Ее кулак с грохотом опустился на стол. Вся посуда от этого подпрыгнула и звякнула. Круглов нервно дернулся.

— Значит, ты — оборотень? — проговорила женщина.

— Да. Я законно зарегистрировалась, законно пересекла границу и законно выполняю свои функции… — холодно отозвалась Олекса. — Я опасна лишь в полнолуние… И если меня как следует разозлить… я обладаю мощной физической силой, острым нюхом и слухом, а еще — зрением… Так же могу долго держаться на ногах без пищи и воды. Больше, чем обычные люди…

— Ты сказала, что тебе нужна человеческая кровь, — заметил мужчина.

— Редко, но нужна. Для регенерации организма. Мы же звери, а не люди… Но кровь дает фонд Черного Феникса. Донорского литра крови хватает с лихвой, если нигде не раниться, на пару-тройку месяцев… Так же я питаю некую… слабость к котлетам по-киевски, плохо прожаренному бифштексу с кровью, и к сырому мясу…

Брюнетка демонстративно обернулась к холодильнику и облизнулась. Она ясно учуяла там кусок парной говядины на кости.

Рогозина вздохнула: прощай ее планы на завтра по варке овощного супа. Но поступок Олексы требовал хотя бы такой вот… оплаты.

— Будешь, Олекса, стейк или… — встала женщина-полковник со стула и направилась к холодильнику.

— Лучше так… давно мяса в рационе не было…

Оба с некоторым удивлением наблюдали за девицей, которая уплетала только лишь разрезанное на тонкие ломтики сырое мясо. Та лишь едва только не урчала от удовольствия. Она ела его, проглатывая и почти не жуя.

— Вкусный ужин, спасибо, — проговорила девушка, держа кость и обгладывая ее по-собачьи. Рогозина (да и Круглов, наверняка тоже) заметила, что ее облик чуть поменялся — нижняя и верхняя челюсти чуть выдвинулись вперед, обнажая уже не зубы, а острейшие звериные клыки. Глаза были более звериными, желтыми и страшными. — Чудесно… свежее мясо.

— А как можно различить человека от оборотня? — спросил Круглов с интересом. Его не особо смущало поведение девушки.

— Вы будете смеяться. Никак. Кроме полнолуния и сильных физических способностей у нас нет отличия… Но боятся нас больше, чем нам помогают… — тяжело вздыхает Олекса. — Только Фениксу чудом удалось уговорить многих магов и волшебников пустить нас на охрану… Так у нас появятся деньги, деньги — это соответственно еда и кров. Мы не все убийцы, и не все так сильно хотим перекусать всех людей… Мы мирно жить хотим, помогать… Но нам-то этого не дают! Все и поэтому и идут к Фенриру. От безнадежности, от слепой ненависти и злобы к себе, бедности и от голода… А нам всего-то нужно… понимание…

— Я хочу узнать о моем сыне… — вернула Олексу в русло беседы Рогозина.

— Феникс является неформальным лидером сопротивления. Хоть и пока действует за спинами других, и чего-то ждет… Так, советует, поправляет, слушает… Не более. Я думаю, что Черный Феникс ведет свою игру… О, мозгов у Феникса не отнимешь… Он иногда на целый километр впереди официальных властей. Многие это замечают, и верят ему, считая, что только он и сможет остановить Лорда. У него была беседа с прошлым… составом, что тоже сражался с Лордом в первую магическую… В общем… Я знаю только в общих чертах, оговорюсь сразу… Его попытались перетянуть на свою сторону.

— Ого, — невольно вырвалось у Круглова.

— Но только это не прокатило. Насколько я знаю со слов Нев… точнее Неудачника, Рогозин, фигурально выражаясь, «закатал в асфальт» главу первого сопротивления, рассмеялся на предложение действовать вместе, и даже более того — перетянул почти всех членов первой войны к себе! Представляете?! Не сильно удивлюсь, что когда Фениксу наступит «возраст согласия», семнадцать лет, он возьмет власть в стране в свои руки… Этот министр, Скримджер, слаб, погряз к коррупции, и его с обеих сторон нагибают аристократия и прочие «элементы». А вот с Черным Фениксом этот фокус у них так просто не пройдет…

— Ты хочешь сказать, — начала говорить Рогозина, — что Вячеслав…

— Да! — глаза Олексы сейчас горели едва ли не адским пламенем, — если он возьмет магическую власть в стране, и наступит новый порядок. Впервые этими… англичанами будет руководить русский по духу человек… Это многое, если не все, изменит… А тот, Галина Николаевна, кто сможет захватить магическую власть в стране, соответственно будет рулить и самой Англией… Целая страна, которая изменится для нас, да и не только для нас, к лучшему…

— И вы этому рады?

— Очень… Вы удивитесь, но очень многие надеятся, что именно ваш сын является едва ли не последней надеждой практически умирающей магической Англии… Мы ждем перемен, а еще — Рогозин умеет держать свое слово…

Девушка еще много чего рассказала, но когда увидела часы на стене, что показывали второй час ночи, спохватилась и попрощалась с ними. Рогозина потушила свет в кухне и ушла в спальню, которую сегодня делила вместе с Кругловым. Мужчина, ожидая ее, не ложился…

Мозг женщины-полковника разрывался от полученной информации, но то, что сказала ей ее персональная «охранница» — оборотень, не могло не взбудоражить ее. Думая о сыне, она даже пропустила момент, когда Николай потушил ночник, и откинулся во сне на своей подушке. В полутьме комнаты, освещенной лишь светом от фонарей, она произнесла невольно, вслух, свое рассуждение ни к кому конкретно не обращаясь:

— Я не понимаю… Почему именно Слава?

— Г-а-а-аль… — сонный, но все же с трудом проснувшийся Николай Петрович, чуть шевельнулся и открыл глаза. — Ты… что-то сказала?

— Я спросила: почему все там так надеются на Вячеслава? Он, что, какой-то особенный? Он обычный пятнадцатилетний парень… — Рогозина забыла, что она не одна и взмахнула рукой, и чуть было случайно не ударила мирно лежащего рядом майора. Тот поспешил отодвинуться на самый край…

— Вот только он для тебя обычный подросток. А он, на самом деле, не такой уж обычный… В первую очередь, он выращен тобой. Второе — его знания вышли далеко за рамки школьной программы. Третье, он маг… — устало проговорил майор.

— И вся эта гремучая смесь…

— Твой любимый сын… — едва не застонал мужчина. Спать хотелось ужасно. — Галь, прекрати себя винить в том, что сын сейчас один, за рубежом, вне твоих рук и глаз. Он, и я в этом уверен, сделает все, чтобы остановить то, что там творится…

— Но он же ребенок, Коль! А там…

— Галь. Мы все равно ничего сделать не сможем… Наш фронт — здесь, в Москве, а его — там… Он вправе был выбирать. Это тоже его дом. Там…

Горячие ладони мужчины нашли в ворохе простыней и одеял прохладную ладонь женщины и сжали ее. Когда-то давно, в первый раз, когда он пожал ей руку — как коллеге, он поразился этому факту.

— Ты прав… Но я так боюсь за него…

Ожидание атак Лорда растянулось почти до самой весны. Мелкие, локальные конфликты если и происходили, то тут же «гасились» военными и магами совместно. Обе стороны привыкли к слаженным, военным действиям, и старались больше отработать друг с другом. Ибо все были в одной стране — в одной лодке…

— Итак, — Рогозин с магами созерцал карту со специальными отметками, — возможно следующее нападение будет в северо-западной части Лондона и Великобритании в целом. — Теперь, когда у Лорда появилось исполнительское «ядро» его организации, ему нужно обязательно узнать, кто на что способен… Тем более, в этой части проживает значительное число магов магловского происхождения…

— Я послушаюсь тебя, Слава, — заметил Кингсли, — и направлю туда пару отрядов… Плюс — оборотни…

Нимфадора Тонкс вместе с Аластором Грюмом так же задумчиво созерцали карту Англии.

— Я думаю, Рогозин, — проскрипел Грюм, — ты мыслишь в верном направлении. Там еще, вдобавок, есть нужные им родовые особняки… Которые вполне могут использоваться ими как опорные пункты…

— Это скверно, — заметил Сириус, — да, это факт. Выбить их оттуда, считай, из укрепленных крепостей, будет трудно…

— А кто говорит, что мы будем их оттуда выбивать?! — заулыбался Рогозин. — Это лишняя трата человеческих ресурсов…