Гюльрух Султан хотела кричать или схватить их за руки, дабы оставить подле себя и предотвратить уединение с Касимом-пашой, но сдержалась. Звук закрывшихся дверей заставил её вздрогнуть. Чувствуя, как раздражение и негодование уступили место страху, Гюльрух Султан опустила чёрные глаза к своим рукам, сложенным спереди в замок.

— Султанша.

Касим-паша, поприветствовав её поклоном, снял чалму и отложил её на столик. После, отчего-то вздохнув, медленно подошёл к жене. Его рука прикоснулась к её подбородку, приподняв его. Жест не был нежным или мягким, он буквально заставил Гюльрух Султан поднять на него взгляд.

Тряхнув рыжеволосой головой, дабы смахнуть со своего подбородка его руку, она нахмурилась.

— Вы чем-то огорчены? — спросил Касим-паша, став расстёгивать пуговицы своего кафтана, что на мгновение ввергло султаншу в мрачное онемение.

— Да, — отозвалась Гюльрух Султан. — Огорчена тем, что меня заставили стать вашей женой вопреки моей воле. Огорчена тем, что вы стоите передо мной и расстёгиваете эти пуговицы. Огорчена тем, что вы смотрите на меня и что вы дышите!

Касим-паша не ожидал таких слов, и, перестав расстёгивать пуговицы своего кафтана, нахмурился.

— Как жаль, — сухо ответил он. — Вы вступили в новую жизнь, и, разумеется, ещё к ней не привыкли.

— Причём здесь это? — горько усмехнулась Гюльрух Султан, а после обхватила себя руками и отошла в сторону. — Оставьте меня.

— Опять же… Мне жаль, султанша. Этого я сделать не могу.

Возмущённо воззрившись на него, султанша тяжело задышала, как будто ей стало мало воздуха и она начала задыхаться.

— Что это значит? Я хочу, чтобы вы ушли!

Её уже не волновали ни долг, ни честь. Она хотела остаться одной, закрыться в покоях и разрыдаться, как маленькая девочка. Утонуть в океане жалости к себе и ненависти к миру.

— Хотя вы и султанша, но также и моя жена. Вне зависимости от ваших желаний вы обязаны исполнять супружеский долг. К вашему сведению, я всегда исполняю свой долг. А вы?

Гюльрух Султан не понимала, как он догадался о её мыслях о долге и чести.

— Можете не сомневаться, — процедила она, больше не в силах сдерживать слёзы. Они заструились по её лицу, сверкая в свете горящих свеч.

С вызовом смотря в тёмные глаза Касима-паши, она, плача, спешно расстегнула пуговицы своего ночного платья, которые так усердно застёгивали служанки. Рывком сбросив его с себя, Гюльрух Султан осталась обнажённой и гордо вскинула рыжеволосую голову.

— А я и не сомневался, — усмехнулся Касим-паша.

Топ Капы. Гарем.

Клубы влажного пара вились в хамаме, где раздавался плеск воды. Облив себя горячей водой, юная девушка отбросила с плеча мокрые волосы. Её ярко-зелёные глаза смотрели куда-то в пустоту, будто она о чём-то глубоко задумалась.

— Похоже, Эсен Султан не оставит нас во дворце… — проговорила вторая девушка, которая тёрла себя грубой мочалкой. — Ты видела, как она на нас посмотрела? Ариадна, я…

— Если она решит отправить нас из гарема, то мы обе знаем, что делать, Перси, — резко ответила Ариадна, устало взглянув на свою младшую сестру, которая всегда была во власти сомнений.

— Она красива и изящна, как и говорила Хюррем Султан. Тебе придётся нелегко, Ариадна. Я слышала разговоры в гареме, пока мы ожидали возвращения Хюррем Султан у его дверей. Эсен Султан всё очень любят…

— А разве я не красива и не изящна? — ухмыльнулась та. — Не беспокойся. Повелитель, увидев меня, забудет о своей Эсен Султан.

— Лучше бы так и случилось, иначе Хюррем Султан… — беспокоилась Персея.

— Я помню, что она сделает, — снова оборвала её Ариадна. — Убьёт нашу Ирею.

— Видела бы мама, что стало с нами… — горько вздохнула Персея, позабыв о мочалке. — Для нас она бы не хотела такой судьбы, а уж тем более для нашей Иреи … Если тебе не удастся отдалить повелителя от Эсен Султан, то её убьют, как и нас с тобой.

— Не беспокойся, — с уверенностью заверила её Ариадна, вскинув подбородок. — Я нас когда-нибудь подводила? Не бойся. Я сделаю всё, что в моих силах, Персея. Всё.

========== Глава 27. Воспоминания ==========

Утро следующего дня.

Дворец санджак-бея в Амасье. Покои Дэфне Султан.

Болезнь, наконец-то, отступила, и стремительно поправляющаяся Дэфне Султан уже уверенно сидела на тахте, хотя на её красивом лице всё ещё оставался след болезненной бледности. Низис-хатун, личная служанка, вошла в опочивальню с подносом в руках, на котором дымился в кубке лечебный отвар. Благодарно кивнув светловолосой головой, Дэфне Султан взяла кубок с подноса и сделала несколько глотков, а в этот момент в покои вошла Миршэ-калфа.

— Султанша, — поклонилась калфа, приветственно улыбаясь. — Наконец-то, вы улыбаетесь.

— Я чувствую себя куда лучше… — облегчённо призналась та. — Слава Аллаху, Он послал мне исцеление.

— Шехзаде Баязид осведомлён об улучшении вашего состояния и обещал придти после того, как освободится от государственных дел.

— Хорошо. А как Филиз и мои внуки?

— Филиз Султан от них ни на шаг не отходит, — с улыбкой ответила Миршэ-калфа. — По словам лекарши, она довольно легко перенесла роды и уже полна сил.

Снова кивнув, Дэфне Султан нахмурилась, так как заметила в руках калфы золотой футляр с письмом.

— Письмо? — изумилась она, отставив кубок с лечебным отваром на столик.

— Да, султанша. Это из Эдирне. Похоже, что от Селин Султан.

Взяв письмо из протянутых рук Миршэ-калфы, Дэфне Султан достала его из золотого футляра и бегло прочитала.

— Надеюсь, хорошие новости?

— Она узнала, что я серьёзно больна, — беспокойно хмурясь, ответила султанша. — Пишет, что немедленно отправилась в путь вместе с дочерью Фатьмой Султан. На днях они приедут в Амасью.

— Селин Султан навещала вас ещё в начале военного похода. Несколько лет прошло…

— Верно.

Дэфне Султан была рада тому, что сможет повидаться с близкой подругой и Фатьмой Султан, но что-то её беспокоило в их визите.

Прервав её размышления, в покои вошёл улыбающийся шехзаде Баязид. В его тёмно-карих глазах светились радость и облегчение, когда он увидел мать, сидящую на тахте с улыбкой на лице. Подойдя к ней, он тепло и почтенно поцеловал её протянутую руку.

— Валиде. Мне сообщили, что вы поправляетесь. Я несказанно рад этому.

— Благодарю, сынок, — тепло улыбнулась Дэфне Султан, и в её серых глазах плескалась нежность.

— Да убережет вас Аллах. Кстати, зашёл сообщить, что я пригласил повелителя к нам, в Амасью. На днях он вместе со своей супругой прибудет. Ради вас и ваших внуков.

Улыбка тут же покинула бледное лицо Дэфне Султан. Она непонимающе и растерянно нахмурилась. Новость о том, что султан, которого она увидеть уже и не мечтала, прибудет в Амасью, ошеломила её. Прибудет с… супругой?

— Супругой?.. — в замешательстве переспросила она.

— Вы… не осведомлены? — смутился шехзаде Баязид, чувствуя вину. Его мать едва поправилась, а он сражает её подобными новостями.

Дэфне Султан и Миршэ-калфа в напряжённом молчании переглянулись между собой.

— Относительно чего, сынок?

— Повелитель по возвращении из военного похода заключил никях с Эсен Султан, — звенящим от напряжения голосом ответил шехзаде Баязид.

Шумно выдохнув, Дэфне Султан ощутила, как что-то сдавило её грудь тяжёлыми тисками, лишив необходимого кислорода. Она тяжело задышала, положив руку на ключицу. После, мертвенно побледнев, безвольно упала на тахту, отчего её длинные светлые волосы раскинулись вокруг её головы подобно золотистому ореолу.

— Валиде! — испуганно вскрикнул шехзаде Баязид, бросившись к матери. — Пошлите за лекаршей.

Стамбул. Дворец Гюльрух Султан.

Раздражённо хмурясь, Гюльрух Султан наблюдала за тем, как служанки спешно складывали её вещи в несколько сундуков. Султанша, теребя золотой медальон, сверкающий на её тонкой шее, подошла к большому окну в своей опочивальне, и вздохнула.

Этим утром она отправила письмо в далёкий приграничный санджак, в котором жила её тётя, Шах Султан. Не в силах вынести свой новый брак и жизнь под одной крышей с Касимом-пашой, она бежала. Гюльрух Султан отчего-то чувствовала себя такой усталой и отчаянной, что готова была отказаться от всего в пользу далёкой провинции и жизни нахлебницы под крылом у одной из тётушек.