Вчера они так и уснули, обнявшись, на диване в гостиной Корнелии. Сама Корнелия до сих пор ещё не вернулась из клуба. Телефон молчал, никто не тревожил их звонками. Но сон был всё же неспокойным. Как у Насти, так и у Димы. И сейчас она проснулась первой, чему даже обрадовалась. Это даст ей возможность тихо собраться и уйти, пока не проснулся Бикбаев.

Однако она не смогла ускользнуть незамеченной. Уже в прихожей, надевая туфли, она почувствовала на себе чей-то взгляд. И, обернувшись, увидела его.

- Ты опять уходишь? – с какой-то безнадёжностью в голосе проговорил Дима, разглядывая её.

- Да, мне давно уже пора. И вообще, – Приходько пригладила рукой непослушные волосы, – не следовало вчера здесь оставаться…

- Значит, снова бежишь, – констатировал он, качая головой. – Несмотря на всё, что вчера…

- А что ты хотел? – Настя уставилась на него с недоумением. – Дим, вчера я тебя просто пожалела. Не стоило придавать всему этому какое-то другое значение.

- Да на что мне твоя жалость? – нахмурился Бикбаев. – Неужели не ясно, чего я хочу, Настя?! Пожалела она меня! Мне это не нужно!

- Мы не будем вместе, Дима, – твёрдо сказала она, делая ударение на каждом слове. – Как ты не можешь понять? Больше не будем!

- Значит, не будем? – прищурился он. – Хорошо, – и, подойдя к двери, распахнул её перед ней, – можешь уходить!

- Спасибо, – бросила Приходько и удалилась.

******

Днём все ребята отправились работать: у них был запланирован выездной концерт в Уругвае.

Приехав на место, Корнелия, которая сегодня не сомкнула глаз всю ночь, сидела в гримёрке девочек и раздумывала о том, что случилось. Вернувшись около десяти часов домой, она сразу же заметила, что вещей Марка нет на месте. Дима рассказал ей, что он вчера собрал чемодан и уехал. Признаться, она не ожидала такого поворота событий. После их телефонного разговора, в котором она высказала ему всё, что накопилось в душе за эти дни, Корнелия предполагала, что Марк обидится на неё, что, может быть, даже не захочет разговаривать с ней после этого, но… в то, что он может взять и уйти, она никак бы не поверила. Если честно, то она допускал даже то, что он приедет за ней в клуб и притащит домой. Да, она, наверно, даже ждала этого. Ждала, что он проявит, наконец, себя как мужчина, покажет, кто главный. Но этого не произошло. Он вновь выбрал самый лёгкий способ решения проблемы: он уехал. И этим самым действием он ничего не решил, он просто убежал от проблемы. Корнелия была немало расстроена и не понимала, что она такого сделала. Она ведь не гнала его, просто обозначила то, что ей не по душе. А он так поступил…

В перерывах между концертными номерами Корнелия заглянула в гримёрку мальчиков и сразу увидела у окна Марка. Он стоял и гладил свой пиджак. Больше в гримёрке никого не было, все разбежались по своим делам. Кашлянув, она прошла и закрыла за собой дверь.

- Марк, здравствуй, – тихо проговорила она, остановившись в паре метров от него.

- Добрый день, – даже не обернувшись, ответил он, продолжая гладить.

- Как это понимать? – спросила Манго.

- Что именно? – сделал вид, что не понимает, Марк, по-прежнему не поворачивая головы в её сторону.

- Сам знаешь, – помолчав, ответила Корнелия. – К чему этот спектакль с вещами? Тебя никто не просил уйти.

- Лучше расскажи, – он всё-таки закончил с глажкой и обернулся к ней, – хорошо вчера съездила? Отдохнула? Познакомилась с кем-нибудь?..

- Тебе же всегда было на меня наплевать, – дрогнувшим голосом произнесла Корнелия, опуская глаза в пол. – Разве не так?

- Знаешь, Корнеличка, – вздохнул Марк, опускаясь на диванчик. – Тебе должно быть стыдно так говорить…

- Ты окончательно ушёл от меня? – она собралась с духом и посмотрела ему в глаза. Но, кроме вынужденного безразличия, ничего в них больше не увидела.

- Да, – коротко ответил Тишман.

- Значит, ты больше не придёшь? – зачем-то уточнила Манго, чувствуя, как к глазам подступают слёзы.

- Не вижу смысла, – безжалостно заключил он. – Всё когда-то заканчивается, Корнелия. Закончилась и наша история…

Корнелия не стала больше ни о чём спрашивать, всё было для неё и так понятно. Более чем понятно. Она развернулась и вышла в коридор. Там она дошла до самого его конца и, остановившись возле окна, закрыла лицо руками и расплакалась.

******

На завтрашний день у артистов был запланирован ещё один концерт в Монтевидео, поэтому сегодня они оставались здесь, в ближайшей гостинице.

А после сегодняшнего концерта, в гримёрке ребят нашёл продюсер, Константин Шотаевич. И подошёл с серьёзным разговором к Диме Бикбаеву. Вернее, он даже сделал строжайший выговор своему подопечному. Ему только недавно стало известно о том, что происходит между Димой и Владом, и о том, что это отражается на их работе. Разузнав всё по-хорошему, Константин со всей ответственностью подошёл к делу. И после тяжёлого разговора с Димой, поставил ему самый настоящий ультиматум: либо он работает, как положено, либо пусть разрывает контракт и уходит из группы совсем. И уже тогда пусть делает, что захочет.

После разговора с продюсером Дима совсем помрачнел. Он не хотел ни о чём думать, ничего решать. Сейчас он хотел только одного: чтобы его оставили в покое. Как же ему всё надоело!

С самого утра настроение его было ни к чёрту. Настя снова плюнула ему в душу, как ни в чём не бывало. Для чего она вообще вчера приходила? Как будто ему и так мало проблем! Она словно специально портит ему жизнь, является, напоминает о себе, заставляет чувствовать то, что он так старательно пытается в себе уничтожить, а потом щёлкает по носу и уходит. Что он ей, игрушка? Сколько можно? Хватит…

В гостинице он не мог сидеть в номере. Он вышел в коридор и начал прохаживаться по нему. Ему нужно было успокоить нервы, придти в себя. Как же это сделать?

В очередной раз, повернувшись и зашагав в конец коридора, он вдруг заметил Согдиану. Она стояла у окна спиной к нему, но Дима всё равно был уверен, что это она: весь её облик был таким знакомым. От неё будто веяло умиротворением, и Дима почувствовал, что ему нужно подойти и поговорить с ней. Наверно, она тоже выступала в Монтевидео, или приехала сюда по каким-то другим делам. Неважно, сейчас они поговорят, и ему уже от одного этого станет легче.

- Привет, – от раздавшегося за спиной голоса, Согдиана вздрогнула и обернулась.

- Привет, – тихо ответила она. Взгляд её выражал всё ту же грусть, что и раньше.

- Ты давно здесь? – чтобы хоть с чего-то начать разговор, поинтересовался Бикбаев, приблизившись к ней.

- Недавно, – не вдаваясь в подробности, проговорила Согдиана. У неё не было настроения болтать. Поняв это, Дима решил перейти к самому главному.

- Я… хотел извиниться, – он посмотрел в окно, а затем перевёл взгляд на Согдиану. – За всё…

- Не стоит, – повела плечом она.

- Нет, правда, – стоял на своём Бикбаев. – Я, наверно, вчера сказал что-то лишнее. Но не имел права тебя судить. Я сам виноват, что в своём случае проявил слабость…

- Что? – Согдиана оторвалась от созерцания пейзажа за окном и обратила свой взор к нему.

- Ну, я… про тот поцелуй с Настей, – кашлянув, пробормотал он. – Не хотел этого делать, честно, но… понимаешь, мне пока ещё тяжело. У тебя ведь такая же проблема. Иногда ты просто не можешь справиться, тебя влечёт к нему. Вот и я…

- Да, я знаю, – прервала его Согдиана. – Можешь не продолжать.

- Но это лишь старые слабости, – решительно заключил Дима и побарабанил пальцами по подоконнику. – Всё изменится. Потому что мы с ней уже никогда не будем вместе.

- Я тоже не буду с ним, – произнесла Согдиана тихо. И замолчала.

Дима сделал ещё шаг ей навстречу и, набравшись смелости, взял за руку. Она подняла голову. В уголках её глаз блестели крохотные слезинки. Он бережным движением смахнул их и прижал Согдиану к себе. Она не отстранилась. Так они и стояли, не проронив больше ни слова. Всё уже и так было сказано. Они оба устали. Устали страдать. Больше всего на свете им сейчас хотелось забыть обо всём.