- Это понятно, - согласно кивнул Влад. – И естественно, что у тебя до сих пор болит душа за ребёнка, которого ты считал родным.
- Я позвоню ей, - Егор достал из кармана телефон. – Если у неё не осталось никого, кто мог бы поддержать её, то это должен сделать я…
Влад полностью одобрил стремление приятеля и, дождавшись, пока тот договорится с девушкой о встрече по телефону, поднялся из-за стола.
- Тебя подбросить? – с готовностью предложил он. – Я на машине.
- Нет, мы договорились с ней встретиться неподалёку, в парке, - Егор тоже встал и пожал Владу руку. – Я пешком дойду за пять минут. Давай созвонимся вечером…
- Хорошо, я тебя потом наберу…
********
Егор ждал Аню в парке около десяти минут. Он сразу же заметил идущую ещё вдалеке девушку с детской коляской и в волнении вскочил со скамейки, на которой сидел.
Она подошла ближе. Егор сделал неловкий шаг навстречу и окинул её с ног до головы слегка растерянным взглядом.
- Привет, - Анна вымученно улыбнулась, тоже не зная, с чего начать разговор. Судя по всему, она всё ещё чувствовала себя виноватой перед ним. Но виноват был и он, иначе не пришёл бы сюда.
- Очень хорошо выглядишь, - постепенно обретая дар речи, проговорил Егор и, махнув рукой в сторону скамейки, предложил:
- Присядем?
Она кивнула и, аккуратно подобрав длинный подол платья, видневшийся из-под пальто, опустилась на скамью, предварительно заглянув в коляску, чтобы проверить, не проснулся ли малыш.
- Спит? – Егор робко последовал её примеру и на секунду задержал взгляд на крохотном существе, безмятежно посапывающем на белоснежной перине и закутанном тёплым одеяльцем. – Как он? Всё нормально?
- Всё хорошо, - осторожно ответила Аня.
- Как назвала? – поинтересовался он. – Я ведь даже не в курсе.
- Рафаэль, - с улыбкой сообщила она и, подумав, спросила:
- А как у тебя дела?
- Слушай, Ань, - он сел рядом и нашёл в себе силы посмотреть ей в глаза, - я должен извиниться перед тобой за то, что… в общем, был резок, когда…
- Нет, я тебя прекрасно понимаю, - прервала его Плетнёва и вздохнула. – И это я должна извиниться за то, что всё так получилось, и из-за меня ты расстался со своей девушкой…
- Брось, дело было далеко не только в этом, - отмахнулся Иващенко. – С Согдианой мы окончательно расстались, и тот факт, что это оказался не мой ребёнок, уже всё равно ничего не смог изменить. Я позвал тебя потому, что беспокоился. Я не могу относиться ко всему с безразличием, так, будто меня это вообще не касается. Как-никак, я почти поверил в то, что этот ребёнок действительно мой. Исходя из всего этого, я не могу остаться в стороне. Аня, я хочу сказать, что всё то, что я когда-то предлагал, остаётся в силе…
Она с непониманием на него посмотрела.
- Ты сказала мне, что тот парень оставил тебя, что у тебя никого нет, - Егор кашлянул. – У меня же есть вполне конкретное предложение. Я готов воспитывать этого ребёнка вместе с тобой. Хочешь?
От неожиданности Анна едва не выронила сумочку из рук.
- Егор, - растерянно пробормотала она, - но ребёнок ведь не…
- Я знаю, - перебил он. – Но это не имеет значения. Если мы попробуем начать всё с начала, может быть, из этого что-то и получится. Ты меня знаешь, я не стану ходить вокруг да около. Я повторю, что готов предложить тебе своё плечо и дальнейшую поддержку. Ну так как, - он заглянул ей в глаза, - вместе?
- Послушай, - с какой-то незнакомой интонацией произнесла Плетнёва, - спасибо тебе за это, но…
- Ты сомневаешься? – Егор склонил голову набок и прищурился. – Почему?
- Дело в том, - призналась она, - что несколько дней назад он мне звонил.
- Он?
- Отец ребёнка, - уточнила Аня. – Он чуть ли не в слезах просил у меня прощения, сказал, что всё осознал, что был дураком. Потом предложил ехать с ним в Америку. На днях он приезжает сюда…
- Ясно, - помолчав, проговорил Егор с заметным оттенком недовольства. – Значит, ты простила его.
- Пока ещё нет, - сказала она. – Понимаешь, это не так-то просто, после того, что мне пришлось почувствовать…
- Но ты хочешь простить его?
- Что-то внутри меня говорит «да», а что-то «нет», - она пожала плечами. – Не знаю. Умом я понимаю, что он прав, что ребёнок должен расти с отцом, но…
- Да, всё правильно, - пришлось согласиться ему. Мысленно он признал, что и на этот раз все его попытки изменить жизнь полетели к чертям. Что ж…
- Егор, - она внезапно схватила его за руку, - ты расстроишься, если я выберу его?
- Ань, при чём здесь расстроюсь я или нет, - резонно возразил Иващенко. – Он – отец ребёнка, соответственно, прав у него больше.
- Он сделал мне так больно, - всхлипнув, она достала из сумки платок и промокнула глаза. – Не представляешь, каково мне было на тот момент.
- Очень хорошо представляю, - невесело хмыкнул Егор. – Моя жизнь тоже вот так, в один момент рухнула…
- А мне даже не с кем было поговорить, - перешла на шёпот Анна. Она посмотрела на него с грустью и отчаянием. – Мои родители находятся далеко, а друзья… были все в своих проблемах, и никто не хотел меня выслушать…
- Поднимайся, - решительно встал со скамьи Егор и подал ей руку. – Я провожу тебя до дома, а то холодно становится.
- Ты поднимешься ко мне? – вдруг попросила она и с надеждой на него уставилась. – Мне так одиноко, что я боюсь. Боюсь оставаться в квартире одна…
- Хорошо, идём, - он помог ей подняться.
********
Попрощавшись с Егором, Влад поехал домой. Сегодня он больше никуда не торопился: его ждали уютная квартира, какой-нибудь фильм по телевизору и всё тот же беспокойный сон, которому предшествовали длительные, тщетные попытки выкинуть из головы лишние мысли и спокойно погрузиться в царство Морфея. То ли он чувствовал себя непривычно без Димы, с которым всегда делил кров на двоих, то ли начинал всерьёз скучать по вниманию противоположного пола, но в последнее время с ним было что-то не то. Однако чувства, сменяющие друг друга где-то глубоко внутри, были настолько неуловимы и расплывчаты, что Влад никак не мог с точностью понять, что именно испытывает. Иногда ему казалось, что он чувствует вину перед Катей, с которой так плохо поступил, иногда перед глазами вставала Маргарита с её вечными внутренними противоречиями, а иногда вполне ясно появлялось жгучее ощущение пустоты, ощущение того, что у него больше нет потребности быть нужным кому-то, хотя, смириться с таким раскладом вещей было нелегко.
Да, он сильно изменился за это время. И порой просто не узнавал сам себя. Только вот правильно ли всё сложилось? Так ли и было предначертано судьбой? Может быть, следовало как-то изменить ход событий?
Накручивая руль, Влад тяжело вздохнул. Нет, останься он с Катей, даже если бы она простила ему измену, всё наверняка вышло бы только хуже. Она очень старалась, чтобы вызвать в нём чувство любви, пытался и он внушить себе, что продвигается к намеченной цели, но всё было напрасно. Он не сможет заставить себя полюбить кого-то, это должно идти от сердца. Больная любовь к Рите сделала своё дело: Влад разучился открывать свою душу, он разучился верить и надеяться, что когда-нибудь всё станет по-другому. Он просто устал. И закрылся от всех, нацепив маску негодяя. Но ему отнюдь не было безразлично, что происходит. Он всего лишь не хотел никому причинять неудобства.
В задумчивости остановив машину у цветочного магазина, Влад заглушил двигатель. Посидев молча ещё каких-то пять минут, он, наконец, вышел из автомобиля.
Вернулся он уже с огромным букетом белых роз и, бросив его на заднее сиденье, сел за руль и резко сорвался с места. Он знал, что делает.
********
Катя весь вечер ходила из угла в угол и не могла найти себе какое-либо занятие. С тех пор, как они расстались с Владом, жизнь стала какой-то скучной и однообразной. Она долго не могла примириться с тем, что больше никогда не услышит от него нежных слов, не согреется в его объятиях и не почувствует себя хотя бы малость счастливой от одного лишь взгляда любимого человека. Всё закончилось, и это нужно было признать. Нужно было как-то жить дальше, несмотря на то, что жить без него она была совсем не готова. Она была не готова взять себя в руки и делать вид, что всё хорошо. Звонить Владу она больше не стала, у неё всё-таки была гордость. Раз он решил поставить точку в их отношениях, значит, ей следует принять это и идти дальше, с высоко поднятой головой.
