Телами, стонущими от ран и ожогов людьми наполнялись улицы; здания превращались в груды развалин, под ногами хрустело битое стекло вперемешку с мусором. С высоких домов неведомым образом срывало крыши, которые падали в радиусе действия поражения – десяти-пятнадцати метров. Иногда слышались короткие крики женщин, но они быстро затихали. Дети, которые остались в живых, плакали и звали своих родителей…

Через полчаса улицы и здания будто вымерли. Повсюду стояла мертвая тишина; везде, куда ни глянь, валялись обезображенные тела мужчин, женщин и детей. Здания, улицы, скверы, парки — все было разрушено полностью или частично. Живые замолкли, раненые не подавали голоса…

Военные на танке, что пришли в этот район через час, были поражены увиденным…

====== Цикл «Темные воды». Мышеловка захлопнулась. ======

Рано утром Рогозин и Полумна встали с постели одними из самых первых — было только пять утра, по местам меркам — рань несусветная. На улице была еще темень, пока двое — юноша и девушка, залезали в свои кроссовки и надевали на плечи спортивные куртки. Прихватив свою спортивную сумку и на цыпочках прокрадываясь между еще спящими соседями, Вячеслав думал о том, как именно мама отреагирует на своеобразный «побег» в Англию…

С другой стороны, он сюда не на… прохладительную прогулку собирался, а на войну. Ведь этот гад, возродившийся буквально из тлена, не даст ему покоя, ему и его семье… Он, тяжело вздохнув, пока отметая тяжелые мысли, начал спускаться по лестнице, в ало-золотую гостиную.

Он оказался там раньше его девушки. Полумна же спустилась через пять минут ожидания.

— Кроссовки искала: собиралась ведь я спешно и тайно… хорошо, что все документы взяла с собой…

Между ними после этих слов воцарилось неловкое молчание. Обоим даже думать не хотелось, к чему это все приведет, и в каком состоянии будут их любимые, после того, как узнают правду. Простят ли они их когда-нибудь? Смогут ли понять? Неизвестно…

— Ты такая красивая, — заметил Рогозин, демонстративно заглядывая в топ персикового цвета, — так хочется тебя поцеловать…

— Так поцелуй, — Луна перехватила его правую руку и сжала ее обеими руками. Рогозин моментально оттеснил ее и прижал горячее девичье тело к стенке потушенного камина. Девушка все еще не отпускала его руку и глядела прямо в зеленые глаза. Его теплое дыхание будто бы обожгло ей щеку — он был так близко к ней. Серые глаза прочитали, казалось, все чувства, что сейчас горели на дне изумрудных глаз.

Рывок — и он обеими руками прижимает ее к стенке, и они оба сливаются в едином, жарком поцелуе…

— Знала бы ты, чего я хочу, — тихо проговорил парень, с трудом заставляя себя вынырнуть из кольца девичьих рук и забыть этот поцелуй, порывы страсти между ними, — я так… — он медленно провел пальцем по ее скуле, затем прошелся по шее и чуть шаловливо коснулся лямки ее бюстгальтера, заставляя ту сползти на плечо, чуть обнажая упругую, хоть и небольшую грудь. — Он наклонился и прошептал ей на ухо, — хочу большего…

— Я знаю, — девушка дрожала: она и сама хотела зайти дальше, но они пока оба не имели права это делать — во избежание дальнейших проблем. Она млела под его касаниями рук и пальцев, хотела чтобы его поцелуи касались не только ее губ, но прошлись по всему телу… — нам нельзя… Мы сорвемся… Господи, да я от тебя голову теряю! — взорвалась она, поправляя вышеупомянутый, сползший предмет белья. — Я хочу чтобы ты меня ласкал, целовал…

— Есть же другие способы, — заметил Рогозин спокойно, опуская руки, — например…

— Я в курсе, что это за способы. — Поморщилась она, отталкивая юношу. — Но где гарантии, что мы не сорвемся, и не наделаем ошибок?..

— Очевидно, что нам надо просто доверять друг другу, вот и все… Нам бы, как бы, пора — на воздух… — парень нервно дернул подбородком и, неожиданно, поморщился.

— Да, на воздух… — Луна будто бы очнулась теперь полностью: в глазах появился разум, который мозг будто бы специально «выключил», когда Вячеслав страстно прижал ее камину. — На воздух…

Оба, взявшись за руки, прошли сквозь портретный проем. Полная дама недовольно пробурчала им что-то вслед, и принялась досматривать свои сны…

— Как ты думаешь, — Луна остановилась после дистанции — чтобы передохнуть, — Кингсли будет вас сильно гонять?

— После тренировок Грюма меня уже мало что страшит, — заметил Рогозин, разминая мышцы. — Но узнать бы о нем побольше не мешало… Его ведь только этим летом назначили главой Мракоборческого Центра Англии, если я не ошибаюсь… Зачем он здесь?

— Вероятно, отобрать талантливую молодежь для работы с Пожирателями… — заметила Полумна.

— И как ты себе это представляешь? — спросил Вячеслав, — тут нужно ежедневно, по несколько раз в день, усиленно тренироваться… Тем более, в магическом плане, ты должен быть сильнее, умнее и хитрее своего противника… Сделать из нас что-то стоящее… Трудно, учитывая то, что восемьдесят-девяносто процентов из нас — не знают реалий этого мира…

— Все это так, — проговорила Луна, — но у нас нет другого выбора… Хогвартс и Управление Мракоборцев — фактически одна-единственная заслонка на пути Лорда и его Пожирателей…

— Не совсем одна-единственная, — раздался позади них голос, и ребята одновременно вздрогнув, обернулись: на них глядел, прищурив глаза и скрестив руки на груди, Кингсли Бруствер собственной персоной. — Вы прекрасно знаете реали, но недооценивайте наши силы…

— Недооцениваем? — Рогозин смело бросил вызов мракоборцу-учителю, — и что же мы можем выставить еще против него?

— Например, «крылатый» транспорт. Драконологи будут на нашей стороне, — заметил мужчина. — А это — преимущество, и очень большое: Волан-де-Морт не сможет так быстро летать и подниматься на большие высоты — затратно магически… Еще у нас есть связи с маглами — эти маги большей частью не сотрудничают с маглами и не знают о современном магловском орудии. Вообще, они их считают, как будто маглы — низшие существа, животные. Мы же — сотрудничаем, хоть из-за Международного статуса секретности это и трудно… Есть так же и Орден Феникса — о нем вы узнаете чуть позже, но советую о нем нигде не упоминать… Так же не стоит сбрасывать со счетов и обычных магов — если опасность касается каждого члена семьи, то мужчины защищают своих жен, стариков, матерей и детей. Министерство уже начало свою работу — разослало брошюры с письмами — где предупреждает каждого волшебника быть осторожнее. Эта тонкая книженция, если ее прочитать и выполнять, может спасти жизни. У Лорда не получилось в тот раз, не получится и в этот, я уверен…

— Везде есть то, что называется темным — подкуп, предательство и угрозы… Есть лазейки и для более страшных деяний. Нигде нельзя быть уверенным в то, что сия чаша нас минует, — Вячеслав не сдавал своих позиций. — И у всех, это главное, есть болевые точки. Семья, ребенок, родители, любимый человек, друг… Как мы можем быть уверенны в себе, если знаем, что, в случае чего, не сможем защитить их?

— Разумно, но для этого мы действуем, чтобы защитить родных нам людей от наступающей тьмы. Поверьте, молодой человек, мы не бездействуем…

— Мне очень хочется в это верить, — проговорил гриффиндорец с тяжелым вздохом, — но трудно…

— Судя по всему, вы и есть те самые студенты, чьи имена теперь гремят по всему волшебному миру… Хотя ты, Гарри, поменял имя и страну…

— Я не Гарри. Я — Вячеслав Вячеславович Рогозин, — с нажимом проговорил мальчик, — то имя сгинуло… Не называйте меня никогда «Гарри». Я — Вячеслав, моя мать — Рогозина Галина Николаевна, мне пятнадцать, и я живу в Российской Федерации, в городе Москва.

— Я тебя узнал по глазам. Я хорошо был знаком с твоей мамой, Лили Эванс… — улыбнулся негр, — мы учились на одном факультете, но я был старше на год… А ты, несомненно, Лавгуд, — обратился он к девочке, — с тобой мы встречались, когда ты была помощницей трупореза в Сент-Мунго…