В результате нескольких наскоков, в которых было потеряно множество химер и иных ресурсов, Цезарь принял волевое решение, дать врагам решающий бой на подступах к Новому Риму, (в случае неудачи, выжившие смогут укрыться под щитом столицы). Мне, Гривусу, Уно, а так же Кризалис, приказали максимально замедлить двурогих, по возможности сократить их численность и подорвать боевой дух...
***
(Отступление).
"Дорогая Мара, здравствуй. Сегодня я пишу тебе возможно в последний раз, так как завтра мы подойдем к столице зебр и сразу же приступим к штурму укреплений. Не уверен, что смогу уцелеть...".
- Эй, Ромеро. - В плохо освещенный пищевой вагончик, играющий роль передвижной столовой, (где без страха отравиться газами, можно было снять шлем и в относительной безопасности утолить голод), вошел рослый широкоплечий минотавр. - Опять пишешь письма? И не надоело еще?
- Не надоело. - Отмахнулся от приятеля, недавно назначенный командир второго мобильного артиллерийского полка, продолжая выводить ровные строчки букв, на бережно разглаженном листе бумаги.
- Заканчивай уже. - Вновь прибывший боец, сняв с головы шлем, устало рухнул на скамью, стоявшую за соседним столиком. - В вагончиках итак места на всех не хватает, а ты еще время непонятно на что тратишь. Когда тебе последний ответ пришел? семь месяцев назад?
- Джулио, отвали от бойца. - По доброму рыкнул офицер, сидевший за дальним от входа столом, лениво ковыряясь в залитом водой сухом пайке. - В отличие от тебя, юнца "зеленого", непонятно за какие заслуги офицерское звание получившего, Ромеро Зебрику с первых дней вторжения топчет. Так что имеет право на маленькие слабости.
- Да я против что ли? - Приятель всплеснул руками. - Просто там парни голодные, перед вагончиком уже в очередь выстроились, а этот герой-любовник, романтические писульки строчит. Если бы ему еще отвечал кто.
- Просто заткни пасть и ешь. - Повысил голос офицер, хлопнув ладонью по железной столешнице. - Будут еще всякие умники, стреляным бойцам указывать. Или в штрафной батальон захотел? Так я это быстро устрою, и "спасибо" сказать не успеешь.
- Да молчу я. - Джулио опустил морду к миске, в которой в воде плавал неаппетитного вида серый брикет. - Смирись уже, Ромеро, нашла твоя подружка другого, а отписаться стесняется.
Рывком поднявшись, командир мобильного артиллерийского полка нацепил шлем, щелкнул креплениями и подхватив незаконченное письмо, зашагал к выходу из вагончика. Устраивать скандал, а тем более драку, прямо накануне самого важного в этой войне сражения, он совершенно не хотел, (ведь так действительно можно попасть в штрафной батальон, который пойдет первой волной, вместе с "железной гвардией").
- Ну ты и урод. - Констатировал минотавр, сидевший за дальним столом, так же поднимаясь на ноги, залпом выпивая кашицу из миски.
- А что, я не прав что ли? - Возмутился скандалист.
Чем там дело закончилось, Ромеро не знал, выйдя под темное ночное небо, затянутое плотным покровом туч. Стоило ему спуститься с маленькой лесенки, как в вагончик, защищенный силовым полем, торопливо забежал один из ожидающих бойцов. При желании, они могли бы поесть, используя специальные контейнеры и трубки, но за время этого перехода, все успели соскучиться по ощущению воздуха на коже и звукам, не приглушенным шлемом.
Пройдясь по лагерю, командир артиллерийского полка вышел к стоянке трехколесных самоходок, где во всю суетились его бойцы, перезаряжая скорострелы, (скорострельные самострелы), загружая снаряды и проверяя ходовые системы. Решив никому не мешать, он подхватил запасной светильник и повесив его на пусковую трубу, расстелил свое письмо на внешней поверхности щита.
"...всю дорогу нас тревожат кинжальными атаками малые отряды противника, но благодаря новой тактике, их эффективность крайне мала. Гораздо хуже то, что определители сейсмической активности, каждую ночь по три, а то и четыре раза, начинают сигналить как бешенные, заставляя солдат вскакивать с постелей и вооружаться. Сама понимаешь, в таких условиях выспаться не получается, из-за чего многие начинают срываться.
Как же мне надоели наши сухие пайки, одинаково безвкусные что в сухом виде, что разбавленные водой. Когда удается уснуть, эти мерзкие пищевые добавки, начинают сниться даже в кошмарах!
Представь себе такую картину: сидим мы в ресторане Таурена, шутим обмениваемся последними новостями, и тут подходит официант с подносом, на котором стоят миски с этой бурдой...".
В своих письмах, Ромеро старался не упоминать самые неприятные и страшные подробности войны, вроде того как на минном поле подорвались четыре трехколесных самоходки, а членов их экипажей разорвало на кусочки. Или же случай, произошедший сегодняшним днем, когда непонятно откуда стали прилетать пули, легко пробивающие броню шлемов...
"Зебры быстро учатся. Боюсь если война продлится еще пару месяцев, у них появится своя артиллерия, что в дополнении к магам, станет совсем уж критичным. Может по этому командование и решило атаковать столицу сейчас, не считаясь с сложностью операции?".
Откинув неуместные в данный момент мысли, командир мобильного артиллерийского батальона, решил все же закончить письмо, чтобы затем отнести его к связистам, отвечающим в том числе и за почту.
"Сокрушив Новый Рим, мы лишим Зебрику последнего ее оплота, после чего войну можно будет считать выигранной.
Все мы будем стараться изо всех сил и обязательно добьемся успеха. Ведь нам есть ради чего сражаться и побеждать.
Я обязательно вернусь.
Люблю, целую... Ромеро".
Сложив лист бумаги вчетверо, минотавр уже собирался отправиться к связистам, как вдруг зазвучала боевая тревога.
- Опять?! - Взвыл какой-то боец из пехоты, (об этом можно было судить по более массивной броне. - Да когда же они отключат эту сейсмическую сигнализацию? Дураку же понятно: зебры над нами просто издеваются, не позволяя выспаться перед боем!
"Лучше уж пару десятков раз проснуться из-за ложной тревоги, чем один раз проспать настоящую атаку".
- Отставить, боец. - Ромеро постарался сделать голос как можно более грозным. - Бегом-марш в расположение батальона!
Пехотинец, осознав что высказывался рядом с старшим офицером, тут же замолчал, а затем пулей бросился бежать, пока к приказу не добавился еще и выговор. К штрафникам никто попасть не хотел.
(Конец отступления).
Комментарий к БУРЯ
Вот как-то так.
Жду отзывов.
========== БУРЯ 2 ==========
Вокруг Нового Рима, были возведены несколько круговых рубежей обороны: внешний периметр состоял из минного поля, сразу за которым начинались глубокие траншеи, земляные насыпи, каменные стены, заросли колючего кустарника, (шипы которого по прочности могли поспорить с металлом). Ближе к барьеру, что раскинулся над столицей Зебрики полупрозрачным куполом, находилось еще одно минное поле, за которым возвышались уже более серьезные укрепления в виде низких башенок, невысоких стен, широких рвов заполненных мутной водой, в которой плавали электрические скаты, ядовитые медузы или хищные рыбы, чьи челюсти отлично заменяли открывашки для консервных банок.
Минные поля представляли из себя ровные открытые участки, отлично просматриваемые с любой позиции. На глубине пяти-десяти сантиметров под землей, там были закопаны сосуды с алхимическим жидким огнем, кислотные бомбы, снаряды, заполненные кристаллическим порошком, напитанным силой духов огня. Во втором заграждении, не было предусмотрено безопасных дорожек для отступления, так как бойцы первой линии, в число которых входили химеры, мертвецы и рабочие особи чейнжлингов, должны были стоять до конца, (страха они не испытывают, а в большинстве своем, даже собственным разумом не обладают).
К удивлению многих советников, принцесса Кризалис сама предложила выставить своих сородичей в первую линию, выделив для этого целую армию, численностью почти в пятьдесят тысяч. Все они были оснащены древесной, костяной, металлической или кристаллической броней, вооружены самострелами наподобие оружия минотавров, арбалетами заряженными болтами с наконечниками, в которых были заключены стихийные духи, ну а для ближнего боя, имели по паре коротких клинков, укрепленных рунами. Управлять же этой однородной безвольной массой, должны были всего десять принцесс и около тысячи охотников. Учитывая же древесных големов, костяных пауков, скорпионов закопавшихся вглубь земляных насыпей, и прочих химер, численность защитников рубежа достигала ста тысяч.
