Брезгливо поморщившись, наскоро обтерев рот ладонью, он упрямо, на четвереньках пополз вперед, ежесекундно подскальзываясь даже в таком положении на поверхности невидимого дна.

Перед самым берегом, израненными ладонями обеих рук, Сергей вошел во что-то склизкое и мягкое, неприятно чавкнувшее и просевшее под весом его тяжелого тела.

Стараясь не забивать голову мыслями о том, что бы это могло быть и не смотреть на руки, изможденный беглец в полный рост, навытяжку, с наслаждением растянулся на скользкой глине, наконец-то окончательно выбравшись на берег, наслаждаясь ее прохладной поверхностью.

С великой апатией Велесов отмечал неприятные изменения в собственном теле: в висках пульсировала кровь, грудную клетку жгло огнем надорванного дыхания, желудок ныл от обилия попавшей внутрь мутной воды.

Ноги сковала маетная тяжесть до предела, до судорог уставших мышц и связок. Сердце гулким, поминальным набатом, ухало в груди став чужим, инородным объектом, стремящимся вырваться наружу, сквозь плоть хозяина.

Кружась на быстрой карусели собственного сознания, будто после длительного вращения волчком, Сергей услышал прорывающийся сквозь полузабытье тихий голос Надежды.

– Ну, вот и все, ты нашел меня, Сереженька, спасибо родной! Ориентир – большая сосна, склоненная над водой, как я и говорила у тебя дома. Запомнишь? Если пройдешь чуть далее по берегу, наткнешься на лесную дорогу. Она делает значительный крюк и выходит на ЛЭП. Сверни направо и по проводам выйдешь прямиком в город.

– То есть, как нашел? – Велесов тяжело разбирал слова сквозь гул в ушах. До него далеко не сразу доходил смысл сказанного Надей, – Не понял, я не вижу ничего кроме твоего астрального тела, – слабый голос предательски дрожал, каждое слово прорывалось наружу с превеликим трудом.

– Как сказать тебе, Сережа, даже не знаю. Просто это так интимно и стыдно… Дело в том, что ты наступил на меня, точнее на то, что когда то было мною, когда выбирался на берег. Ринат и его люди утопили мое тело и, чтобы я не смогла всплыть, добавили несколько камней к завернутым в мешковину останкам.

– Где Ринат и его банда? – Сергей поспешил перевести тему, подавив новый рвотный рефлекс, воочию представив, во что недавно угодили его руки, и еле сдержался из вежливости к собеседнице, чтобы немедленно не обтереть их о глину.

–Я не знаю, Сереж. Я привязана к тебе. Я вообще не понимаю, почему способна чувствовать тебя! Немного задержаться могу на расстоянии, но чем больше разрыв между нами, тем больше я слабну, растворяясь в тканях мироздания. Если бы не чувство, схожее с ощущением щекотки, поселившееся в груди, я бы, видимо так и не смогла далеко уйти от своего тела, – привидение глубоко вздохнуло, рефлекторно поддавшись старой и не нужной ныне, привычке, – Ты не разлеживайся сильно. Простынешь, – с заботой отнеслась она к своему помощнику…

Возникла неловкая пауза, прерываемая лишь далеким, сердитым уханьем филина.

– Ну что, пора прощаться? – Надя первой решилась возобновить неловкий разговор, – Спасибо тебе, Сергей. Денег ты от меня, конечно не получишь, – она еле слышно, мелодично хихикнула потешаясь над собственной шуткой, – но зато избавила тебя от мук совести, оберегла от неправильного шага. Да и приключение вышло уникальным, будет что вспомнить, да детям рассказать, – Панфилова тепло улыбнулась и грациозным движением откинула, перекинутую через плечо, толстую косу назад, – Впрочем, ты сам решил, как поступить. Я послужила лишь катализатором. Думаю, рано или поздно ты бы сам пришел к выводу, что вам с Ринатом не по пути. А с полицией… что-нибудь решишь. Ты же умный. Знаешь, что и как говорить. Уверена, все будет хорошо! Прощай Сереж!

Призрак парил над водой, и Велесов невольно залюбовался погубленной красотой женщины в самом расцвете сил. Ему было невероятно жалко Надю, успевшую стать матерью двоих детей к моменту их новой встречи.

Где-то в глубине души Сергей был счастлив, что сделал все от него зависящее, чтобы отомстить за нее. Не смотря на адреналин и чувство опасности в душу робко постучался давно забытое в каждодневной суете чувство покоя от правильно, по-совести принятого решения.

Чувствуя внутренний порыв и необходимость выговориться, с несвойственной ему сентиментальностью, еле сдерживая предательски накатившие слезы, Велесов поспешил донести до привидения, всю важность произошедших за эту ночь, внутренних изменений:

– Это тебе спасибо, Надя! Ты помогла вспомнить, что все-таки я не плохой человек, не смотря на то, что юрист, – сила благородных, чистых эмоций вновь стала наливать ослабленное тело Сергея, позволив ему даже совершить усилие и сесть, – правда, мои приключения только начинаются. Крыша Рината мне точно не простит мои сегодняшние выкрутасы, так что, может быть, в скором времени свидимся, – он легко усмехнулся, отметив про себя, что не испытывает чувства должного страха к смерти, а лишь готовность к дальнейшей борьбе.

Так бывает, когда человек переходит ту грань, выдав весь свой потенциал до предела. За этой гранью чувство страха навек притупляется и становится лишь слабым, зеленым фоном, необходимым разве что для сохранения в действии механизмов инстинкта самосохранения.

Усилием воли Велесов выбросил ненужные в момент прощания мысли о дальнейших проблемах из головы:

– Зато, как и хотел, вышел из зоны комфорта, а то дом – работа, дом – работа. Надоело… – сидящий Сергей выдавил вымученную улыбку, стараясь шуткой чуть сбавить накал эмоций от затянувшегося прощания.

И осекся на полуслове.

Неожиданно тишина ночного леса, чуть выше по течению разлетелась на осколки, разрушенная целой канонадой выстрелов из разнокалиберного оружия.

В нескольких сотнях метров от места, где он обнаружил тело, разгорался и набирал обороты самый настоящий бой: накал перестрелки то резко разрастался, то затихал, разрывая тишину одиночными выстрелами и вскриками.

На уровне обострившихся инстинктов чувствовалось, что происходящее недалеко действо перекатывается с места на место, разрушая чьи-то судьбы, отнимая чьи-то жизни и мечты.

Механический, властный, привыкший отдавать приказы голос из полицейского репродуктора грозно разнесся над чащей:

– Граждане бандиты, сложите оружие, дальнейшее сопротивление бесполезно! Бесполезно! – повторил невидимый командир для пущей острастки, – Вы несете потери, поэтому ультимативно приказываю сдаваться! В противном случае вы будете уничтожены! Уничтожены!

Ответом на механический голос, послужили множественные выстрелы и взвывшие вдалеке сирены служебных машин, которым больше не нужно было сохранять конспирацию.

Крики ярости и отборная брань в паузах между пальбой давали окончательно понять сотрудникам полиции, что Ринат и его банда не собираются добровольно сдавать оружие, не смотря на численное превосходство блюстителей правопорядка.

Перестрелка вспыхнула с новой силой и размахом, вспышками огня озаряя верхушки разбуженных деревьев. Гулко ухнула и взметнула вверх комья земли разорвавшаяся граната, брошенная одной из сторон.

Кусты позади сидящего Сергея предательски зашелестели, выдавая осторожно подкрадывающегося человека.

Велесов напряженно и медленно обернулся назад, по направлению звука и уперся взглядом в направленный на него ружейный ствол, который держал запыхавшийся и раскрасневшийся Ринат.

Безумно улыбаясь остатками зубов, морща сломанный нос, он заорал, блеснув золотой фиксой:

– Сдал меня ментам, да Сереженька? Совесть замучила со злыми дяденьками дело иметь? А дяденьки то тебя прикормили, денежки давали, почти своим считали. Ну, сука, молись! Знал я, сволочь, где тебя искать. Нутром чуял. Как узнал что тело здесь? А, сука?

– Тебе все рассказать или только эпизодами? – зло, вопросом на вопрос ответил Сергей, досадливо понимая то, что затянувшееся прощание и сантименты только что стоили ему жизни, – ты же меня все равно завалишь, вот теперь тебе действительно терять нечего, гад! А поэтому не тяни время, стреляй!