоровится после долгого пути из Манисы, — вяло отозвалась Михримах Султан, улыбнувшись дочери через силу. — Немного отдохну и встану на ноги.

— Я так ждала вашего возвращения, мама, — призналась Хюмашах Султан, взяв ту за руку. — Простите за те слова, что я вам наговорила. Я сожалею обо всем.

— Всё в порядке.

Хюмашах Султан почтенно поцеловала материнскую руку в то время, как в покои вошла лекарша с сундучком в сопровождении Сюмбюля-аги.