- Фу ты, чёрт! - зевая, жалуется Панкратов. - Ну не воспринимаю я эти синусы с косинусами. На литературе же не сплю вот или на истории.

- Да я и сам кое-как терплю, ничего не соображаю.

Весна. Панкратов дома, в той же квартирке на первом этаже, ужинает за небольшим круглым столом в комнате.

- Опять ты так поздно вернулся, посмотри, уже одиннадцать, а в шесть вставать и на завод, - сокрушается мать Панкратова, волосы у которой уже с весьма заметной проседью. - Вымотала тебя эта школа, будь она не ладна, третий год уже. Хотя и без неё нельзя, я всё понимаю. Но жалко тебя, сынок.

- Ничего, мама, потом отдохну, когда-нибудь, - успокаивает Панкратов мать. - Через месяц закончу школу и сразу в юридический поступать буду. После занятий в институте подрабатывать буду, проживём как-нибудь. Высшее образование обязательно получить надо. Иначе, кто я без него.

- А почему именно в юридический? - спрашивает мать.

- Потому что там дают самые универсальные знания, какие необходимы политику и государственному деятелю, - объясняет Панкратов.

- Неужели мой сын государственным деятелем решил стать? - удивляется мать.

- А почему нет. Вперёд и вверх, как говорится. Кто-то же, умный и сильный, должен управлять государством.

- Да уж, ты со своим характером так науправляешь, что все разбегутся, - ласково шутит мать. - А, если серьёзно, то для этого действительно грамотным человеком надо быть, разбираться во всём.

- Правильно, - соглашается Панкратов, неспроста же я это повесил. - И он кивает на прикреплённый над дверью в другую комнату лист бумаги со словами "Два человеческих стремления - к знанию и могуществу поистине совпадают в одном и том же. Ф.Бэкон".

Поужинав, Панкратов расправляет постель и ложится спать.

- А когда ты последний раз Таню видел? - спрашивает мать через открытую дверь. - И где она учится?

- Перед Новым годом, - отвечает Панкратов. - А учится она на первом курсе университета.

- И о чём вы договорились?

- Ни о чём. Я специально подстроил встречу с ней, хотел пригласить куда-нибудь, а она и разговаривать со мной не стала, побрезговала. Конечно, кто я по сравнению с ней, - помолчав немного, говорит Панкратов. - Бывший ремесленник, пэтэушник. Она, наверняка вообразила себе, что я так и останусь простым работягой.

- Странно, - пожимая плечами, произносит мать. - А что, хорошим рабочим быть это позорно, что ли?

- Для неё позорно, - объясняет Панкратов. - А как же иначе. Отец у неё директор чего-то там, "Волга" служебная, дача. Мать вообще, похоже, никогда и нигде не работала.

- Всё равно, непонятно. Вы ведь так дружили в школе. Ты её всегда домой провожал, от хулиганов защищал.

- То школа, а это жизнь, - говорит Панкратов. - Теперь у неё другие защитники, очкарики какие-нибудь прыщавые, которых я одним плевком зашибу.

Слышно, как мать вздыхает и снова спрашивает:

- А она всё такая же красивая?

- Даже слишком, - засыпая, тихо бормочет Панкратов. - Но всё равно она никуда не денется, от меня не уйдёшь, всему своё время.

- И не держи ты руки за спиной, когда идёшь по улице, - вдруг сердито после короткой молчаливой паузы произносит мать. - Ты же не под конвоем. Сколько раз тебе говорить надо.

Солнечный майский день. Тот же сарай за домом Панкратова, та же почерневшая от времени пустая голубятня, от захвата с сеткой на ней осталось несколько сломанных реек. Панкратов возле сарая отрабатывает приёмы рукопашного боя. Бьёт, чаще ногами, по висящему на стене старому матрасу, на котором углем начерчена фигура человека. Боевая стойка, контактные удары и имитация ударов у Панкратова совсем не похожи на элементы спортивных единоборств. То, что и как он делает, больше похоже на драку, в которой с его стороны - расчётливая демонстрация агрессии и жестокости. Видно, как Панкратов сосредоточенно настраивается на схватку и с какой-то буйной остервенелостью нападает на воображаемого противника. С очень низкой стойки он бьёт нарисованного человека по туловищу, в горло - кулаком, ладонью, сжатыми и растопыренными пальцами, пинает его по ногам, в пах, в живот, хватает противника как бы за плечи и резко в прыжке бьёт головой. В разной последовательности и в ошеломляющем темпе всё это действо повторяется несколько раз и заканчивается тем, что Панкратов срывает матрас со стены, перебрасывает через себя, высоко подпрыгивает и втаптывает его в землю.

Панкратов за своим письменным столом, закрывает и откладывает в сторону учебник истории СССР. Тут же ещё другие учебники, тетради. Панкратов встаёт из-за стола, выходит из комнаты, надевает кеды.

- На тренировку? - спрашивает мать.

- Как всегда, - говорит Панкратов. - Сегодня же суббота.

- А когда выпускные экзамены начинаются?

- На следующей неделе, - отвечает Панкратов и уходит.

Тёплый, светлый вечер. Старый, заросший, неухоженный сквер. На главной дорожке возле сломанной скамейки человек пять разновозрастных мужиков, не обращая внимания на прохожих с детьми, распивают спиртное, громко сквернословят, швыряют мусор в кусты.

- Привет, бичи позорные! - подойдя к пьяной компании, задиристо восклицает Панкратов. - Быстренько всё убрали за собой и сами убрались отсюда.

Самый здоровый из мужиков первым поддаётся на провокацию.

- Не понял, - в крайнем удивлении произносит он. - Чего тебе надо, щенок?

- Чтобы вы ушли и чтобы рож ваших я здесь больше не видел, - спокойно отвечает Панкратов, но с явным желанием раздразнить противника.

- А если не уйдём? - спрашивает мужик.

- Да куда вы денетесь, козлы вонючие! - говорит Панкратов.

Такой дерзости и таких обидных слов этот самый здоровый мужик уже не выдерживает и без опаски, бесшабашно нападает на Панкратова. Панкратов сбивает его с ног одним ударом. Другие мужики тоже, гурьбой, с хмельным азартом, нападают на Панкратова. Один из них при этом успевает даже разбить пустую бутылку о край скамейки и вооружиться "розочкой". Но в результате стычка с Панкратовым заканчивается для них очень плохо. Издавая протяжные стоны и корчась от боли, все они валяются на земле, в том числе и тот, что с разбитой бутылкой в руке.

Панкратов возвращается с работы домой.

- Как же всё-таки хорошо, что не надо больше в школу ходить, - говорит он с порога матери. - Хоть поесть и поспать спокойно можно.

Панкратов допивает чай, мать подсаживается к нему и передаёт заказное письмо из института и повестку из военкомата.

- Извини, сама расписалась в получении, - говорит мать. - Вдруг что-то важное в этом письме. И военкомат всё равно не отвяжется.

На повестку Панкратов не смотрит, а сразу распечатывает толстый почтовый конверт. В конверте его документы, какие подают при поступлении в ВУЗ, и сопроводительное письмо на официальном бланке Свердловского юридического института. Панкратов читает вслух сопроводительное письмо из института: "Приёмная комиссия возвращает вам документы и сообщает, что согласно действующему законодательству вы не вправе обучаться на очном отделении высшего учебного заведения, так как обязаны после окончания ПТУ отработать четыре года на соответствующем предприятии".

Такое неожиданное известие приводит Панкратова в крайнее возбуждение.

Он встаёт из-за стола и начинает нервно с ошарашенным видом ходить по квартире.

- Вот зачем ты заставила меня идти в эту ремеслуху, если такое правило есть! - сразу сорвавшись на крик, выговаривает он матери.

- Да откуда я знала об этом, - тоже в расстройстве и замешательстве говорит мать.

- Так узнала бы вначале! - кричит Панкратов. - Нельзя было, что ли, устроить меня куда-нибудь на самую примитивную безответственную работу, без каких-то там обязательств и отработок.

- Нельзя, потому что лет тебе тогда было мало и никуда не брали.