— Не открывай дверь. Пока что не надо, — голос Джейсона был грубее, чем ранее на улице под дождем. Не совсем человеческий, именно таким она представляла его во время того, как ласкала себя. — У нас проблема.

У Бренди итак хватило бы проблем на всю оставшуюся жизнь, но шестое чувство не могло ей врать. Никто, пахнущий так же хорошо, как Джейсон, не мог быть при этом злом. Его аромат был столь мощным, что Бренди практически ощущала его вкус на языке. И все же она отпустила дверную ручку и отошла обратно к тумбочке.

Поскольку Джейсон замолчал, ей пришлось спросить:

— Какая? — ее рот наполнился слюной, а киска затрепетала. Бренди физически могла ощущать требовательную пульсацию между ног, а из-за обжигающего жара похоти покалывало даже кончики пальцев.

Джейсон вновь зарычал, но на этот раз громче и более собственнически, а затем прохрипел:

— Господи, твой запах. Я практически ощущаю его на языке.

Она удивленно резко вдохнула.

— Я только что подумала о том же. Что происходит? — Бренди закрыла глаза, вспоминая, как Джейсон выглядел без рубашки, его широкую грудь, мускулистые руки, татуировку, которая была больше похожа на предупреждение, чем на украшение. Ее голос стал немного нежнее и тоньше от желания. — Почему ты так хорошо пахнешь?

Бренди услышала, как он прикоснулся к двери, будто погладил. Джейсон еле до нее дотронулся, но она ощутила даже это.

— Ты тоже. Черт, как же ты приятно пахнешь. Ты даже не представляешь, — пробормотал он.

— Я м-могу слышать то, что не должна, — пробормотала Бренди, все еще пытаясь мыслить, невзирая на сексуальный аромат, притупляющий ее чувства, и на безумную жажду, отчего ее коленки подгибались. — Будто все усилилось. Я чувствую, как мое зрение затуманилось, а все остальное наоборот стало слишком острым.

— Это из-за пара. Твое зрение тоже улучшилось, так же как и обоняние. Бренди, я кое-что случайно сделал, — он замолчал, будто не хотел признаваться. — Я, эм… — стон Джейсона прозвучал очень жалко. — Иногда, когда мой народ поранится, мы зализываем раны, чтобы помочь исцелиться.

— Как собаки, — брякнула Бренди, прежде чем смогла остановиться.

— Ага, — прошептал он. — Как собаки. Наша слюна имеет целебные свойства. Ничего страшного в этом нет. Мы можем лизнуть человека, поскольку не переносим никаких болезней в отличие от людей. Это просто помогает быстрее залечить раны. Если посмотришь в зеркало, заметишь, что от раны на лбу почти ничего не осталось.

Бренди протерла запотевшее зеркало, и, наклонившись, увидела, что порез практически зажил. Даже зеленый оттенок кровоподтека, который она заметила ранее, исчез. Она в шоке коснулась розового рубца.

— О, мой Бог.

— Я не желал, чтобы у тебя шла кровь. Меня расстроила твоя боль, поэтому я захотел тебя исцелись. Поддался инстинкту, чего делать был не должен. Мне следовало быть более разумным. Наша слюна только лечит, но в тот момент у меня была разбита губа, а в определенных ситуациях наша кровь может быть заразной. Это немного опасно.

Бренди развернулась и посмотрела на дверь, слыша его дыхание более четко, чем должна бы.

— Ты превратил меня в оборотня?

— Нет. Для этого нужно намного больше крови, чем пару капель из одной маленькой ранки на губе, но это имело другие последствия. Они временные. На самом деле, этого не должно было произойти, но ты меня… очень привлекала. И это стало решающим фактором, сработала наша химия, — он снова застонал, не в состоянии сдержаться. — Дерьмо, как же ты хорошо пахнешь.

Когда он произнес последние слова, в ее вены будто ввели жидкий афродизиак. Бренди вновь перевела взгляд на дверь и спросила:

— Каким образом?

— Мы — животные. Поэтому очень чувствительны к природной химии. Иногда обмен крови может заставить женщину войти в течку. Даже человеческую женщину. Видимо, это заняло больше времени, потому что крови было немного. Это не должно было повлиять на тебя, но как я уже говорил, в тот момент меня очень к тебе влекло. Я не был ослеплен безумной похотью или что-то вроде того, но хотел тебя. Очевидно, моя кровь на это отреагировала. Ты в горячке. Словно сука в течке. Ты испускаешь феромоны, которые волки могут учуять за милю.

— Другие волки? — спросила Бренди, когда страх наконец-то преодолел влечение к Джейсону, туманившее ее мысли. — Они собираются напасть на меня?

— Я не позволю им, — Джейсону было легко поверить, поскольку сейчас его голос стал низким и угрожающим. — Я бы первым выбил из них все дерьмо. Но по понятным причинам, когда я раню кучу молодых глупых самцов, пытающихся добраться до человека, у которого я случайно вызвал течку, то могу серьезно разозлить моего альфу.

— У тебя есть альфа? — в недоумении спросила Бренди. — Есть кто-то крупнее тебя?

— Да, есть, — мрачно произнес Джейсон. — И сейчас Десмон очень на меня зол. Наша стая уникальна. Фактически, у нас два альфы. И что-то мне подсказывает, когда вернется Джаз, он тоже не придет в восторг.

Ох, замечательно!

Бренди притихла, стоя перед дверью и чувствуя себя настолько горячей и неудовлетворенной, что едва могла соображать. Но больше всего она боролась с инстинктом, который приказывал открыть дверь, что казалось сумасшествием, но…

— Я могу помочь тебе, — голос Джейсона прервал ее мысли. — Но только если ты желаешь меня. Хотя понимаю, что ты, вероятно, сейчас очень расстроена.

Бренди фыркнула, это было явным преуменьшением.

— Я ни к чему не принуждаю. И буду бороться, защищая тебя, даже если ты захочешь остаться там. Но если мы займемся сексом, твой запах измениться, и это решит множество проблем для нас обоих. Ты останешься в горячке и будешь испускать феромоны, но они будут другими. Это сложно объяснить, но это, эм… твой запах станет иным, словно на тебя кто-то утвердил свои права. Это естественный способ удержать самцов моего вида от убийства друг друга.

— Утвердили права? — повторила Бренди.

— Да, — подтвердил Джейсон, его голос все еще оставался грубым, с придыханием. — Твой аромат будет смешан с моим запахом. Они будут, знать что я…

— Утвердил на меня права, — закончила за него Бренди. — Ты этого хочешь? Желаешь отметить меня, Джейсон?

— Я чертовски хочу утвердить на тебя права, Бренди, — заверил ее Джейсон, вызвав новую волну мурашек на ее коже. — Я желаю делать это до тех пор, пока мы не сможем связно мыслить.

Бренди шагнула к двери, видимо Джейсон учуял, как его слова на нее повлияли, и вновь зарычал. Громко. Она хотела, чтобы его голос не влиял на нее так, чтобы не заставлял нуждаться в Джейсоне. Но хуже всего было то, что Бренди чувствовала, как его запах, уничтожал у нее всякое чувство самосохранения.

Джейсон не выломал дверь. Даже не потребовал ее открыть, хотя его мужская жажда все еще была острой и настолько ощутимой, что, казалось, ее привкус оседал на языке, вынуждая истинную женщину в Бренди почувствовать вспышку тщеславия — то, чего она так остро не чувствовала еще никогда.

Неожиданно раздался протяжный ужасающий волчий вой. Она обернулась к окну, понимая, что он доносился снаружи. Вой вновь прозвучал в ночи, и Бренди поежилась.

Выл уже кто-то другой.

И он находился намного ближе. Звучал более устрашающе. Отдавал предупреждением, и Бренди непроизвольно потянулась к дверной ручке.

Она не будет самой собой, если не попытается выжить. Может, Бренди многого не знала о Джейсоне, но была уверена, что рядом с ним чувствовала себя в бόльшей безопасности, чем с любым другим волком, которого ей доводилось встретить.

Она повернула ручку, но именно Джейсон открыл дверь, будто не мог больше ждать ни секунды. Он стоял без рубашки, невероятно огромный и мускулистый. Зрачки его темных диких глаз увеличились, словно у голодного зверя. Логично было бы развернуться и побежать в противоположную от него сторону.

Но вместо этого Бренди потянулась к нему, собираясь прикоснуться к огню, который, вероятнее всего, ее обожжет. Несмотря на осознание этого, она зарылась пальцами в темные волосы Джейсона и притянула его к себе. Как будто в ней проснулась сексуальная и чрезвычайно смертоносная волчица, желавшая заполучить этого мужчину, и Бренди не понимала, как это было возможно.