– Нет – ничего не помню… Ни когда падала, ни когда вылезала – как-то не до того было…

Я поднялась наверх, отковыляла от забора метров пятьдесят и принялась орать изо всех сил:

– Домка, ко мне! Ко мне, Домка! Домка!

Сторож побагровел и собрался уже пойти меня заткнуть, но Виктор преградил ему дорогу:

– А в чем дело, уважаемый? Это ведь не ваша подконтрольная территория? Хотим – и орем…

Сторож резко развернулся и пошел обратно на участок.

Вечерело. Мы с Виктором стояли в тишине, прислушиваясь. Не знаю – как он, а я – с надеждой… Мы долго ждали – но это был шанс найти моего пса – и я не собиралась упускать его… Неожиданно затрещали кусты и к нам выбежал Домка – жалостно поскуливая и извиваясь всем телом от бешеного виляния хвостом. Он подбежал ко мне и чуть не сбил с ног, пытаясь достать до лица и обслюнявить – не понял, что я на костыле. Виктор придерживал меня сбоку, и я могла беспрепятственно тискать Домку с плачем и причитаниями.

После мы запихали его в машину, сложив заднее сиденье. Домка, конечно, был в ужасном состоянии – безумные глаза, ввалившиеся щеки, шерсть вся в колтунах и репьях и появившаяся седина на бороде и бровях… Бедный мой песик – ты тоже настрадался! Ну ничего, теперь мы вместе – и все будет хорошо…

Возле своего дома Виктор приспособил для Домки миску с водой и дал ему каких-то наших объедков. Убедившись, что я захожу спать в этот же дом и никуда не собираюсь убегать, Домка разлегся возле крыльца и тут же заснул.

ГЛАВА 8

Проснувшись, я сразу начала вспоминать – какой сегодня день и долго ли еще до полнолуния. В последнее время это вошло у меня в привычку. Итак – сегодня мой двадцать второй день здесь, двадцать седьмое октября – то есть до полнолуния еще семь полных дней. Что ж – есть время подлечиться и приготовиться… Как там мой бедный песик?

Стоило мне подумать об этом – и я услышала Домкин лай во дворе. Странно, на кого это он лает? Виктор-то теперь для него свой… Подойдя к окну, я увидела, как у калитки прыгает Домка, а за ней пугливо ежится Лариса – медсестра из больницы! А она что здесь делает? Кое-как одевшись, я с костылем выскочила наружу.

– Лариса, доброе утро! Домка, нельзя – это свои!

Увидев меня, Лариса опешила – удивление, недоумение и обида быстро сменяли друг друга на ее лице.

– Доброе… утро… Татьяна… – казалось, она выдавливает из себя каждое слово. – А где Виктор… Сергеевич?

– Виктор Сергеевич куда-то вышел, я проснулась, а его нет – с улыбкой ответила я. – Да ты проходи, не стой в дверях. Чай или кофе?

Я чуть ли не насильно усадила Ларису в кресло на веранде – она все еще ошалело смотрела на меня.

– К-к-кофе… Если можно… А вы что – тоже …здесь живете?

И тут только до меня дошло – откуда такое бурное удивление. По-видимому, Лариса неравнодушна к Виктору – и она решила, что я, лысая хромоногая интриганка – поселилась у ее милого не просто как гостья… Тем более – я вышла так наспех одетая. Улыбаясь и изо всех сил стараясь не рассмеяться – я как могла миролюбиво успокоила ее.

– Ларис, давай сразу кое-что проясним – я не живу с Виктором… э… Сергеевичем в том смысле, о котором ты подумала. Он просто помогает мне в одном важном деле и великодушно предложил пожить пока – на недолгое время – у него. И, кстати, мы с ним на ты и по имени – мы ведь уже не в больнице, правда? Да и с тобой давай будем также.

На Ларисином личике отразилось такое явное облегчение, что мне послышался грохот падающих с ее души камней. Улыбнувшись, она встала:

– Ну и хорошо. Давай и мы будем на ты, Таня. Садись, а я сделаю кофе – тебе же тяжело одной рукой…

– Спасибо! – я с радостью уселась в кресло. Потом вспомнила, что сегодня еще даже не умывалась, и отправилась в ванную. Как же утомляет эта ходьба с костылем – переносить вес ноги на руках и на второй ноге – вроде бы ничего страшного, но когда это приходится делать постоянно – жутко раздражает… Как же здоровые люди не осознают своего счастья! Действительно – все познается в сравнении…

Санузел у Виктора был самодельный – в этом стареньком домике, на месте одной из кладовок он сам сделал душевую кабину, умывальник и туалет. Воду подогревал электрический бойлер, а насос подавал ее из колодца.

Когда я закончила с умыванием – Лариса уже сидела на веранде с двумя чашками кофе.

– Как ты себя чувствуешь? Нога болит? Пальцы не мерзнут? Нужно постоянно разрабатывать мышцы – иначе кровоснабжение… Ну чего ты закатываешь глаза? Я же хочу как лучше!

– Да, знаю я, знаю! Не забывай – с кем я живу в одном доме… Я слышу все это дни напролет…

Мы рассмеялись.

– А откуда собака? Нашелся твой пес? Я видела его по телевизору с тобой в новостях…

– Да, мы вчера его нашли… – неужели теперь каждый житель этого городка будет узнавать в лицо меня и мою собаку и говорить мне об этом? – Лариса, а здесь поблизости магазин какой-то есть? Я хотела бы сходить купить еды и псу и нам, чтобы Виктора не объедать…

– Ну, магазин-то есть… Не сказать – что совсем уж поблизости… Но тебе тяжело будет тащить сумки с провиантом на костылях… Знаешь, когда вернется Виктор, я попрошу у него машину на полчасика – и могу тебя свозить.

– Спасибо. Было бы неплохо… А то мне еще здесь дней семь сидеть… Лариса, а у тебя какое-то срочное дело к Виктору, или ты просто так зашла? – увидев, как она зарделась, я добавила такта – ну, как к коллеге…

Лариса, судя по всему – оценила мою попытку и ухватилась за эту идею:

– Да, у меня сегодня выходной, и я знаю, что у Виктора тоже – вот, зашла узнать, может – ему что-нибудь нужно, хоть обед сварить… Мы с ним… дружим…

– А-а-а. Ну тогда понятно. А он вообще, как для холостяка – довольно аккуратен. Дом чистый…

– Ну да, он же врач… Он такое свое скрупулезное отношение переносит на всю свою жизнь… – в голосе Ларисы мне почудилась горечь.

– Он замечательный человек. Меня вот приютил, да еще и пса моего… А как он меня в больнице морально поддержал – без него меня бы уже не было – это я говорю без преувеличений. Так что повезло тебе… с другом.

Лариса опять засмущалась:

– Да, он замечательный… Но мы с ним действительно только друзья. Его любовь – работа… Он ведь и врач тоже замечательный… Иногда и ночует в больнице.

Мне стало жалко эту влюбленную девушку – она, судя по всему – его действительно любит, а вот Виктор со своей больницей – этого, похоже, и не замечает… Такие вот они – энтузиасты своего дела… Виктор – весь в больных, в их бедах, ну, иногда – и в загадочных исследованиях… И на личную жизнь времени не хватает… А Лариса, может быть – семью с ним сложить хочет…

Тут мы услышали скрип калитки – во двор с двумя большими пакетами в руках заходил Виктор. Мы поспешили ему навстречу. Увидев Ларису, он невпопад поздоровался, смутился, стрельнул на меня глазами…

Лариса перехватила пакеты и побежала в дом. Я решила не упустить эту возможность и сказать Виктору пару очень важных слов.

– Доброе утро, Виктор! Лариса недавно пришла. Все хорошо, мы с ней попили кофе… Я ей уже все объяснила…

– Доброе утро, Таня. Все – это что именно?

– Что я живу здесь потому, что ты помогаешь мне в одном важном деле.

– Спасибо. Теперь мне не придется искать слова, чтобы самому объяснить ей это. А о своем важном деле ты не рассказала?

– Нет. Если захочешь – сам расскажешь столько, сколько посчитаешь нужным… И знаешь еще что? – я приблизилась к его уху и прошептала – Она ведь тебя любит!

Виктор покраснел, казалось – хотел улыбнуться, но передумал. Потом бросил на меня радостный взгляд и прошел в дом. Я последовала за ним. Взволнованный Виктор стоял и смотрел на Ларису, которая выкладывала купленные продукты на стол.

– Дамы! Я предлагаю не упускать уходящее тепло и расположиться на улице! Лариса, дорогая – подожди минутку, не выкладывай сюда – я вынесу стол на улицу.