— Хорошо, помню… Слушай, Слав, раз так, то тогда я тебе завтра уже забронирую билеты на самолет. Можешь идти, и в принципе собрать все свои вещи… На пса документы в порядке, спасибо твоей подружке…

— Это здорово, спасибо…

— Меня, вроде, по слухам, должны вот-вот отправить в служебную командировку, поэтому тебя дома проводит дед. И… Ты поедешь в служебной машине с Кругловым, я об этом его попрошу… чтобы он тебя в аэропорту проводил до самолета. Мне так будет за тебя спокойнее.

— Хорошо, мам.

Через четыре дня Рогозин уже стоял с чемоданом у подъезда, ожидая прибытие фэсовской машины с Кругловым, которая и подбросит его до аэропорта. Они с дедом обнялись напоследок… Жаль, что маму три дня как отправили в командировку, в город Архангельск, и с ней нельзя было попрощаться сейчас…

Знакомая, серебристая машина с фиолетовым логотипом выруливала перед домом. За рулем, как и говорила мама, был крестный, Николай Петрович Круглов.

— Здорово, Вячеслав… Ну, давай, забирайся. Ничего не забыл?

Опер открыл дверцу, и Рогозин уютно устроился на заднем сидении с чемоданом и сумкой-переноской, в которой был Лаки. Лаки с трудом был пойман и насильно посажен в переноску, несмотря на рычание и попытки куснуть хозяина.

— Не-а, не забыл. Мои документы, и документы на пса в полном порядке…

— Тогда поехали!

— Тебе хоть в Англии интересно?

— Еще как, — Рогозин с трудом сдержался, чтобы не рассмеяться, — друзья классные, учеба… довольно интересная. Само здание школы — реальный замок с коридорами, галереями, залами и тайными комнатами и ходами!

— Честно? Замок?

— Угу… Атмосфера там… мне даже словами не описать. Особенная, короче. Мне все нравится, пусть и учиться нелегко…

Остаток в пути прошел молча. Рогозин, гладя сквозь сетку пса, смотрел в окно, безмолвно прощаясь с родиной на долгие месяцы. Сейчас самолет… Там сон, затем приземление, а потом такси до Дырявого котла, гостиница и Полумна…

Полумна…

Вячеслав довольно заулыбался и прикрыл глаза. Они пойдут в кафе, посидят за столиком, поедая мороженное…

— О чем задумался, крестник?

— О Полумне, — честно поговорил парень. — Наконец-то я ее свожу в кафе… А то мать проходу не давала, и меня не отпускала на свидания.

— Ты давай, аккуратнее, парень…

— Да что там… — Рогозин чуть не проговорился, что в бокалы специально добавляют противозачаточное зелье, — спальни девочек очень сильно охраняются… Так просто пройти невозможно. Лазеек нет.

— О, как…

— Зато им к нам в спальню можно… — хитро заметил мальчик.

— О! Ну, смотри там…

— Ха! Николай Петрович, наши дамы едва ли не каждый месяц таскаются на медосмотры… Так что враг — не пройдет! Но если я коснусь Луны пальцем, то две кандидатуры по мою душу найдутся сразу. Если после матери у меня есть слабый шанс остаться в живых, до с Дмитрием Юрьевичем шансы сильно сокращаются… Процентов так на сто.

Мужчина рассмеялся, крутя руль. Машина стрелой летела вперед по трассе, и вскоре вдалеке показалось здание аэропорта.

— До свидания, Вячеслав, удачной учебы! — обнял его майор, — и, — тут он перешел на шепот, — удачного начала личной жизни. Это тоже немаловажно.

— Спасибо, Николай Петрович.

Петрович с грустью в глазах наблюдал как мальчик идет на регистрацию рейса, и его затем полностью закрывает от обзора идущая к выходу толпа людей.

Много лет он мечтал, что у него будет семья, родится такой вот сын (или дочь)… Ни с кем у него не получалось — лишь случались короткие, мимолетные, ничего не значащие романы и «постель на одну ночь». Но по-настоящему его покорила именно шеф ФЭС. Эта «Мата Хари и Пикертон» в одном лице. Но Рогозина вроде и замечала его особое отношение к себе (хотя поначалу у них была чуть ли не война), но, по-видимому, не выходила за рамки служебной этики. Ее романы причиняли ему боль. Он все видел, но молчал.

В тайне ото всех он радовался, что его сделали крёстным Славы: хоть немного он будет видеть свою любимую женщину вне стен служебного помещения. Хоть чуть-чуть гордая, «стальная» женщина станет мягче и сбросит оковы возложенных на себя обязательств.

«Домашняя» Рогозина как небо и земля отличалась от той, «рабочей» версии. А когда он увидел ее после своеобразного декрета… увидел, как она любит, казалось бы, все же чужого ей ребенка… В общем, его страсть и любовь к ней окрепла, возросла в геометрической прогрессии. Она была бы идеальной женой, матерью, женщиной, находись она рядом с ним…

Духу не хватало признаться и сказать три заветных слова.

И, по-видимому, не судьба…

Узкие улочки и стоящие рядками дома англичан нагоняли скуку. Рогозин устало глядел в окно, считая минуты и секунды оставшиеся до бара «Дырявый котел». Лететь обратно было дико скучно и неинтересно.

Вот и бар. Сунув таксисту деньги и чаевые, Рогозин, покрепче перехватив чемодан и сумку-переноску с Лаки, двинулся к зданию, сокрытому от глаз маглов…

====== Джинни. ======

Луна обедала в уголке, который посчитала наиболее чистым. Бар был почти пуст — постояльцы разбрелись куда глаза глядят, и всего лишь пара тихо беседующих друг с другом волшебников и одна скучающая одинокая колдунья за отдельным столиком пили чай.

Тут скрипучая старая дверь приоткрылась, и, к своей радости, Полумна узнала Рогозина, по которому успела очень сильно соскучиться. Тот волок чемодан и переноску. Лаки учуял ее — очень знакомый запах, и залаял.

— Слава! — подбежала девочка к нему и обняла, — я так рада твоей компании! Тут было чрезвычайно скучно!

— Привет, — проговорил парень, — ладно, я пойду свой чемодан уложу в номер… Да и псу надо дать возможность размять лапы… И покупки можно начать делать прямо сейчас

— Тогда я тебя жду здесь.

Лаки, помахивая хвостом, бежал впереди идущих подростков, беседующих на разные темы. Оба шли к магазину «Флориш и Блоттс» за книгами. Подойдя к магазину, друзья, к своему изумлению, увидели огромную толпу у входа, рвавшуюся внутрь. Причиной этому была, очевидно, огромная вывеска на верхнем окне:

«Златопуст Локонс подписывает автобиографию „Я — ВОЛШЕБНИК“ сегодня с 12:30 до 16:30.»

— Сейчас… — проговорил Рогозин, метнув взгляд на наручные часы, — только два…

— А нам нужен автограф? — спросила девочка.

— Нет. Я, лично только за книгами пришел. Лаки, ко мне!

Собака, которой тоже не нравилось такое скопление народа, послушно прижалась к хозяину и тявкнула, чтобы ей не отдавили в толчее лапы.

— О! Привет, Рон! — крикнул Слава, узнавая в толпе, которая стояла чтобы получить автограф, долговязого и рыжеволосого парня. — Тоже решил все купить?

— Привет, Рогозин. Да, и не только я, а мои братья с младшей сестрой. Джинни едет в Хогвартс первый раз… Джинни, познакомься, это мой одноклассник, он из России…

С Роном у Рогозина были неплохие отношения: впрочем, успехи в учебе у шестого сына из многодетной семьи были не заметны. Обожает квиддич, поклонник «Пушек Педдл».Крепкий троечник, единственное, что в шахматы хорошо играет. Рядом с ним стояла кареглазая девочка с огненно-рыжими волосами. Она, услышав, что к ней обращаются, вспыхнула как маков цвет и смущенно глянула на парня.

— Привет, — еле слышно проговорила она, а Рогозин ободряюще ей улыбнулся. Та вспыхнула еще раз.

Луна преступила с ноги на ногу.

— Ладно, Рон, встретимся в школе! Мы за книгами!

Полумна лишь кивнула на прощание.

Найдя все необходимые книги, Вячеслав понял, что хрупкой Лавгуд не так просто будет унести такую кучу.

— Так, давай ты пса возьмешь, а я займусь этими… томами.

— Давай.

Полумна взяла пса на руки; Рогозин с двумя тяжелыми вязанками книг в руках, направился к продавцу, заметив в секции по «Зельям и ядам» пару новых, интересных ему книг.