— Дурной вечер, — проговорил Рогозин, наконец-то с облегчением откладывая длиннющее сочинение по чарам. Флитвик в это раз решил, что пора бы писать на уровень СОВ, и строго велел всем поработать над заданной темой.

— Угу, — Гермиона, строча как сумасшедшая, поглядела за окно, где бесновалась буря. Порывы ураганного и свистящего ветра гнули деревья так, словно они были обычными спичкам. Наверняка, многие из них завтра будут лежать на земле с вывернутыми из земли корнями… Ледяной дождь со снегом хлестал и барабанил по стеклам беспрестанно. — Та еще погодка…

Луна тоже писала сочинение, но по трансфигурации. Невилл ушел к Слизнорту отрабатывать заваленное им зелье сращивания костей, поэтому ему предстояло работать над домашним заданием еще только ночью…

Очередной порыв распахнул большое окно в гостиной, где сидела их тройка, подняв волну ледяного воздуха и принеся сырость в теплую, уютную гостиную, заставляя свечи рядом потухнуть. Рогозин, встав со своего места, дошел по ветру до рамы, и крепко затворил окно, повернув ручку до упора.

— Б-р-р-р, — вздрогнул он, ежась. — Ветер очень холодный…

Он снова прыгнул на свое место. Луна мутными от усталости глазами посмотрела на своего парня и отложила пергамент, даже не дописав предложение. Рогозин-младший ей улыбнулся и жестом велел ей сесть рядом. Гермиона отчаянно делала вид, что ей это не интересно, лишь побелевшие костяшки пальцев все крепче и крепче вцепляющиеся в перо, говорили о том, что она лжет самой себе. Полумна села, и Вячеслав привлек ее к себе, обняв за талию. Девушка устало положила ему на плечо свою голову, и прикрыла глаза.

— Милуетесь, голубки? — раздался девичий голос и Рогозин полуобернулся: на них, слабо улыбаясь, смотрела Джинни.

Луна, оказывается, успела задремать в объятиях паренька, убаюканная тишиной, скрипом пера и удобной позой для сна и отдыха.

— Есть немного, — проговорила рыжеволосая. — А где Нев?

— На отработке, — ответила шатенка, не поднимая глаз от своего пергамента, и строча с утроенным усердием, — зелье завалил… Слизнорт, конечно, поржал, сказав, что зелья явно не его стезя, но наказание все же велел ему отработать.

— Неву нужен банальный проходной балл на СОВ, а на это он точно потянет, — заметил Вячеслав, аккуратно перекладывая измученную Лавгуд со своего плеча на подушку. — На «удовлетворительно».

— А что с Луной?

— Устала. Мы же не роботы. А она то и дело мотается в Больничное крыло, в Мунго и с нами на выезды. Как же хорошо, что Кингсли пожалел ее, и снял с ночных дежурств! Не представляю, как она бы справилась…

— Хорошо, что у нас отменили тренировку по квиддичу, — заметила Джинни, — на такой погоде много не позанимаешься, да и мяч точно не поймаешь… Грюм, интересно, тебя, Слав, к себе позовет?

— Очень надеюсь, что нет, — Рогозин взглянул на темное окно и передернулся. — Не хочу лежать с переохлаждением или соплями…

Гермиона, в то время, пока все тихо разговаривали, успела поставить последнюю точку в своем сочинении.

— Ну, — спросила она, — по койкам, пока не позвали?

— По койкам, — проговорил Слава, и слегка дотронулся до лица блондинки, лаского будя ее: — Полумна, милая, пора вставать…

Гермиона вспыхнула «аки алов цвет». Джинни чуть побледнела, но тут же приобрела вид самый незаинтересованный из всех. Обе они поймали взгляд друг друга, и сразу же отвели глаза. Джинни любила Рогозина молча, а Гермиона, напротив, все еще переживала разрыв-раскол между ними тайно мечтая о том, чтобы он отвернулся от своей блондинки-трупореза, и заметил ее. Хотя она все меньше об этом задумывалась — она начала встречаться с Дином Томасом, а тот из кожи лез, ухаживая за ней, чтобы девушка-умница забыла своего «ненаглядного» Вячеслава Рогозина.

— Спасибо, — тихо отозвалась разбуженная, и они слились в поцелуе. Джинни моментально от них отвернулась и демонстративно принялась разглядывать шкафы и стеллажи с книгами, хотя и так каждый гриффиндорский студент едва ли на наизусть знал, где какая книга там стоит.

Гермиона криво улыбнулась.

Утром буря утихла, но тяжелые тучи все еще блуждали по небу. День явно предстоял им без солнца: только мутный серо-белый кисель, смесь облаков. Рогозин, дождавшись всех, и растолкав наутро своего друга, чтобы тот не проспал, спустился в Большой зал чтобы позавтракать.

То, что что-то случилось, он понял сразу — зал был почти тих, несмотря на наличие студентов всех возрастов. Все жадно читали газетный номер — у кого утренней газеты не было, бесстыдно заглядывали соседу или соседке через плечо, читая газетную полосу вместе.

— Твою мать, — вырвалось у Рогозина по-русски, когда тот тоже взял газету в руки, озаглавленную сегодня так: «Массовый побег из Азкабана». Далее глаза буквально «зацепились»: «Вчера поздно вечером Министерство магии сообщило, что из Азкабана совершен массовый побег…» — А я-то только хотел позавтракать…

Невилл белел от каждого фото сбежавшего. И тут он буквально впал в ступор, глядя на одну фотографию, что была размещена в Пророке…

— Я, ведь, его предупреждал… — проговорил Рогозин, уже понимая, что спокойного дня им теперь не видать. — Говорил… Почему мое мнение вечно всерьез не воспринимают?!

— Все, кто вырвался из тюрьмы — отмороженные на все мозги и страшные убийцы, — заметила Полумна, — еще на них и дементоры повлияли… За десятилетия наверняка кто-то из них сошел с ума…

— Итак, мы имеем банду психов-убийц, под предводительством Лорда, — Вячеслав, моментально «проглотив» газету и статьи в избытке, уставился на друзей. — Что будем делать?

— Та, из-за кого я лишился матери и отца, сбежала из тюрьмы… — Невилл говорил глухо и безжизненно. — Мы должны остановить их любой ценой?

— Но как?! — взорвалась Гермиона, — говорила она по-русски. — Мы сидим здесь, в четырех стенах (по сути), пытаемся учиться и одновременно защищать магический мир как умеем…

— Мы, Герм, делаем все, чтобы защитить все тех, кто нам дорог, — проговорил Рогозин спокойно. — Быть может, мракоборцы или мы кого-нибудь все же схватим, и сможем выбить информацию…

— Как твой проект? — спросила очень тихо Гермиона. — Я слышала, что новообращенные оборотни прошли основную подготовку…

— Да, тут Министерство посчитало мой план полезным… — Рогозин так же понизил голос, чтобы никто вокруг не услышал лишнего. — Я отправил пару оборотней к матери — Лорд всегда бьет по самому больному месту… Пусть они по очереди охраняют ее. Мне спокойнее… Герм, а как же твои родители? Ты предупредила их?

— Предупредила. Но из-за сестры они пока не хотят… — начала говорить девушка.

— Герм, это опасно… — Перебил ее Вячеслав. — Еще раз свяжись с ними, объясни ситуацию… Хрен с ней, с учебой — ее всегда можно наверстать… А вот жизнь второй раз никто не даст…

— Я их обязательно заставлю, — твердо проговорила шатенка, — ты прав целиком и полностью…

— Учащиеся мужского пола! — рявкнул привычно Грюм, привлекая этим всеобщее самым внимание. — Все на военную подготовку, шагом марш!

— Ой-ей! — охнула Гермиона, спохватившись, — бегу переодеваться! Совсем забыла!

И девушка умчалась со всех ног переодеваться.

Рогозин, как и все парни, заранее надев на себя спортивную форму (правила немного смягчились ввиду военного положения), поспешил присоединиться к колонне, невесело бредущих на занятие с Кингсли Бруствером и Аластором Грюмом…

— Лекс!

Парень, что был за рулем серебристой лады, сонно зевнул, битый пятый час глядя на выход из ФЭС.

— Ммм? — девушка оторвалась от своего мобильника. В чате на сайте Черного феникса она общалась с главой, то есть Рогозиным Вячеславом Вячеславовичем.

— Чего это Рогозина домой не торопится? Пятый час уже ждем ее выхода… Почти двенадцатый час! Ничего себе работают…

— А ты бы торопился, если бы знал, что никто тебя дома не ждет? — ответила она вопросом на вопрос пареньку. Тот хмыкнул, и кивнул, зная, что зеркало вверху отразит его мимику.