На Даму он напал только из-за того, что не знает пароля в башню…

Значит, ему что-то нужно в их башне. Если никого не было, то значит и ему нужна определенная вещь, а не человек! Но его слова «… он в Хогвартсе…» Кто такой «он»? Он… он… Он… мужчина, так существительное… обозначающее объект мужского пола…

Кто в башне остается круглые сутки? Не вещи…

… может… домашние любимцы? Они ведь некоторым заменяют и членов семей, детей… Поэтому «он»?..

Тут его мысли прервал шум: Снейп, шелестя своей мантией, подошел к гуляющему между рядов учеников Альбусу Дамблдору. Рогозин, перевернувшись на бок, сжал зубы и закрыл глаза, чтобы образ нелюбимого преподавателя, а по совместительству «биологического отца», быстрее ушел из сознания.

— Директор, — раздался его шелестящий голос совсем рядом, — я осмотрел все подземные ходы… Нигде Блэк не обнаружен.

— Ладно. А, вон и Филч…

Завхоз коротко рассказал, что обшарил все башни и совятник. Так же были посмотрены кабинеты, и даже башня Трелони. Блэк как сквозь землю провалился!

Снейп шептал директору в ночной тьме, что кто-то Блэку явно помогает. Рогозин моментально вспомнил фотографию, что они нашли с матерью в альбоме. Ремус Люпин, Питер Петигрю, Джеймс Поттер и Сириус Блэк…

Не надо было быть умным, чтобы сложить два и два. Снейп просто ненавидит Люпина, наверняка зная, что тот — оборотень, да еще и «его» должность занимает. Слова директора (тот проговорил их очень раздраженно, очевидно, что этот разговор ведется со Снейпом неоднократно) о том, что никто бы не стал помогать Блэку, вызвали у декана змей легкий смешок.

— Ну, чего услышали? — спросил Рогозин, сворачивая свой спальный мешок, и подходя к друзьям.

— Да так, — Невилл поморщился — лежание на твердом холодном полу, а не в кровати, хоть и в спальном мешке, давало о себе знать. — Абсолютно ничего…

— Я не верю в нелогичность поступков Блэка. — Кротко проговорил Вячеслав. — Наоборот, он логичен как никогда. Ему нужен в башне не… некий человек. Он, наверняка, знает, что сейчас суббота, и то, что все гуляют или в Хогсмиде — он же сам тут учился!

— И что ты думаешь? — спросила гриффиндорка, поправляя галстук.

— Ему нужен не таинственный «он»… — проговорил Слава и закусил губу.

— Но кто или что? — поразилась Луна. — И, главное, зачем?

— Пока не знаю… Но вскоре, как я думаю, я смогу догадаться, — уверенно сказал Вячеслав.

====== Первый шаг к силе. ======

— Здравствуйте, профессор Люпин, — проговорил Вячеслав, входя в классную комнату после всех уроков.

— А, здравствуй, Слава, — кивнул ему преподаватель и встал со своего места. — Проходи, и садись…

Рогозин с любопытством разглядывал кабинет ЗОТи, сидя за первой партой: при каждом из новых профессоров в классе менялся интерьер. У Квирелла весь кабинет был задрапирован тканями, на вид пыльными и старыми, минимум книг и вещей. У Локонса — все было увешено его портретами, и находиться в кабинете было неприятно — у сидящего создавалось впечатление, что нарисованные Локонсы следят только за ним. А у теперешнего преподавателя по защите все пространство занимали книги… И Ремус Люпин, как никогда, казался «человеком на своем месте».

— Итак, — Люпин взмахнул волшебной палочкой, и на доске сами собой проступили рисунки, — так как ты не контролируешь себя при встрече с дементрами, то я обучу тебя одному из разделов высшей магии… Он не изучается в школе, но, в редких случаях, нужен… Например, в таком, как сейчас.

Дементры — это мини-демоны, стражи крепости Азкабан. Они любят мрак и влажную погоду, а еще туман, в котором они благополучно и размножаются. Даже маглы их чувствуют: вся радость моментально уходит из тел, как и из глаз — вся жизнь. Человеком, попавшем под влияние дементора, легко управлять. Он сделает от безнадежности и тоски что угодно…

— Но зачем…

-…зачем их привлекли на службу к нам, когда логичнее было не трогать их? Как ты знаешь, обычные преступники опасны… А вот маг, переступивший закон — еще опаснее… Есть маги, — и тут Люпин заговорил глухо и монотонно, — которые заслужили пожизненное заключение в крепости. Если они вырвутся, то в стране начнется хаос… Посадить в Азкабан такого мага можно только при наличии всех верховных судий Визенгамота… Поверь, даже самое малое заключение в этой мрачной крепости, причиняет разуму, телу и душе непоправимый вред… А теперь догадайся, почему их привлекли…

— «…дементров тщетно умолять, тщетно просить прощения…» — Процитировал Рогозин слова директора, сказанные на пиру. — Потому что они лишь бессловная прислуга в этом аду? К тому же, еще пьют энергию и силу… в общем все светлое в преступнике… — и тут до него дошло, — они лишают преступника шанс на раскаяние! Жизнь переступившего закон летит под откос, потом у него пропадает все светлое, все чувства, воспоминания, чаяния… И он сходит с ума? И либо умирает, либо становится овощем, не пригодным к дальнейшей жизни и на то, чтобы оттуда убежать…

— Молодец. Да, все кто сидят в тюрьме, сходят с ума. Дементрам хорошо — у них очень много таких магов, и сосать энергию есть из кого… Да еще и остров, что стоит посреди океана — неприступный… Бежать некуда…

— Да, — заметил тихо Вячеслав, — самая сильная боль — это не телесная, тело может еще зажить без следа, а душевная… От душевной боли легче всего покончить с собой, чем жить дальше…

Люпин кивнул:

— Но с этими существами можно и нужно бороться…

— Но почему я падаю от них в обморок? — спросил Рогозин.

— Ты еще во младенчестве пережил такое, что не удалось пережить ни одному из ныне живущих…

— Да… Когда дементр зашел в купе, я впервые в жизни услышал голос своей биологической матери… И то, как ее убивали… — голос Вячеслава на этих словах дрогнул. — Я и упал без чувств… Слишком… слишком это страшно.

— Да. Ты хочешь защитишься — и это похвально… Заклятие против дементров называется Патронусом.

— А как оно действует? — спросил Рогозин.

— Если все сделать правильно, заклинание вызовет Патронуса, — пояснил Люпин. — Патронус — что—то вроде покровителя, будет тебе щитом против дементора. В общем, антидементор… У каждого мага появляется свой патронус… Но надо сосредоточиться на самом мощном счастливом воспоминании… В отличие от дементров, патронус не знает, что такое отчаяние, и поэтому тот не в состоянии причинить ему вреда…

— Вот как вы его прогнали!

— Экспекто патронум! — Рогозин, без палочки, отрабатывал слова заклятия. — А на чем же мы будем тренироваться?

— На этот счет я позаботился. Боггарт примет вид твоего страха… Кстати, то, что боггарт оборачивается в это существо, говорит о многом. Например, что ты большего всего на свете боишься собственного страха… — Ремус глядел на парня с уважением.

— Потому что, профессор, мне хоть и мало лет, но я знаю… что такое настоящий страх. — Тихо проговорил Вячеслав. — Моя мама работает с самыми опасными магловскими преступниками, и я постоянно боюсь за нее… Ее… в любой момент… может не стать… Но это ее работа… Ее жизнь. Она знала об этой опасности с самого начала. Но все равно пошла на это и согласилась… На нее было много покушений… ее пару раз пытались похитить и убить… Но мы с дедом смирились…

— Я общался с ней, — заметил Люпин, — волевая женщина… Сильная…

— Горячие точки прошла, она ведь врач-хирург… Потом в Милиции работала, а девяностые годы… Страшно было. Потом создали особую структуру, Федеральную Экспертную Службу… И тогда я у нее и «появился»… Я и узнал-то, что не родной, уже в сознательном возрасте… А потом на нашем пороге появилась МакГонагалл с конвертом в руке, объясняющим почти все… — Вячеслав с головой погрузился в воспоминания…

— Готов применить заклинание на практике? — выдернул его Люпин из гущи мыслей.

— Да. Заклятие «Экспекто патронум», сосредоточиться на счастливом моменте…

Но у него не вышло. Быть может, впервые, но не вышло… Просто счастливых воспоминаний было у него много, но никакое из них не было достаточно сильным…